Владимир Васильев - Наследие исполинов
– Кажется, успеваем, – снова подал голос Шулейко. – Три с половиной. Что там с флагманом?
– Берут в воронку, – С готовностью доложил Веселов. – Возмущений в стартовой сфере нет… хвала Дионису.
С какой стати Саня помянул нетрезвое древнегреческое божество, наверное, не смог бы объяснить и он сам.
– Три!
– Погодите, – хрипло запротестовал Паулиста. – А куда, собственно, вы направляетесь? Мне нужно на Фалькау!
Еще один крейсер «Туманности», самый дальний, при попытке атаковать противника нарвался на сеть нелинейности и тихо распался на кварки и беспорядочное фоновое излучение.
– Две минуты!
– Мне нужно на Фалькау! – фальцетом выкрикнул советник. – И стюард мой остался на флагмане!
– Господин советник! – огрызнулся в его сторону бригадир. – Нам совершенно до задницы, куда вам нынче нужно. На нас уже охотятся – сами видите, какие задействованы при этом силы. Мы сейчас – первый приз в галактической лотерее. Поэтому сядьте… и не отсвечивайте. И, желательно, пристегнитесь, потому что по финишу будут маневры, а значит, будет трясти. И скажите спасибо, что мы не вышвырнули вас с нашего корабля прямо в открытый космос.
– Минута!
Паулиста в отчаянии взвыл и рухнул в указанное кресло, не преминув, впрочем, пристегнуться.
– Полминуты!
– Нелинейность у стартовой сферы! – хрипло сообщил Веселов. – Вот бля!
– Далеко? – ощерился бригадир.
– Не очень.
– Успеем, Вася?
– Кажется… – без особой уверенности предположил Шулейко.
И почти без перехода выдохнул:
– Старт!
«Шустер-эпсилон» разорвал ткань мироздания и провалился в никуда, чтобы в то же мгновение выпасть в финишную сферу, отстоящую от стартовой на много световых лет.
– Второй прыжок, живо! – скомандовал Плужник. Шулейко, ломая ногти, выдрал из драйва астрогационный диск и сунул на его место новый, заблаговременно выуженный из внутреннего кармана комбеза. Драйв бесшумно сглотнул серебристый кругляш и охотно считал данные.
– Шесть минут, – объявил Шулейко. – Не думаю, что они отследят нас так быстро.
Они прыгали еще трижды, хаотично, словно блоха в бреду. Очередной финиш выбросил их прямо в объятия звена боевых истребителей. К счастью, на столь малых кораблях имелось только лучевое оружие – ни тазионарного, ни силового, ни вероятностного. Поэтому рейдер первым залпом повредили не очень сильно. Запас живучести у поисковиков всегда делали будь-будь. Но «Шустер» временно утратил способность прыгать за барьер. Поисковик шальным метеоритом проскочил сквозь строй истребителей, теперь охотники и жертва стремительно удалялись в противоположных направлениях. Но истребители моментально и слаженно стали вписываться в разворот, без сомнения, намереваясь сесть беглецам на хвост.
– Мы где? – мрачно справился Плужник – даже он не знал обсчитанного помощником курса.
– Пронг-триддать.
– Планета! – заорал из кресла советник Паулиета, исхитрившись взглянуть через спинку на экраны.
– Это Пронг – тридцать вторая, – объявил Шулейко, похоже, не теряющий самообладания даже в этот тяжкий момент. – Соответственно, вторая от солнышка. Называется Табаска. И ведь мы можем уйти в атмосферу – истребители-то пустотного типа!
– Это что значит? – не сразу понял Плужник.
Вася уже манипулировал движителями, обычными прямоточниками.
– А то, что в атмосфере они медленнее нас!
– Боевые корабли – и медленнее? – усомнился советник, несколько успокоенный уверенным тоном штурмана.
– Представьте себе, – довольно подтвердил Шулейко. – Но, к сожалению, только в атмосфер… ре.
Последние слова он произнес запнувшись: на поисковик обрушилась неизбежная при наборе скорости перегрузка – как минимум четырехкратная.
Плужник охнул; Паулиста жалобно закряхтел; Веселов терпел молча.
– А успеем? В атмосферу нырнуть?
– Вот сейчас и увидим… – с трудом выдавил Шулейко. – Держитесь, сейчас еще прибавлю.
Тяжесть навалилась с новой силой.
Истребители, маневрируя, сильно отстали. Да и ускорение «Шустер» развил завидное – по плавной дуге он рвался к спасительной планете Пронг – тридцать второй, рвался на практически граничной мощи спаренных движителей.
– Ой, мама, – пожаловался бригадир, отчасти на перегрузки, отчасти на то, что приборы честно сообщили о постепенно изменяющемся пространстве несколько в стороне от взятого курса. Это, к счастью, было не оружие – кто-то готовился выломиться из-за барьера.
«Кто-то» оказался громадным блином штурмового планетарного крейсера. Пока поисковикам везло: они успели проскочить мимо финишной сферы, а вот преследующие истребители вынуждены были отклоняться, снова маневрировать и в результате отстали еще сильнее.
В общем, они успели – когда «Шустер» начал от трения о воздух быстро разогреваться и терять скорость, между Пронгом – тридцать второй и ее естественным спутником из-за барьера вывалился еще один планетарный крейсер.
– А этот Пронг хоть обитаемый? – угрюмо спросил Паулиста. – Разумеется, я имею в виду планету.
Перегрузки к этому моменту уже закончились.
– Условно. – Шулейко, не отрываясь, контролировал полет. – Рыбаки, шахтеры да охотники какие-то.
– Надеюсь, хоть люди?
– Люди, люди. Не мешайте, советник.
Они сели через сорок минут. Локальных, земных. Хотя, если честно, слово «сели» не вполне отражало реальную картину: поисковик, подняв густое облако пара и брызг, с размаху вонзился в волны очень кстати подвернувшейся реки; дна не достиг – поплавком выскочил на поверхность, затем словно скутер пересек реку и почти сразу выбросился на пологое, густо заросшее мангровыми джунглями мелководье. Настоящий берег виднелся метрах в двухстах дальше.
– Ну, – вздохнул с некоторым облегчением бригадир Плужник, – на какое-то время, считайте, мы спрятались. Теперь следующий вопрос повестки: что, собственно, теперь делать с вами, советник? За каким, спрашивается, хреном вы поперлись с нами на рейдер?
– Ну… – Паулиста выглядел сильно смущенным. Одно дело – давать советы и анализировать события из уютного и безопасного кабинета на Фалькау, и совсем другое – когда по тебе палит вражеская армада, куда более многочисленная и лучше вооруженная, чем собственный флот. – Как-то так получилось… Начался бой, адмирал был занят… Я и последовал за вами.
– Твое счастье, – буркнул, неожиданно переходя на «ты», Вася Шулейко, – что у нас некомплект экипажа. А значит, жратвы хватит и на тебя.
«И правда, – подумал совершенно выбитый из колеи советник. – Какое счастье…»
Штаб флотов группы «Доминион»
Окрестности Солнечной системы, доминанта Земли
Самым мощным соединением боевых космических кораблей доминанты Земли номинально командовал президент Системы. На самой Земле правительства вообще не было – истощенная и изнуренная многовековым недобрым царствованием вида Homo Sapiens Sapiens планета частично превратилась в пустыню, частично была просто заброшена, предоставлена самой себе. Человечество давно выплеснулось в космос, на свободные и пока не загаженные цивилизацией территории, благо большая половина галактики легла людям под ноги и свободного места в ней хватало с избытком. Много лет назад терраформированная Венера теперь сновала по новой орбите, дальше от Солнца. Примерно треть населения Солнечной системы (на самом деле чуть больше) постоянно проживала на Венере. Еще треть – на множестве околоземных и околовенерианских орбитальных поселений и станций вроде патриарха земной космонавтики «Гелиотропа». Остальные граждане были более или менее равномерно рассеяны по всей Системе, от Меркурия до Плутона, от дрейфобазы «Корона» до исследовательского мегакомплекса «Эклиптика-2».
Колыбель человечества располагала тремя планетарными крейсерами, в свое время захваченными у союзных войск; без малого четырьмя сотнями различных средних кораблей – корветами, полукорветами, лидерами, рейдерами, тендерами, дредноутами и полудредноутами, канонерками, брандерами, клиперами и скоростными клиперами, мониторами, крейсерами, ульями, миноносцами, линкорами, тральщиками, заградителями и даже парочкой брандвахт и гауптвахт (к слову сказать – действующих) и целой тучей малых и сверхмалых – от истребителей-одиночек до восьмиместных катеров-штурмовиков, неспособных на дальние автономные рейды, но весьма страшных количеством при поддержке корабля-улья. Люди вообще больше других рас любили и использовали малые корабли – видимо, из неистребимого индивидуализма и стремления почти каждого из землян покомандовать хоть кем-нибудь и, желательно, свести к минимуму число тех, кто командует тобой.
Когда утихли последние масштабные стычки давней войны и самой серьезной силой, противостоящей военным, стали пираты с контрабандистами, к Солнечной системе сошлись пять частично потрепанных флотов и договорились не делить пирог на ломти, а объединиться в цельную группу. Как ни странно, единого командования группой так и не сложилось. Адмиралы предпочли безраздельно повелевать каждый своей епархией, а глобальные решения вырабатывать коллегиально. К счастью, ни единого стратегически важного глобального решения не требовалось принимать уже больше ста локальных лет.
