Гордон Диксон - Спасательный корабль
Она чуть улыбнулась.
– Даже у арбайта встречаются проблески здравого смысла, ваша честь, сэр, – сказала она.
Была ли ирония в ее ответе?
– Я, разумеется, дам знать, что скажет Капитан. Спасибо, что сказала мне. Пока я не поговорил с Капитаном, держи это в секрете.
– Само собой, – ответила она.
Джайлс повернулся и направился к носовому отсеку корабля. Проходя средний отсек, он спрятал листья и плод, чтобы их не видел никто. В душе его шевелилась смутная тревога. Естественно, эта простая система вряд ли будет работать без перебоев. Пока спасательный корабль находится в резерве на борту лайнера, питательную цистерну, чтобы поддержать лозу, регулярно заполняют новыми добавками. Испытания на Земле показали, что система питания должна обеспечивать пассажиров спасательного корабля по крайней мере шесть месяцев, а число пассажиров на борту было далеко до полного комплекта.
Джайлс между тем уже подошел к переборке, за которой сидела в своем капитанском кресле инопланетянка.
– Райумунг, – сказал Джайлс по-альбенаретски, – мне нужно поговорить с вами.
Она не ответила, глаза ее были закрыты. Он подошел ближе, оказавшись у ручки ее кресла. Скрытый за защищающим ее экраном, он заговорил снова, не повышая голоса, но почти вплотную к ее крошечному ушному отверстию.
– Капитан! Капитан Райумунг!
Она пошевелилась. Глаза ее открылись, голова повернулась, она взглянула на него.
– Да?
– Я прошу вас внимательно выслушать меня, – сказал Джайлс. – Речь идет о лозе иб.
– Эту лозу трогать нельзя. Берите только плоды, как вам было приказано.
– Райумунг, – сказал Джайлс, – вас, видно, подводит память. Вы никогда не давали нам приказа питаться плодами. Я сам приказал это своим людям.
– Ну, вот и поступайте соответственно. – Глаза на темном морщинистом лице вновь закрылись.
– Райумунг, – повторил Джайлс теперь уже громче. – Мне нужно, чтобы вы отнеслись к моим словам с полным пониманием. С лозой неблагополучно.
– Неблагополучно? – Ее глаза вновь открылись.
– Прошу вас осмотреть этот плод.
Джайлс протянул ей плод, который дала ему Мара. Три длинных темных пальца схватили его.
Капитан некоторое время держала его в руке, рассматривая, потом вернула Джайлсу.
– Не ешьте его. Выкиньте.
– Почему? Что с ним случилось?
– От него вам будет плохо. Вы можете умереть. Их есть нельзя.
– Я пришел к вам не за предостережениями, – сказал Джайлс. – Я спросил вас, что случилось с этим плодом.
– Он стал гнить.
– Это тоже очевидно. – Джайлс однажды уже допустил ошибку, позволив себе раздражение в разговоре с инопланетянкой. Теперь он пообещал себе, что больше этого не случится. Его голос, произносящий слова со звенящими альбенаретскими интонациями, казался ледяным, но таким же сдержанным, как у Капитана. – Тогда взгляните на эти листья.
Он протянул ей четыре скрученных потемневших листа. Она взяла их, подержала так же, как раньше держала плод, и вернула ему.
– Листья мертвы, – сказала она.
– Я это вижу, – сказал Джайлс. – Я хочу знать, почему это произошло. Почему листья засохли? Почему плод внезапно стал гнить? Что случилось с лозой?
– Не имею представления. – Голос Капитана был далеким, почти равнодушным. – Я космический офицер, а не биолог. Тех, кто мог бы объяснить, что случилось с иб, на корабле нет.
– А вы не можете провести какие-нибудь испытания? Например, проверить питательный раствор в конвертере?
– На борту нет никакой контрольной аппаратуры.
– Да, – угрюмо сказал Джайлс. – Собственно говоря, этот корабль, подобно всем вашим кораблям, капитан Райумунг, разваливается от дряхлости и отсутствия надежного ухода.
Он надеялся, что его слова рассердят Капитана и выведут ее из странной апатии. Но попытка не удалась.
– Вы не понимаете. – Капитан говорила тем же отстраненным голосом. – Эти корабли умирают. Альбенарет умирает. Но мы умираем не так, как малые цивилизации. Мы не хотим погибать в туманах атмосферы, подвергаться химическому разложению и превращаться в почву или в нечто еще более неопределенное, из чего мы пришли на свет. Мы делаем иной выбор – гордо идем навстречу смерти, один за другим, проходим следующие Врата, пока окончательно не сотрется воспоминание об альбенаретцах. Вы принадлежите к иному племени и не понимаете этого. И никогда не поймете. Лоза иб на этом корабле тоже умирает – неважно почему. Раз ваша жизнь зависит от нее, вы тоже умрете. Здесь дело в химии и законах природы.
– А как насчет вашей ответственности за пассажиров?
– Я уже говорила вам, что в мои обязанности входит доставить их на место и при этом не имеет значения, окажутся они живыми или мертвыми.
– Я не верю в это, – сказал Джайлс. – Когда вы брали нас на борт вместе с людьми, попавшими на корабль, над Землей, вам было вовсе не безразлично, доберутся они до места назначения живыми или нет.
– Это было еще до того, – сказала Капитан, – как один или несколько представителей человеческого рода повредили мой корабль и все альбенаретцы на борту оказались обесчещены. Если какие-либо человеческие поступки лежат в основе логической цепи событий, ведущих к гибели людей, я не могу нести за это ответственность.
– Я с вами не согласен, – ответил Джайлс. – И что касается меня, то, как я вам уже говорил, я ответственен за жизнь моих людей на борту. Может быть, вы способны объяснить собственное поведение самой себе, но предупреждаю вас: ни я, ни другие люди не примут ваших объяснений, а альбенаретцы нуждаются в поставках металла и энергии, которые вы получаете от нас, – если вы хотите, чтобы эти ваши корабли летали еще несколько тысяч лет или столько, сколько вам нужно, чтобы надлежащим образом умереть.
– Не стану пререкаться с вами, – сказала Капитан. – О том, что будет после прибытия на Белбен людей, живых или мертвых, позаботятся другие представители моего племени, это уже не мое дело.
– Уже не … – Джайлс запнулся, потрясенный внезапным подозрением. – Райумунг, может, дело в том, что вы сами не рассчитываете добраться до Белбена живой?
– Именно так. Я живой не доберусь.
Джайлс уставился на длинную, узкую, темную фигуру в командирском кресле.
– Но почему? – резко выдохнул он.
Инопланетянка отвернулась, переведя взгляд на ближайший из двух экранов приборного щита – тот, что высвечивал бесконечный мрак космоса, испещренный впереди, по ходу корабля светящимися звездами.
– Лоза иб не может дать мне всех питательных веществ, в которых я теперь нуждаюсь, – сказала она. – Будь я одна, мне бы хватило их. Но я теперь не одна. Я несу в себе новую жизнь – еще свободную от бесчестья, и она продолжит поиски того, кто разрушил мой корабль. Эта новая жизнь станет основой новой семейной линии и передаст по наследству цель – найти виновного. Это будет и новая жизнь корабля, рожденная Инженером и мной, она будет носительницей чести всех моих офицеров и команды, всех, кто был со мной рядом, пока корабль был мой. Я умру, но дитя моего корабля возьмет из моего тела все необходимое и доживет до приземления на Белбене, станет офицером и загладит позор случившегося.
Она замолчала. Джайлс долгое время не мог найти слов. В его сознании мгновенно все сложилось в единую картину: эластичные тросы вокруг ног Инженера в космическом костюме практически не защищали его от возможного нарушения герметичности скафандра, однако предохраняли репродуктивную зону его тела. Да, именно это увидела Ди там, в кормовом отсеке корабля, залитом кровью инопланетянина, когда наткнулась на Капитана и умирающего Инженера.
– Но вы могли бы жить, если бы не… совершили этого, – сказал он. – Почему бы вам не выжить и не загладить одной позор случившегося?
– Я уже обесчещена, и помочь мне не может никто, кроме членов моей команды, но они мертвы. Новая жизнь во мне ничем не запятнана, и альбенаретцы не откажут ей в помощи, если не возникнет каких-либо новых препятствий. Их помощь нужна будет для поисков тех, кто разрушил мой корабль.
Снова наступила пауза.
– Ну, хорошо, – сказал наконец Джайлс. – Я, как вы говорили, не принадлежу к альбенаретской цивилизации и признаю, что не могу до конца понять вас. И все же я не вижу причин, почему бы вам не повернуть этот корабль в сторону 20 В-40 и не дать нам шанса на спасение. Собственно говоря, я официально настаиваю на том, чтобы вы изменили курс.
