Василий Головачев - Нечеловеческий фактор
– Пройдёт. Если понадобится, мы подпишем медицинские обязательства СРАМ.
– Хорошо, закрыли тему.
– Сколько у меня времени на подготовку?
– Одни сутки.
Маккена кивнул, не меняя выражения коричневого, бугристого, твёрдого лица.
– Техническая упаковка?
– На базе заканчивается погрузка на борт «Ра» всего необходимого. На рейд вам отводится всего неделя, а лучше, если вы вернётесь раньше. Нужно нырнуть к Омеге, убедиться в том, что Ось Зла взорвалась, а скопление продолжает благополучно существовать.
– Или тоже взорвалось, – сморщился Грымов.
– Или тоже взорвалось, – согласился Воеводин. – После возвращения мы соберёмся на совет, а вы сделаете прыжок по вектору Кентавр – Паруса. В том направлении движется гигантская струя галактик, так называемый «тёмный поток», и мы подозреваем, что причина этого явления связана с деятельностью Вируса.
– Мне нужна полная картина происходящего, все гипотезы и анализ аномальных зон.
– Без проблем, пообщаетесь с нашим Стратегом.
Маккена кивнул: Стратегом называли огромной мощности инк Федеральной службы безопасности, хранящий все базы данных тревожных служб.
– Вы говорили о трёх рейдах, два понятны, куда третий?
– Идёт обсуждение, мы ещё не решили точно, однако скорее всего это будет поход к Аттрактору Крестовского под названием Стена.
– Три миллиарда световых лет, – добавил Грымов извиняющимся тоном.
– Ого! – удивился Маккена, глянув по очереди на руководителей контрразведки. – Далековато.
– Далеко, – сочувственно кивнул Воеводин. – Так глубоко в космос не прыгал ни один наш спейсер, мы будем первыми. Однако необходимость этого шага прямая, депеша магелланцев прямо указывает на угрозу, исходящую из этого района метадомена. Надо слетать и посмотреть, что там происходит.
– Далеко, – повторил Маккена, качнув головой; в данный момент он думал о жене – выдержит ли она такой далёкий прыжок, несмотря на заменённое сердце.
– До «дыры» между Кентавром и Парусами, – сказал Грымов, – куда течёт «тёмный поток», тоже примерно три миллиарда светолет.
– Дыры? Почему дыры?
– Шапиро подозревает, что в том районе расположен многомерный выход в наш космос чужого континуума – из соседнего Метагалактического «пузыря». Он назвал этот выход «big invisible hole» – «большая невидимая дыра». Предполагается, что этим выходом – «дырой» в космосе, так сказать, пользуются и Знающие-Дорогу.
– Очень интересно.
– Вы так полагаете?
Маккена никак не отреагировал на острый взгляд Воеводина.
– Я полагаю, что мы должны поторопиться.
– В этом я с вами солидарен. А как по-вашему, что такое Бомба Хаоса?
Маккена помолчал.
– Всякая бомба предполагает взрыв, поэтому к нам хотят доставить носитель этого взрыва, а носителем может быть что угодно. – Маккена подумал. – В том числе любой спейсер большого класса. Если Знающие захватят какой-нибудь наш корабль за пределами Солнечной системы, есть смысл ждать возвращения дальних экспедиций и проверять каждый космолёт.
Воеводин откинулся на спинку кресла, не сводя потемневших глаз с лица Рудольфа. В кабинете стало совсем тихо.
– Я тоже склонен… – шевельнулся Бильжо, взъерошив бакенбарды.
– Иван, – перебил его командир «Сокола», – список всех космолётов, находящихся за пределами Системы! Быстро! Даль-разведчики, пограничники, безопасники, частные фирмы – всё, что летает!
– Уже дал команду, – невозмутимо сказал Грымов, постоянно связанный мыслесвязью «спрута» со своими подчинёнными.
– Благодарю, Рудольф, вы подали ценную идею. Мы думали об астероидах из антиматерии и сгустках какого-то экзотического поля.
– Бомбой может стать и астероид, – меланхолично отозвался Маккена, – и генератор полей. Но искать надо именно способы доставки.
– Ещё раз спасибо, идите, готовьтесь к походу, сбор здесь же, на базе, через двадцать четыре часа.
Маккена встал, кивнул оставшимся и вышел.
Однако двинулся не к отсеку метро, а к транспортному терминалу базы, в одном из закрытых ангаров которого находился спейсер «Ра».
В первом ангаре было многолюдно, по затемнённому залу вдоль шеренги корветов медленно ползали всевозможные кибы, многорукий механизм что-то вытаскивал из чрева ближайшего корвета.
Кроме космолётов группы быстрого реагирования ангар вмещал с десяток катеров разного класса и фрегат «Миннесоту», способный ходить в космосе «беззвучно», в режиме «инкогнито». Это была на сегодняшний день одна из самых совершенных пространственных машин земного флота, принадлежащая контрразведке, но она ещё ни разу не стартовала с поверхности Умбриэля, даже во время известных событий на Суперструннике. Руководители контрразведки придерживали корабль для особых случаев, которые могли проявиться в любой момент.
Маккена подумал об этом мельком, на бегущей ленте добрался до самого дальнего угла ангара, остановился перед нишей со светящейся бледно-зелёной полосой с краю.
Мигнули лазерные нити, оконтурили лицо гостя. В нише бесшумно протаяла дверь, Маккена шагнул вперёд и оказался в почти такого же размера ангаре, в котором размещался только один космолёт – спейсер «Ра».
Маккена сделал несколько шагов и остановился. Несмотря на всю свою выдержку и хладнокровие, он почувствовал учащённое сердцебиение и трепет: этот корабль не раз спасал свой экипаж и не погиб во время памятного рейда к Оси Зла, несмотря на все ухищрения врага, запустившего в его недра мощнейший нановирус.
«Ра» был не первым и не единственным крейсером космического флота человечества, принадлежащим секретному подразделению для отражения возможных атак врагов, как внешних, так и внутренних. Около полусотни лет назад в экспедиции к ядру Млечного Пути участвовал спейсер такого же класса «Индра», а в ликвидации последнего оплота Лиги Ваххабитов на Марсе отличился фрегат «Либеро», также входящий в резерв Федеральной службы безопасности. Да и корветы «Варяг» и «Кенгуру», принадлежащие контрразведке, тоже поработали недавно при заварухе на Суперструннике. А семьдесят лет назад всему флоту ФСБ и контрразведки пришлось отражать атаки террористов во время Второго Террористического Кризиса. То есть флот тревожных служб цивилизации не застаивался. И всё-таки «Ра» был и оставался уникальным кораблём, надёжность которого была проверена неоднократно.
– Привет, амиго, – пробормотал Маккена подобревшим голосом, разглядывая правильный конус корабля, достигавший высоты в сто двадцать метров.
В настоящий момент спейсер, способный менять форму в широком диапазоне геометрических фигур – в зависимости от внешних условий и предполагаемых угроз, находился в режиме ожидания и казался отлитым из «хрусталя и ртути». При этом он после всех доработок и ремонтов превратился в квазиживой организм с высочайшим уровнем компьютерной обработки информации, вызывающий ощущение мощи и угрозы, и казалось, смотрел на человека со сдержанной подозрительностью.
Постояв несколько минут в глубокой прострации, Маккена поклонился и вышел из ангара. У него осталось ощущение, что космолёт его признал, хотя инк спейсера был заменён и не мог помнить прежнего командира.
* * *Ровно сутки спустя Маккена и Роза Линдсей появились на базе Умбриэля вместе с бортинженером Вильгельмом Ивановым, который летел вместе с ними и сопровождал командира из рязанского метро СПАС-центра.
Их ждали в ангаре возле «Ра» остальные члены экипажа: драйвер-прима Вячеслав Терёшин, блондин с соломенными волосами, соломенными усиками и бледно-голубыми глазами, первый пилот Артур Воеводин, очень похожий на своего отца, в особенности кряжистой мощной фигурой и спокойным взглядом серых глаз, а также весьма симпатичная девушка с необычной причёской. Волосы у неё были заплетены сзади в косички, а спереди образовывали нечто вроде короны. У неё был курносый нос и внимательные карие глаза.
Кроме того, в ангаре присутствовали и ответственные за всё происходящее лица: Воеводин-старший, Грымов, Сэмюэль Бильжо и суровый седой джентльмен в белом официал-унике с эполетами. Это был директор ФСБ Солнечной системы Михал Вондлярский, заменивший ушедшего после событий на Суперструннике Алана Гута.
Возникла заминка, потому что Маккена, здороваясь со всеми, посмотрел на незнакомку и не обратил внимания на директора Службы безопасности.
Впрочем, тот сам вышел из положения.
– Знакомьтесь, полковник, это Вероника Солнышко, – улыбнулся он, – лучший специалист флота по защитным установкам. Она полетит с вами.
– Прошу прощения. – Маккена поискал глазами Воеводина. – Мои рекомендации не прошли?
– Она лучший оператор ЗУ, – мягко подчеркнул Воеводин. – Рудольф, мы все хотим, чтобы вы вернулись с победой.
– Хорошо, полагаюсь на вас. – Маккена подошёл к девушке с необычной фамилией Солнышко. – Один вопрос: вы работали с инком боя в режиме «один на один»?
