Татьяна Лыткина - Кассиопея- Москва
Середа задумался.
— Опасаюсь? Наверное, нет. Скажем так — отношусь настороженно. Я должен быть готовым к тому, что она вдруг выкинет какой-нибудь финт ушами. Но, в целом, девочка вызывает доверие. Что сильно пугает, например, Мишку, но и он тоже начал поддаваться. Не знаю. Мы взяли на себя ответственность, оставив ее на корабле.
— И везем ее на Землю.
— Паш, мы, в любом случае, уже сделали это. Теперь наша задача — разобраться во всем до того, как будет уже поздно разбираться. И давай примем, как вводную: она — такая же, как мы. Если у нее получится вписаться в наш коллектив — просто отлично. Если нет… Впрочем, она уже вписалась, мне кажется.
Павел улыбнулся.
— А что случилось с «она — не человек» и с «существом, попавшим в беду»?
— Козелков, не изменяют своего взгляда на окружающее только полные идиоты или шизофреники. А нормальные люди с интеллектом меняют взгляды в зависимости от количества и качества полученной информации, — не смутился Середа. — Все, я пошел. У меня еще парочка личных бесед… хотел скинуть их на тебя, но они уверяют, что это только со мной можно решить.
— Нечего отлынивать, — позволил себе съехидничать Павел. — У меня вахта по кораблю, а не по личным проблемам экипажа. К тому же с Лобановым я уже провел предварительную личную беседу. Теперь твоя очередь.
— А о чем? — заинтересовался Виктор. — Я должен быть морально готов.
— Ты и так готов, я тебя уже предупреждал. Вселенские миграции в разгаре.
— А! Ну, это не проблема. Считай, одно уже решил. Ладно, я еще вечером забегу. Готовь данные для автопилота, думаю, часов в пять утра можно будет его уже включить… ну, это уже с Федором.
Дорога Сна
Вахту Павел благополучно сдал. От необходимости объяснять Лобанову сложности профилактических работ он был избавлен лично Середой, поэтому спать лег с совершенно чистой совестью, даже не вспомнив о других проблемах на корабле.
Разбудил его легкий демонстративно четкий стук в дверь.
— Кто там? — еще в полусне спросил Павел, не открывая глаз.
— Дед Мороз, — ответил голос Лобанова. — Пора, красавица, проснись! Моя вахта окончена, и Витька попросил нас с тобой заняться приготовлением грядущего праздничного вечера. Он говорит, ты там что-то жутко красивое выбрал?
— Выбрал… — пробурчал Павел, поднимаясь. — Подожди, я сейчас.
— Ого-го! — только и выдал Лобанов, когда открылись двери кают-компании. — Да ты, парень, романтик!
— Витька удивился, говорит, что этого добра в иллюминаторах навалом, — сообщил Павел.
— Ничего он не понимает. Физик, — отмахнулся Федор. — Вот мы, лирики, друг друга всегда поймем. Вон, кстати, Большая Медведица… Только она почти у горизонта. Но все равно видна.
Вдвоем с Федором они довольно быстро подготовили место для небольшого костра — вентиляционная система и противопожарные покрытия кают-компании были рассчитаны на развлечения подобного рода. В принципе, это был не первый костер за время полета, но еще никогда они не разжигали огонь под таким небом.
— Надо гитару принести, — вспомнил Павел.
— Не выйдет, — покачал головой Федор. — Мишка ее уже забрал. Он, Лиэлл, Катя и гитара закрылись в классной. Судя по всему, они что-то играют для Ли.
Павел не поверил.
— Как это? Мишка? Играет Лиэлл в закрытой классной?
— Ага. Там ничего не слышно, звукоизоляция хорошая, ты же знаешь.
— Не бывает. Чтобы Мишка так быстро сдал позиции.
— Факты — вещь упрямая, — пожал плечами Лобанов. — Ладно, у нас все готово. Варя с Юлькой должны продукты принести, а Витька обещал сюрприз.
— Сюрприз в «Сюрпризе», — задумчиво произнес Павел, обдумывая новость о Копаныгине.
— Я пошел в рубку, пусть Середа всех собирает, — сказал Лобанов.
Оставшись один, Павел сел на песок. Сейчас здесь будет шумно. А пока еще есть некоторое время, чтобы просто посидеть и посмотреть на море. Такое настоящее земное море.
Как ни удивительно, но первыми на побережье вышли Катя, Лиэлл и Михаил с гитарой в сопровождении Барсика. Копаныгин пожал Павлу руку, неоригинально спросил про иллюминаторы, в которых звезд в любое время суток полно, и отошел в сторону. Катя улыбнулась, показала оттопыренный большой палец — она явно была в восторге, — и направилась за Михаилом. Лиэлл же молча остановилась у самой кромки мокрого песка и смотрела на волны. Павел подошел к ней ближе.
— Красиво, — не оборачиваясь произнесла Лиэлл. — Это… море?
Павлу опять показалось, что она сделала небольшую паузу перед словом «море». Слово подбирала?
— Это — море, — подтвердил он. — Кажется, Средиземное.
— Средиземное… — эхом повторила Лиэлл, и вдруг ему показалось, что она хочет заплакать. Но это только показалось.
Он уже ждал вопроса о том, почему море называется именно так или еще что-то в этом роде, но тут на песок выскочили Федор с Юлей и Виктор с Варей.
— Так, мне тут запретили брать магнитофон, — громогласно заявил Лобанов. — Мне обещали романтический вечер под звездами, с гитарой. Где, я не слышу?! Меня обманули?
— Федька, прекрати орать, займись лучше шашлыком, — перебил его Середа. — Я ради такого случая разрешил девочкам влезть в морозильник. Так что сегодня у нас просто праздник живота.
Народ зашумел — натуральное мясо в рационе было редкостью. На корабле натуральные продукты с Земли хранились в специальном морозильнике и считались почти неприкосновенным запасом. Обычно ребята обходились продуктами, специально разработанными для космических путешествий, и хотя нельзя сказать, что они были невкусными, но натуральная пища вспоминалась с ностальгией.
Юля и Варя отдали Федору на растерзание уже почти полностью готовое мясо — видимо, Варька у себя в лаборатории мариновала его в одной из герметичных камер. Иначе этот запах чувствовался бы даже в рубке.
А сами девушки с тихими вздохами пошли к воде.
— И все-таки странно, — задумчиво сказал у Павла за спиной Виктор. — Я здесь никогда не был. А ведь все это было закодировано еще на Земле пять… черт знает, сколько лет назад. Умеешь же ты, Пашка, комбинации кодов находить, — снова восхитился он. Потом совершенно неожиданно тихо добавил: — Я им велел купальники взять. Интересно, они правильно поняли, что я не шутил?
Как будто услышав слова Виктора, от костра подал голос Федор.
— Я все приготовил, теперь полчасика, и шашлык будет готов. Рекомендую желающим искупаться, заодно аппетит нагуляете, и время пройдет быстрее.
Девушки, посовещавшись, вышли с побережья в холл «Сюрприза», видимо, переодеться. Лиэлл с ними не пошла, осталась стоять у воды.
— Ты не купаешься? — подошел ближе Павел.
— А ты? — вопросом на вопрос ответила Лиэлл и показала глазами на Виктора и Михаила, которые, уже в одних плавках, наперегонки взяли старт к воде.
— Я на это смотреть люблю, — отозвался Павел. — На море, на небо. А там, когда проплывешь метров тридцать, упрешься в оболочку отсека, и вся иллюзия потеряется. А заплыть хочется, у берега неинтересно. Вон, Витька с Мишкой сейчас будут на скорость плавать до горизонта и обратно.
— Они не боятся потерять иллюзию? — заинтересованно спросила Лиэлл.
Павел улыбнулся и покачал головой.
— Нет у них на этот счет никаких иллюзий. Они — физики, реалисты. А мы с Федькой — лирики, поэтому остаемся на берегу.
Недалеко от них шумно, с визгами и брызгами, в море вбежали девушки в разноцветных купальниках.
— Они тоже физики? — кивнула Лиэлл в их сторону.
— Нет, просто Юлька с Варей не любят плавать, а Катя из солидарности не отплывает далеко от берега, — Павел опустился на песок, Лиэлл, недолго думая, села с ним рядом, обняв себя за колени.
Некоторое время они молча наблюдали за купающимися, потом Лиэлл перевела взгляд на небо. Павел проследил за ее взглядом.
— Так все-таки? У вас не купаются в открытой воде?
— Да нет, почему… Дело не в этом. Просто не хочу. Так бывает?
— Вполне, — согласился он, стараясь особо не давить на Лиэлл. Хватит с нее того совещания. Успеется.
Почему-то помолчать просто так, глядя на небо, оказалось очень легко и просто. Они и не заметили, как прошло полчаса, и Федор начал призывать оставшихся в море вылезать к столу.
Спустя несколько минут все устроились у костра, причем купальщики сочли за непосильный труд одеться, и остались все в купальниках и плавках, просто накинув на плечи полотенца, заботливо принесенные заранее Юлей.
В приготовленные бокалы Виктор разлил почти натуральный яблочный сок, и жестом попросил всех замолчать.
— Ребята! Сегодня у нас очень важный день, — начал он, а Павлу стоило больших трудов не фыркнуть — уж очень не стыковался торжественный командирский тон Середы с плавками и полотенцем. — Правда, мы немножко задержались с его празднованием, но все знают, почему так получилось. Короче… — Виктор многозначительно помолчал, набрал воздух для продолжения, и неожиданно совсем не по-командирски закончил: — С днем рождения, Пашка! Тут тебе сейчас много чего желать будут, я уж коротко и по существу — чтобы ты вместе с нами удачно вернулся домой.
