Любовь Безбах - Королевские шутки
— Кто же дерется с андроидами? — насмешливо спросил тот.
— Меня придется держать всю дорогу. Подальше от тебя, Барабан.
— Не придется, — ответил Руслан и брызнул ей в лицо эфирной жидкостью. По его знаку андроид подхватил бесчувственное тело Серафимы и перекинул через плечо, как полотенце.
Глава 8 ДИКИЙ ФЕОДАЛ
Даже рисование не избавляло Арину от тоски. Первую ностальгическую волну девушка пережила, впервые попав на Зертилию. Теперь волна снова ее накрыла. Арина тосковала по родному дому в городе Орле, по родителям, по Сергею, по Симе, и даже — самую капельку — по Лаборатории. Никто не препятствовал ей бродить по всему замку и наблюдать за работой туземцев на возделанных полях, никто не мешал уходить в тайгу, когда вздумается. Ее не тревожил воин, следующий за ней вне замка на почтительном расстоянии. Более того, под охраной она чувствовала себя защищенной. Поначалу, потеряв из виду воина, она останавливалась и настороженно озиралась. А на второй день о нем забыла. Пленница осторожно пробиралась с мольбертом сквозь гущу растений и внимательно смотрела, куда ставит ноги. Мольберт по ее просьбе сделал плотник. Холстом служил белый рыбий пузырь, туго натянутый на раму, а красок зертилийцы изобрели предостаточно. Краски с видимым удовольствием готовил для нее один из маленьких поварят замка, помощник 'шеф-повара' Тубы. С западной стороны замка владения Кафа ограничивало море Нотозавров, до которого Арина из-за дальнего расстояния добиралась только дважды. Зато с северной стороны художница нашла болото. Она не решилась там бродить, хотя жители замка свободно перемещались по подтопленной почве и собирали ягоды. Арина походила по краю болота, любуясь огромными цветами, вокруг которых жужжали тучи разноцветных насекомых. Ее внимание привлекло пустынное пятно. Она рискнула пройти к нему, разувшись и по щиколотку утопая в жиже, и остановилась у лысого края. Приглядевшись, девушка увидела на поверхности черной воды знакомые радужные пятна. Она нагнулась к ним, понюхала, но запаха нефтяных продуктов не учуяла. 'Что это? Бензин? Масло? Откуда?' Арина выпрямилась и огляделась. Невдалеке несколько человек спокойно рвали траву, у края болота стоял воин, охраняющий ее и не проявляющий ни тени беспокойства. Звенели назойливые насекомые. Арина побрызгала на себя аэрозолем, попутно рассматривая окрестности. Среди густой низкорослой болотной растительности она разглядела еще одно пятно, довольно обширное. Арина подозвала к себе охранника и спросила, почему эти места не зарастают. Тот указал на радужные пятна:
— Там, где они появляются, ничего не растет.
— Что это? — спросила Арина.
Воин равнодушно склонил голову набок.
— Пусть хозяин рассказывает. Я воин, а не рассказчик, — и охранник удалился от нее на приличное расстояние.
'Какая же я глупая, — вдруг улыбнулась про себя Арина. — Ведь это обыкновенная нефть!' Арина не знала наверняка, была ли нефть на Земле в эпоху мезозоя, но объяснение казалось убедительным.
Бежать было некуда. Оставалось ждать и надеяться, что Сергей объявится в замке Каф раньше дикаря-феодала.
Четыре дня и ночи пленница наслаждалась относительной свободой и мучилась тоской и ожиданием, а к концу четвертого дня, возвратившись в замок из очередного творческого захода к скалам, услышала вместо привычной тишины оживление и шум. Сердце пленницы ухнуло вниз, затем рванулось вверх, к горлу: кто объявился в замке? Сергей? Хозяин? Ее постигло разочарование: вместо брата она увидела Кафа. Дикарь сидел на табурете, по-хозяйски уперев руку в бедро. Его окружали верные люди, а он доверительно разговаривал с девочкой, которая показывала ему лягушат кразды. Детеныши норовили ускользнуть из детских рук, а когда Каф или кто-нибудь из взрослых, смеясь, подносил к ним руку, земноводные 'щенки' шипели и высовывали раздвоенные язычки. Горбатая мамаша лягушатника восседала рядом с Кафом и время от времени шипела для порядка.
Арина, прижимая к груди мольберт, незамеченная проскользнула на второй этаж. Теперь ей предстояло пробежать по террасе, чтобы попасть в свою комнату. Ее внимание привлекли радостные крики. Она остановилась и посмотрела вниз. В холл со двора верхом на шурсе въезжала некая молодая особа. Шурс под ней был не той безобидной породы, на которой туземцы обычно ездят, это был боевой шурс, ящер совершенно другой породы — крупный, мускулистый, закованный природой в гибкие латы, с огненной клыкастой пастью и кряжистыми когтистыми лапами. Этих хищников, свирепых от природы, натаскивали нападать на людей, причем они не делали, как беззлобные домашние шурсы, различий между хозяином и другими людьми. Подоспевшие воины Кафа накинули на могучую шею металлическую петлю на шесте, пригнули голову ящера к земле и накинули мешок. Мощные крылья протестующее забились по полу, вздымая воздушные вихри. Шурса увели. Молодая особа в сопровождении трубившей кразды подбежала к Кафу. Он поднялся навстречу, а амазонка с визгом повисла у него на шее. Арина с расстояния не могла хорошенько ее разглядеть, но по резким угловатым движениям заподозрила в ней подростка. Длинные черные волосы девочки были забраны в хвост, разметавшийся по голой смуглой спине. 'А может, кожа у аборигенов вовсе не смуглая, а сильно загоревшая?' — пришла в опустевшую голову пленницы неуместная мысль.
Не понимая собственной реакции, Арина смотрела вниз, как завороженная, начисто позабыв, что стоит на открытом месте. Незнакомка увидела ее. Она оттолкнула Кафа и отбежала от него.
— Кто это? — звонко спросила она в наступившей тишине и указала пальцем на Арину. Каф оглянулся и назвал имя пленницы. Девочка взмахнула кулаками:
— Значит, это правда! Значит, Мать племени Танистрофеусов не солгала мне! Значит, воин рода Тираннозавров не наврал! А я была глуха, я думала, что они всё выдумали, как сказку для детей!
С этими словами незнакомка схватила то, что первое подвернулось под руку — большой цветочный горшок, благо в холле их стояла целая оранжерея. Девчонка цапнула растение за ботву и швырнула горшок в Кафа. Хозяин слегка отклонил голову, и болванка, потрясая листьями, с реактивным свистом пролетела мимо. Арина, ужасаясь и прижимая к груди мольберт, побежала в комнату.
С грохотом захлопнув дверь, она бросила мольберт на топчан и в растерянности уставилась на огонь в камине, не зная, что и думать. Юная амазонка является супругой Кафа, это точно. Землянка ощущала облегчение и разочарование. Теперь Каф наверняка вернет ее на базу. Она села на топчан и попыталась подробнее вспомнить ревнивую супругу. Как ни старайся, перед глазами упорно возникал образ подростка. Даже на таком расстоянии Арина сумела рассмотреть, какая она хорошенькая. Землянка вздохнула. Жена Кафа не боится разъезжать по тайге на боевом шурсе, надолго пропадая из родового гнезда. Супруги друг друга стоят. А может, у феодалов принято многоженство?
В дверь резко постучали. Пленница так и подпрыгнула. Она вмиг оказалась у двери, вооруженная тяжелым цветочным горшком. Кафу сегодня суждено расколоть цветочный горшок некрасивой башкой, уж она-то не промахнется. Арина примерилась, на каком уровне у Кафа находится голова. Дверь открылась, но голова оказалась куда ниже, чем Арина предполагала, и горшок перехватили на лету. Пленница с изумлением увидела перед собой темпераментную незнакомку. Девочка оказалась даже младше, чем Арине показалось вначале — на вид лет четырнадцати. Незнакомка затворила дверь, блестя карими глазами с желтыми искорками. Она была слишком смазлива для своего возраста, к тому же смугла, такая внешность с годами портится. Саму Арину в школе задразнивали до слез, потому что росла она худющей, голенастой, белобрысой, неловкой и плаксивой.
— И вправду красивая, — сказала девочка без тени смущения. Сказала то, что увидела. И с немалым удивлением добавила:
— И такая светлая!
Арина открыла было рот, но вопрос отпал сам собой: глаз художника без труда различил в привлекательных чертах девочки неуловимый отсвет черт Кафа. Сразу вспомнился Анджело Сайенс, король генетики с его любимой русской поговоркой: яблоко от яблони недалече падает.
— Ты его дочь.
Дочь Кафа Орха отступила от Арины на шаг и внимательно ее оглядела.
— Я никогда не видела таких, как ты. Конечно, ты женщина со звезд, ты и должна быть такой. Что же отец наделал!
— Тебе не нравится его поступок?
— А тебе — нравится?!
Арина вмиг почуяла союзницу и полушутя — полувсерьез спросила:
— Поможешь мне бежать отсюда?
— Я никогда не пойду против Кафа, потому что он мой отец. Даже если мне не нравятся его поступки.
— Почему же он это сделал?
— Наверное, решил, будто на далеких звездах такие же обычаи, как у нас.
