Александр Соболь - Все цвета радуги
“Музыка есть наиболее абстрактно выраженный результат практически прямого воздействия ИП (той его части, которую принято называть ноосферой) на эмоциональную сферу человека. Остальные виды искусств (живопись, поэзия, проза, танцы и пр.) есть результат того же воздействия, но гораздо более опосредованный, закодированный в различных системах символов. Символы (любые, в том числе и человеческая речь) служат не только для общения, типа “разум-разум” или, более общо, “психосфера-психосфера”, но и для общения на порядок более высокого – с ИП Вселенной. Однако это, как мне сейчас совершенно ясно, только первый, низший этап такого взаимодействия. Развитие любых видов разумных существ во Вселенной должно привести к тому, что они все в конечном итоге смогут контактировать с ИП напрямую (в истории нашей цивилизации такие люди были, но – единицы, в лучшем случае – десятки)”.
(И последняя цитата Оракула, которую я привожу в своем мнемоблокноте и которая, как мне кажется, достойно венчает то, что я здесь записал.)
“Как-то мне удалось зримо воспринять образ нашей Большой Вселенной: потрясающей красоты и величия сверкающий кристалл с бесчисленным множеством граней, каждая из которых отражает метафизическую суть Бытия и каждый срез которой – реальная физическая вселенная из бесконечного их множества. Как велик будет Разум, постигнувший этот грандиозный кристалл и слившийся с ним в едином Разуме Вселенной!”
Нужно ли еще что-либо добавлять к этому? Наверное, нет, хотя у меня и есть что добавить, – правда, уже в несколько ином плане. Возможно, я все же решусь и…
(На этом записи в мнемоблокноте А. Троекурова обрываются.)
Глава 6
В условленное время Зоров прибыл к месту их вчерашней встречи с Дальвирой. Эта ночь выдалась ветреной и беззвездной, и окружавшие Зорова холмы выглядели зловещими глыбами первозданного мрака. Но эмоции были глубоко-глубоко запрятаны в нем: он по-прежнему ощущал себя выполняющей задачу боевой машиной. Экипирован Зоров был соответственно: “камуфло”, пояс-антиграв, еще один пояс, в многочисленных кармашках которого находилось множество полезных “штучек-дрючек”. В плечевой кобуре грозно покоился модернизированный лазерный пистолет, совмещенный с пси-парализатором, на поясе висели любимый плазменный резак и многофункциональный десантный нож. Экипировка Зорова не только не уступала, но даже превосходила ту, что он имел на Планете Карнавалов. И имелось еще нечто, делавшее его боевую мощь несоизмеримой с тогдашней. Это нечто помещалось в заплечном ранце и суховато называлось “гравитационный резонатор”. Но это было самое страшное оружие из всего арсенала уничтожения, изобретенного человечеством за все время своего существования. Выдан был ГР Зорову по личному распоряжению Гордона Чалмерса.
(“Мне очень трудно было принять такое решение, – сказал ему Чалмерс во время их последней встречи вчера вечером, – более всего я опасаюсь, что ГР попадет в чужие руки. Но ребята из техотдела приняли меры, и теперь этим экземпляром сможешь пользоваться только ты. Если его попытается включить кто-либо другой – человек, робот, вообще негуманоид, – оружие самоликвидируется”.)
Обладание столь мощным средством уничтожения внушало Зорову ощущение чуть ли не беспредельного могущества, но не знал он и знать не мог, что в этот момент универсального времени, соответствующий определенной точке в мировых координатах событийного пространства Большой Вселенной, происходит нечто, в значительной степени изменяющее структуру единого информполя, а следовательно, расщепляющей мировые линии вещественного Космоса.
Поединок достигших двенадцатой ступени Носителей Сущностей нельзя не только описать, но и представить. Во всяком случае, это еще сложнее, чем адекватно вообразить взрыв сверхновой, квазар или черную дыру. Человек, доведись ему наблюдать такой поединок со стороны, увидел бы: лишь ничтожную частичку, трехмерный срез происходящего в многомерной реальности. Поэтому можно сказать лишь о результате: один Носитель уцелел и даже усилился, второй оказался вычеркнут из физического космоса, закапсулированный в информационный микроколлапсар. Вседержитель узнал о поединке слишком поздно – он отражал очередную атаку нуль-истребителей, – да и вряд ли что-то существенное изменилось бы, знай он об этом даже заранее, его возможности в Мире были ограниченны. Он смог сделать единственное – направить в точку ветвления обобщенной реальности, произошедшей в результате поединка, одного из самых сильных своих плюс-Посланников. По всему, работенка тому предстояла еще та…
И еще не знал одного Зоров: завтра, когда он будет неизмеримо далеко от Земли, Индикатор Жизни начальника СКЗ Гордона Чалмерса передаст в эфир сообщение о его внезапной смерти в результате обширного мозгового кровоизлияния. Все попытки врачей вернуть Чалмерсу жизнь окажутся безрезультатными.
***
Дальвира все не появлялась; Зоров уже начал тревожиться, как вдруг в трех метрах от него возник слабо светящийся конус света, и в нем появилась призрачная женская фигура.
– К сожалению, я не смогла физически прибыть на встречу, – услышал он мыслеголос. – У меня чрезвычайно важное дело… – Мыслеголос Дальвиры запнулся и торопливо продолжал: – Я уверена, что мы встретимся уже на Коарме. А сейчас тебе необходимо подняться точно на вершину холма. Там ты найдешь стартовую площадку проникателя разового адресного действия. Он перенесет тебя сразу на Коарм, причем выходной маяк настроен на биополе Рангара… так что точка выхода окажется – с учетом рельефа местности – в радиусе ста метров от него. Ну а дальше – по обстоятельствам.
Световой конус медленно угас. Зоров еще некоторое время постоял, бесцельно озираясь. Душу почему-то резко, без всякого перехода, зазнобило, и он невольно поежился. Что-то происходило не так… но что?
Ответа не было, только ветер налетал холодными свистящими порывами.
Зоров подтянул пояса, поудобнее поправил заплечный ранец и двинулся к вершине холма.
***
Царила уже глубокая ночь, когда впереди, в наполненном холодным мерцанием океанском просторе, исполинской глыбой мрака возник зловещий остров.
– След ведет туда! – крикнул Ольгерн Орнет, показывая рукой на остров.
Рангар ничего не ответил, только привычно нащупал рукоятки мечей, пока еще покоящихся в заплечных ножнах. Но Рангар знал, что долго это “пока” не продлится.
Ланд-тархи захрапели, хищно раздувая ноздри, – им тоже не нравился клочок суши, на который предстояло спуститься. Но воля седоков была крепче, и животные широкими кругами начали снижаться. И вскоре могучие копыта высекли искры о каменистую твердь.
Ольгерн и Рангар спешились, напрягая все чувства – магические и обычные.
– Зло… странное, непонятное… разлито вокруг, – пробормотал маг. – Оно везде: сверху, под ногами, с боков… И еще какая-то древняя Сила… нейтральная, ни добрая, ни злая… дремлет, словно в ожидании.
– Куда ведет чертов след? – нетерпеливо спросил Рангар.
– Туда… к средоточию силы. – Ольгерн указал рукой.
– Тогда чего мы мешкаем?
– Сейчас… погоди чуть-чуть… – С этими словами он достал Магический Кристалл, высоко поднял его и забормотал заклинания.
– Все, теперь идем, – сказал он наконец. – Я поставил самое сильное охранное заклятие. Учти, что здесь мы можем столкнуться с таким, против чего окажутся бессильными мечи и все твое мастерство.
– С тем же успехом может спасовать и твоя магия, – буркнул Рангар, – но не думай, что это меня остановит.
– Меня тоже, просто надо принять все возможные меры предосторожности.
– Ты прав, – сказал Рангар и потрогал кольцо Алзора на пальце. Однако не ощутил знакомой звенящей волны, растекающейся от кольца по всему телу, и недоброе предчувствие сжало сердце… Тем не менее он решительно выдернул мечи из ножен и зашагал за Ольгерном Орнетом, шедшим впереди с высоко поднятым Магическим Кристаллом в руке. Кристалл сверкал странно – короткими злыми вспышками, как бы стегая окружавший их мрак световыми кнутами.
– Пещера, – коротко бросил Рангар, исключительно зоркие глаза которого наткнулись на чернеющий впереди, в покато уходящем вверх каменном склоне разверстый зев, будто пасть исполинского чудища.
– Вижу, – так же коротко отозвался Ольгерн, увидевший пещеру не обычным, а магическим зрением. – След ведет как раз туда.
Больше они не произнесли ни слова и молча вступили под зловещие каменные своды. Магический Кристалл засверкал еще яростнее, но тьма навалилась на них, подмяв едва ли не физически; и тогда маг властно взмахнул другой рукой, что-то пропел высоким переливчатым голосом, и с его ладони, согнутой в виде чаши, сорвался и полетел вперед, разгоняя мрак, ослепительный белый шарик.
