Айзек Азимов - Лакки Старр и океаны Венеры (пер. А.Левкин)
– Хорошо, – кивнул Лакки, – с этим надо поторопиться.
Он утомленно опустился на стул.
– Дела хуже, чем я предполагал, – сказал он, помолчав.
– Чем? – спросил Эванс.
– Чем предполагал, – хмыкнул Лакки. – Я собирался отогнать его в сторону. Не вышло, и мне пришлось его пристрелить. Так что теперь эта дохлая туша обмякла, как опустившаяся палатка, а мы по-прежнему под ней.
Глава одиннадцатая
Наверх?
– Ты хочешь сказать, что мы в ловушке? – в ужасе спросил Бигмен.
– Можно, конечно, сказать и так, – холодно процедил Лакки. – А можно и по-другому, что – в безопасности. В самом надежном месте на Венере. Кто с нами теперь может что сделать? Пусть доберется через эту гору мяса. А когда ты починишь генератор, мы пропорем ее насквозь. В общем, так. Бигмен идет заниматься генератором, а господа Советники пьют кофе и обсуждают насущные проблемы. Когда у нас еще выдастся такое спокойное времечко…
Лакки с удовольствием развалился в кресле: наконец-то ничего не надо делать, а только думать и говорить… Эванс же выглядел подавленным. Вокруг его небесно-голубых глаз собрались морщинки.
– Ты чем-то встревожен?
– Да. Я не понимаю, что нам делать.
– Я уже думал об этом, – Лакки почесал в затылке. – Все, что мы можем, – сообщить историю про лягушек кому-нибудь, кто находится вне их контроля.
– И кто же это, по-твоему?
– На Венере таких нет.
– Ты хочешь сказать, что под их контролем вся планета? – встрепенулся Эванс.
– Да нет же. Просто тут под их контролем может оказаться любой. Кроме того, учитывай, что их методы различны. – Лакки закинул руку за спинку вращающегося кресла и положил ногу на ногу. – В одном случае имеет место полный кратковременный контроль. Полный! Тогда человек делает то, что полностью противоречит его натуре, угрожает жизни окружающих, и ничего потом не помнит. Так это было с пилотами каботажного судна, когда мы подлетали к Венере.
– Ну, это не мой случай, – усмехнулся Эванс.
– Да, конечно. Поэтому-то Моррис ничего и не понял. Он не думал, что ты под их контролем, просто потому, что ты вел себя иначе. Это – их второй метод. Он более мягкий, жертва сохраняет сознание, поэтому – неспособна исполнить то, что идет вразрез с ее природой. Зато по времени воздействие более длительное, контроль сохраняется не часы, скажем, а дни. То есть, теряя в интенсивности, лягушки выигрывают во времени. Но есть и третий метод.
– Какой же?
– Очень мягкий. Такой мягкий, что жертва даже не подозревает, что находится под контролем, и в это время ее мозг полностью открыт и позволяет считывать любую информацию. Как в случае Лимана Тернера.
– Главного инженера Афродиты?
– Да. Не думал об этом? Тогда представь себе вчерашнего парня в шлюзе. Он сидел там, держался за эту проклятую ручку и угрожал целому городу, при этом так обезопасил себя со всех сторон, что туда комар носа просунуть не мог. Один только Бигмен его обдурил, продравшись сквозь вентиляцию. Не странно ли?
– А что здесь кажется тебе странным?
– Так ведь этот парень работал там только несколько месяцев! Да и то скорее клерком, чем инженером. Откуда ему знать обо всей этой защите помещения? Откуда он знал все о силовых установках?
– Да, конечно… – тихо согласился Эванс.
– И это совершенно не обеспокоило Тернера. Я с ним говорил об этом перед тем, как отплыть за тобой на «Хильде». Конечно, я не сказал ему, к чему все мои вопросы. Он сам рассказал мне о том, что парень – совершенно неопытен, но это противоречие нисколько его не удивило. А у кого могла быть подобная информация? Только у главного инженера.
– Да. Ты прав.
– А теперь предположим, что Тернер находится под очень деликатным контролем. Информация могла быть взята из его мозга, после чего Тернера запрограммировали так, что вся ситуация не покажется ему странной. Понял, о чем я? И тогда Моррис…
– Что, и Моррис тоже? – перепугался Эванс.
– Возможно. Слишком уж он что-то убежден в том, что вся заваруха – дело рук сирианцев, которые жить не могут без венерианских дрожжей. Что это, искреннее заблуждение или ему навязали это мнение? Он был готов подозревать даже тебя – и слишком поспешно, Лу. Советнику следует хорошенько подумать, прежде чем обрушиваться на коллегу.
– Но, Лакки! Кто же в безопасности?
– Никто из тех, кто на Венере, – Лакки повертел в пальцах пустую кофейную чашку. – Так кажется мне. Информацию надо передать куда-то дальше.
– А как?
– Хороший вопрос. Как? – Лакки задумался.
– Физически нам отсюда никуда не деться, – пробормотал Эванс. – «Хильда» может перемещаться только в океане. К полетам в атмосфере или в космосе она не пригодна. А если мы вернемся в Афродиту, то, вернее всего, не выберемся из города уже никогда.
– Похоже, ты прав, – кивнул Лакки. – Но зачем нам самим покидать Венеру? Нам достаточно передать сообщение.
– Если ты о судовом передатчике, то это отпадает. Он позволяет держать связь только на Венере, субэфирного канала там нет, так что до Земли ему не достать. Да и то, находясь здесь, сигнал вообще не может попасть за пределы океана. Частоты рассчитаны так, чтобы хорошо отражались от его поверхности, – это увеличивает радиус действия. Все равно, даже если бы смогли отправить сигнал в небо. Земли он бы не достиг.
– А. зачем на Землю? – удивился Лакки. – Между нами и Землей есть кое-что, что нам сгодится.
Сперва Эванс не понимал, о чем речь.
– А, ты о станциях, – сообразил он наконец.
– Ну. Вокруг Венеры кружат две станции. Земля от нас на расстоянии от тридцати до пятидесяти миллионов миль, а станции – в двух тысячах. К тому же там не может быть В-лягушек. Моррис сказал, что чистый кислород они не любят, так что воду специально насыщают углеводородом – вряд ли кто станет заниматься этим на станциях, там режим строгой экономии. И мы вполне можем использовать их ретрансляторы, чтобы передать сообщение Центральному Совету.
– Да, Лакки, – оживился Эванс. – Похоже, это выход. Не думаю, что они могут удерживать контроль на таком расстоянии. Две тысячи миль все же. – И тут же снова помрачнел, – Нет, не выйдет. Сигнал не пройдет сквозь поверхность океана.
– А мы поднимемся и передадим его оттуда.
– С поверхности?
– Конечно.
– Но там В-лягушки!
– Знаю.
– Они быстренько нас отключат.
– Думаешь? Но учти, до сих пор они имели дело лишь с теми, кто о них не знал и поэтому не мог сопротивляться. Большинство жертв вообще ничего не подозревало. В твоем случае – ты сам пригласил их в свой мозг, говоря твоими словами, А о них знаю и внутрь к себе не пускал.
– Ты не сможешь… Говорю тебе, не сможешь. Ты не представляешь, что это такое…
– А что, есть другой выход?
Но, не дав ответить Эвансу, в рубке появился Бигмен.
– Все в порядке, – сообщил он. – За генератор я отвечаю.
Лакки кивнул и сел за пульт, а Эванс остался на прежнем месте, что-то нерешительно додумывая.
Двигатели снова шумели ровно и мощно. Их глухой слаженный гул казался песнью, корабль собирался перед прыжком.
«Хильда» двинулась вперед, рассекая бурлящую воду, которая скопилась под телом гигантского пятна, и быстро набирала скорость.
– А сколько у нас места для разгона? – осторожно спросил Бигмен.
– Примерно с полмили, – ответил Лакки.
– А если мы не проскочим? – насупился Бигмен. – Если застрянем в этой дряни, как топор в стволе дерева?
– Вытащим нос и попробуем еще раз, – ободрил его Лакки.
На мгновение воцарилась тишина, которую вдруг нарушил странный и тихий голос Эванса:
– Здесь, под этим монстром, чувствуешь себя, как в блоке, – пробормотал он словно себе под нос. – В блоке, – повторил Эванс автоматически. – Так на Венере называются небольшие купола, врытые в дно. Что-то вроде бомбоубежищ на Земле. Их строят, чтобы укрываться, если вода проломит купол. Если, например, случится венеротрясение. Не знаю, используют ли их, но в шикарных домах они есть.
Лакки выслушал его, но промолчал. Двигатели набирали обороты.
– Держись! – крикнул Лакки.
Задрожал, казалось, каждый дюйм «Хильды», и резкое торможение вжало Лакки в приборную панель. Суставы пальцев Бигмена и Эванса побелели, руки дрожали, когда они вцепились в штурвал, чтобы помочь Лакки.
Корабль затормозил, но не остановился. Двигатели выли от перегрузки, и Лакки подумал о них с теплым чувством. «Хильда» потихоньку продиралась сквозь кожу, плоть, сухожилия гиганта, сквозь пустые кровеносные сосуды и бесполезные, похожие на кабели в два фута толщиной, нервы. Крепко сжав челюсти, Лакки неумолимо вел корабль вперед, невзирая на бешеное сопротивление.
И после долгих и мучительных минут сразу изменился звук двигателей, и почти с хлопком «Хильда» выскочила наружу из туши монстра и очутилась в открытом океане.
«Хильда» медленно поднималась вверх. Все трое молчали, вымотанные донельзя последним происшествием. Лакки задал курс автопилоту й откинулся в кресле, барабаня пальцами по колену. Даже неугомонный Бигмен тупо уставился в иллюминатор и молчал.
