Татьяна Енина - Ничто Приближается
Вэгул некоторое время молча смотрел на своего собеседника.
— Рискни поверить мне, и ты станешь самым могущественным человеком в галактике.
Армас ничего не ответил ему.
— А на счет пинка… — Вэгул широко улыбнулся, — Только я один могу создать этот прибор. Потому что, повторяюсь, я гений. И другого такого нет.
А потом Армас задал ему тот самый вопрос, который тот с такой надеждой ожидал.
— Как скоро ты сможешь построить эту машину?
Вэгул довольно улыбнулся.
— Все будет зависеть от того, когда я получу все нужные мне ингредиенты.
— Если ты получишь их очень быстро?
— Разве можно сказать с уверенностью? Если все пойдет гладко, понадобится несколько месяцев, а если нет… может быть год, может быть даже больше… Нужно будет построить опытную модель, провести испытания. Это все не быстрые дела.
Армас поднялся из-за стола.
— Хорошо. Меня устраивает твое предложение.
ЭГАЭЛ
Ей было интересно смотреть на себя в новом обличии, шевелить руками, корчить рожи. Существо, в которое она превратилось, не особенно ей нравилось — в его форме было не удобно. Но сколько новых, удивительных ощущений!
Она протянула руку и коснулась зеркала пальцами. Толкнула его.
«Я трачу энергию. Не пора ли прекратить все это?»
Но мысль о том, чтобы бросить все и вернуться в свое болото повергла ее в тоску.
«Провести всю жизнь и умереть так ничего и не увидев… Стоит ли тогда жить?»
Она постаралась сделать так, чтобы видеть не всем телом, а только двумя продолговатыми приспособлениями на голове, ибо знала, что они — эти существа, форму которого она приняла сейчас, делают именно так, и совсем не для сбережения энергии, а просто потому, что не могут иначе.
Вообще ограниченность их была просто потрясающей.
И однако они сумели летать так далеко, как не отваживался ее народ! Впрочем, здесь дело не в отваге, а в высшей мудрости — какой смысл покидать свою планету, если и на ней вполне хорошо?
Энергии на то, чтобы включить компьютер не ушло слишком много, а на то, чтобы усвоить всю содержащуюся в нем информацию — еще меньше. Теперь она думала, что знает об инопланетных существах все, и удивлялась их слабости и их могуществу. Завидовала их жадности до всего непознанного, и даже их глупости и бестолковости тоже завидовала.
Несколько мгновений она производила расчеты, а потом напрягла голосовые связки и произнесла, обращаясь к своему отражению в зеркале:
— Я человек… Эгаэл… Мое имя Эгаэл. Здравствуйте!
Она немного испугалась шума, который произвела, но ей понравился этот шум, производить слова было так интересно и приятно.
— Говорить… — сказала она, — Говорить о том, о сем…
Ей хотелось бы явиться в таком обличии перед своими и сказать им что-нибудь… Так хотелось! Но увы! Ее не поймут, не захотят слушать, и даже не осудят, потому что всем — все равно! Все равно, что происходит, лишь бы не тратить энергию.
Не тратить энергию! А к чему ее копить, если некуда тратить?! Да, действительно, тот, кто скопит больше энергии, дольше проживет, но к чему жить многие столетия, совершенно бесцельно?! Висеть над болотом, изрекать умные мысли, слушать чужие умные мысли, становиться мудрой, зная, что эта мудрость никогда не пригодится?!
Она не замечала, что начинает мыслить совершенно не так, как раньше — она уже мыслила, как существо, форму которого приобрела, знания, почерпнутые ею из компьютера, уже начали менять ее миропонимание.
И ей очень нравилось, как звучит ее новое имя.
Эгаэл…
13468 год по межгалактическому летоисчислению
/7 лет назад/
АЙХЕН
Он начал по настоящему осознавать случившееся, только когда опасность уже миновала, когда он понял, что ему все-таки удалось сбежать… Хотя это и казалось невозможным!
Радары были пусты. Космос вокруг был чист и спокоен на много световых лет, Айхен еще несколько мгновений смотрел на мерцающий светло-зеленым экран, потом глубоко вздохнул и выключил радар.
Все кончилось. Теперь уже все кончилось…
Теперь можно просто лететь куда-то… Неведомо куда, лишь бы как можно дальше от дома.
Айхен закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, собраться с мыслями, но в памяти все еще пыхали выстрелы, с грохотом рушились стены, кричали раненые, кровь гвардейцев заливала гранитные плиты дворцовой площади и маячило бледное лицо Даменда, твердившего:
— Принц, прошу вас, покиньте балкон!
А он смотрел в небо на серебряные диски, так ослепительно сияющие в лучах солнца. Эти диски обстреливали его дворец, безжалостно сминая сопротивление. Сопротивление?! Вряд ли происходящее можно было назвать таким словом. Разве может человек сопротивляться машине? Разве может маленькое королевство противостоять огромной и мощной империи? Бойня. Вот как можно это назвать.
У Вельзарела не было шансов с самого начала, и об этом знали все его граждане, знали, когда встречали угрюмым молчанием попытки Эрайдана убедить их сдаться без боя. И не то, чтобы они так уж обожали своего монарха, но это был ИХ монарх, и это была ИХ планета, и они не желали, чтобы она становилась сорок девятой провинцией Эрайдана. И они сделали все, чтобы этого не произошло — они отдали свои жизни, и Айхен, стоя на балконе своего рушащегося дворца чувствовал безмерную вину перед ними и понимал, что ему легче и проще умереть здесь и сейчас, и он оттолкнул прочь камердинера, который увивался рядом и что-то бормотал.
Айхен сдержал клокотавшую в душе его ярость, только скрипнул зубами и произнес:
— Я вернусь.
Его увел тогда с балкона не страх, не жажда жизни и даже не надежда — единственно ненависть и слепая ярость, и жажда мести. Перед его глазами тогда как живой появился президент Генлои — откормленный, самодовольный и наглый — и Айхен раздумал умирать, с быстротой молнии он кинулся с балкона прочь, спустился в бункер, где его ждал катер-невидимка… И он сумел удрать, чем, уверен, уже немало насолил Генлои.
Перед тем, как скрыться в бункере, он явился в подземный командный пункт, где его генералы беспомощно ожидали конца. Там, за бронированными стенами было тихо. Как в могиле. Айхену показалось, что тишина обрушилась на него, погребла под своей тяжестью, и что именно от этой тишины, а вовсе не от грохота боя, и лопнет сейчас его голова.
— Принц! — воскликнул кто-то.
— Где вы были, ваше высочество, вас могли убить!
Кто-то кинулся к нему, испуганный видом крови, которой пропиталась его белая шелковая рубашка, но Айхен оттолкнул этого кого-то.
— Слушайте меня! — воскликнул он, — Мы капитулируем. Немедленно! Вы поняли?!
Он обратил свой взор на главнокомандующего, тот смотрел на него несколько мгновений, словно не понимая, потом нервно кивнул — никто и никогда еще не говорил принцу нет.
И тогда Айхен покинул планету.
И он надеялся, что успел сохранить жизнь хоть части солдат, ибо что бы там не говорили, Айхен был сыном своего отца и он любил народ Вельзарела.
Принц покинул планету за несколько месяцев до своего двадцатого дня рождения, когда его ожидала официальная коронация. Теперь все это отодвинулось на какой-то беспредельный срок. И может быть даже навсегда. Но об этом нельзя было думать, иначе к чему было бежать, оставлять за спиной Даменда — одного в кровавом месиве, бросать все, покидать тонущий корабль?
Айхен попытался представить, как в подобной ситуации поступил бы отец… Отец наверное остался бы, чтобы принять смерть. Он счел бы смерть наиболее достойным выходом в сложившейся ситуации. Может быть, он был бы прав. Даже наверняка. Простой, легкий и благородный способ избавиться от проблемы, стать героем и мучеником… Айхен никогда не претендовал на благородство и на мученичество — тем паче.
Сейчас у него был корабль и было время — хотя и не особенно много — поразмыслить над своими дальнейшими действиями. Айхен понимал, что путь его к престолу будет долгим, он был готов к этому и заранее запасся терпением. Он не был одинок во всей Вселенной — ему было к кому обратиться, где найти пристанище, и он был достаточно предприимчивым человеком, чтобы найти способ осуществить свой план.
Он направил корабль в сторону Исчена, намереваясь остановиться на первое время у своего хорошего друга Эйка Эрдра, который, разумеется, ему не откажет, и с его великолепно оборудованной базы начать поиски нужных ему для осуществления задуманного людей.
Следует отдать командору должное, он с радостью принял беглого монарха.
— Слава Великому, ты жив, — проговорил он, заключая принца в объятия и тут же распорядился припрятать его катер и уничтожить все данные о прибытии корабля на базу.
Да, СОГ формально был независимой организацией и формально плевать хотел на политику каких-то там государств, но фактически ссориться с Эрайданом он не мог… Эйк так и сказал об этом принцу.
