Константин Утолин - Путь Знахаря
Человек спал, кажется, очень долго проснулся лишь на исходе ночи, а ведь точно помнил, что остановился здесь, возле ели, когда солнце еще не подошло к зениту. Запас лекарств в ПМК заканчивался и тот слабо вибрировал, извещая владельца о том, что спустя полчаса уже не сможет обеспечить ему медикаментозную поддержку. Очень плохо. Надо спешить.
Он встал, потянулся. На востоке небо уже светлело. Размяв тело, он сделал несколько глотков воды из фляги. И потом медленно, словно проверяя свои силы, двинулся по едва видимой в начинавшем светлеть лесу тропинке…
Дмитрий не видел духа. Но очень хорошо его ощущал. Дух беспокоился, непрестанно меняя свою структуру. От того четко определить все нарушения в его энергетических потоках было трудно. «Да замри ты, не мечись!» — в сердцах промыслил он духу. Тот от неожиданности так и застыл на месте. Видимо, не верил, что лекарь его и впрямь чует. Через секунду Дмитрий услышал у себя в мозгу его голос: «Я не могу не меняться. Я должен постоянно подстраивать свою сущность, чтобы продолжать жить». «Понятно, — так же мысленно ответил ему Дмитрий. — Задержи изменения на столько, на сколько сможешь без причинения себе дельнейшего вреда, чтобы я смог точнее понять, что там у тебя там не в порядке… Ага, вот так хорошо. Ну — ка, ну — ка, посмотрим…»
Дмитрию удалось легко обратиться к той части своего разума, в которой хранились ощущения того, что значит быть не только воздухом, но и духом, олицетворяющим эту стихию. Ведь приходилось самому становиться им во время обучения у Мирослава! И там, в этом уголке памяти, хранилось знание о том, какое течение энергетических потоков соответствует здоровому состоянию духа воздуха. А значит можно сравнить его с тем состоянием, в котором находится этот необычный пациент сейчас.
На какой-то миг Дмитрий запустил свои потоки энергии и вызвал в голове способ думания, присущие духам воздуха. Невидимый пациент на это сразу же отреагировал. «Ты умеешь оборачиваться в нас, лекарь? Не знал, что люди способны на такое. Ты поистине великий лекарь, — ответил дух. — Теперь я начинаю верить, что ты и впрямь сможешь меня вылечить».
«Ну, тогда терпи!» — ответил Дмитрий. За мгновение, что он воспринимал мир как дух воздуха, он успел увидеть, чем именно отличаются потоки энергии у этого своего гостя от тех, что должны быть у него в норме. И теперь требовалось основательно эти потоки «перекроить», что вполне могло вызвать у духа самые неприятные ощущения. Ведь Дмитрий то знал на собственном опыте, что и духу может быть больно…
Некоторые из жизненных токов были хаотичны, в результате чего они переплелись, и теперь нарушали течение жизненной силы. Энергия рассеивалась, и необычный больной потерял связь со своей жизненной средой. Он буквально задыхался — почти как человек. Когда Дмитрий начал распутывать, расправлять и заново наполнять энергией воздуха нарушенные потоки силы, дух корчился от боли, но держался мужественно, стоически перенося все процедуры. Целый час провозился Дмитрий с необычным пациентом. А когда снова вызвал вспоминание о здоровом состоянии его энергетических потоков — поздравил сам себя с успехом: отличий практически не было. «Ну, как себя чувствуешь?» — спросил он у духа, хотя и так было видно, что тот буквально ожил, и в нем движется свежая здоровая жизненная сила. «Хорошо, — ответил тот. — Спасибо тебе, лекарь. Век у тебя в долгу буду. Но что ж это я сам себя вылечить не смог?» «У тебя Образ Мира нарушился и поэтому ты буквально не помнил, какой ты здоровый. Ну а в результате ты столько сил потерял, что потом уже даже если бы и вспомнил, то сам не смог бы уже себя восстановить. Но теперь все у тебя в порядке. А если что станет не так — и сам себя теперь опять лечить сможешь. А вот как так получилось, что ты потерял свой Образ Мира — этого я тебе сказать не смогу. Но ты уж с этим разберись — а то ведь подобное, не дай то Изначальные Предки, и повториться способно».
Дух еще долго его благодарил, а потом, счастливый и довольный, удалился восвояси. А Дмитрий отправился в лес, поближе к природе, восстановить силы…
…Тропинка тянулась, тянулась, и никак не хотела кончаться. Или это он теперь шел слишком медленно, и даже самый короткий путь казался едва ли не бесконечным? Солнце уже стояло в зените. И силы снова были на исходе. Запас лекарств в походном медицинском комплексе закончился. Человек немного полежал, и снова двинулся в путь. Ноги слушались с трудом, не спасало уже и действие лекарств. И лишь навыки самоконтроля и высвобождения резервных возможностей своего тела еще позволяли ему передвигаться. И еще добавляла сил близость цели его путешествия. Лес впереди расступался, и уже показалась крыша стоявшего прямо в лесу одинокого дома. Как глупо будет умереть, не дотянув до нее каких-то нескольких сотен метров. Но где же найти силы, чтобы дойти до них?
Его сильно качало, и чтобы не упасть, он то и дело хватался за стволы деревьев. Он чувствовал, что если сейчас ляжет, то больше уже не поднимется, а потому уговаривал сам себя, свое измученное тело, свои непослушные ноги: «Ну еще, еще немного, ну надо потерпеть, еще чуть — чуть… чуть — чуть…»
Вот она — заветная его цель, вот уже совсем рядом, совсем близко эта высокая изба посреди леса, вот уже рукой подать…
Человек сделал еще два неверных шага, резко качнулся, и упал замертво.
Жизнь шла своим чередом. Никаких необычных пациентов больше не было — шли к Дмитрию односельчане с обыкновенными своими хворями: у кого поясницу скрутило, кто дрова рубил, да по ноге топором попал, у кого от тяжелой крестьянской работы кости заломило. И вот однажды, как раз после обеда, в избу, где Дмитрий был занят лечением очередной пациентки, ворвался с выпученными глазами Бернард:
— Там человек на опушке! Почти мертвый! И странный какой-то!
Бернард, конечно же, знал, что Дмитрию нельзя мешать, когда он занимается лечением. За исключением самых экстренных случаев. Видимо, это был как раз экстренный случай. Бернард не стал бы беспокоить его, если бы смог справиться сам. Значит, не смог, и помощь его, Дмитрия, действительно крайне необходима.
К счастью, пациентка обратилась к нему по поводу сущего пустяка — нарыва на пальце, а потому Дмитрий препоручил ее стараниям Бернарда, а сам отправился туда, где, по словам бывшего разбойника, лежал в густой траве какой-то необычный человек — не то еще живой, не то уже мертвый.
Нашел он его быстро, хотя в густой траве тот был не сразу заметен. Лежал без сознания, с лицом, желтым как воск. Его закатившиеся глаза не были прикрыты веками, и от того он и впрямь ничем с виду не отличался от покойника. Но Дмитрий уловил в его теле едва теплящееся, очень слабое, но все же ощутимое биение жизненной силы. Если ему срочно не оказать помощь — и это слабое биение вот — вот сойдет на нет. А путник то и впрямь был странным — его тело и разум чем-то неуловимо отличались от обычных людей. А еще на обеих его руках, шее и голове были странные обручи, источавшие некую непонятную Дмитрию силу. Но разбираться в этом сейчас было некогда — человека надо было срочно спасать. Тем более, что, судя по всему, шел он как раз к его дому.
Взвалив человека на плечи, Дмитрий аккуратно донес его до избы, где заботливо уложил на полати. Признаков жизни странник по — прежнему не подавал, и Дмитрий начал вливать живу в его тело. Давалось это непросто, поскольку течение жизненных токов в теле незнакомца было необычным — похожим на человеческое, и при этом кое в чем отличающимся. Разбираться в этих отличиях сейчас было некогда, и поэтому Дмитрий просто наполнял гостя жизненной силой, щедро переливая ее в ослабевшее тело путника. И хотя обычно это сразу приводило к резкому улучшению состояния больного, в этом случае жизненные токи никак не хотели обретать полноту. Но едва заметное биение жизни в почти мертвом теле все — таки не угасало, и это придавало Дмитрию силы. Хоть он и не понимал, что за хворь приключилась с незнакомцем. Никаких видимых повреждений во внутренностях путника не было, тот не был ни ранен, ни покалечен. А значит, снедает его изнутри какая-то тяжкая болезнь, но сразу найти в теле больного ее причины и признаки Дмитрий не смог.
Наконец веки незнакомца едва заметно дрогнули. Дмитрий приложил ухо к его груди — сердце медленно, едва слышно, но все же билось. И жизненные токи ощутимо, хоть и слабо, потекли по телу.
Больной открыл глаза. Жизнь его была спасена. Но было ясно, что лечить его придется еще долго.
Человек пришел в себя, но, видимо, не мог говорить, и слабо понимал, что происходит вокруг. Дмитрий сосредоточился и постарался представить состав трав, который не повредит здоровью необычного путника. Ведь стандартные известные ему наборы могли и не подойти этому странному пришельцу, отличающемуся от всех существ, виденных Дмитрием раньше. Наконец, он смог ощутить, какой настой из трав будет более — менее сочетаться с сущностью больного. Приготовив, он преподнес его находящемуся в полубреду гостю и сотворил заклинание сна, также несколько видоизменив то, подгоняя под отличия в сущности больного форму и сочетание символов, слов и образов, — Заклинание подействовало, а значит его предположения о некоторых общих отличиях гостя от всех виденных Дмитрием ранее существ оказались верны. Больной уснул и это было хорошо. Во сне он сможет быстрее восстановить свои силы, а Дмитрий пока разберется с его болезнью, и с тем, как ее лечить дальше.
