Дмитрий Казаков - Вопрос верности
Возникло ощущение, что он стоит на четвереньках. Захотелось сделать движение вперед и вниз, укрыться в темных глубинах воды… Но разве ее может быть так много?.. Только не на Фатуме… боль по позвоночнику, желание прыгнуть, теплые солнечные лучи на лице…
Затем Оле все-таки поднял веки, разглядел склонившиеся над ним лица, мужское и женское.
– Что… – сумел он выдавить из себя, а потом вновь рухнул в пучину видений, бессвязных и очень болезненных.
Чувство было такое, что его выворачивают наизнанку. Реальные воспоминания мешались с откровенным бредом: дом матери-воспитательницы на Фатуме, но рядом с ним растут высокие деревья… небеса с кружащимися в них звездами и лунами… учебный центр, расположенный почему-то в бескрайней степи… Кочующие Дюны, золотистые и белые…
– Странная мутация, никогда такой не видела, – доносится откуда-то с небес сухой голос.
– Он же с Фатума, – отвечает ему другой. – А там нормальным остаться невозможно, даже если просто проживешь несколько лет. Посмотрим, на что именно она влияет, насколько она…
Голоса истончились, пропали в накатившем рокоте.
Оле заулыбался, утонул в охватившем все тело наслаждении. Но оно сменилось резкой болью, напряжением и страхом. Он сделал усилие, готовясь броситься на врага. Понял, что готов потерять над собой контроль, как порой бывало в детских драках…
Попытался бороться с этим, но не смог. Багровая волна подкатила к голове, все мышцы напряглись рядом, от пяток до макушки прошла быстрая, но очень болезненная судорога.
А потом обнаружил, что сидит в кресле, весь мокрый от пота. Оцарапанные о фиксаторы запястья ноют, а прямо над ним склоняются двое исследователей – худая женщина и тот мужчина, что привел Оле сюда.
– Что… – прохрипел он, с трудом выталкивая слова через одеревеневшее горло. – Как… результаты?
– Во-первых, они засекречены, – ответила женщина. – А во-вторых, их еще необходимо расшифровать. Но не беспокойтесь. Вы обо всем узнаете. В свой срок.
Это прозвучало почти угрожающе.
Оле отстегнули от кресла, и он смог встать. В первый момент едва не упал, потом стало легче. Увидел, как приводят в себя Магду, которой, судя по всему, пришлось много хуже, чем ему – хлопают по щекам, вводят что-то в вену.
– Возвращайтесь к своим товарищам, – резко приказал мужчина. – Ваша подруга подойдет позже.
Ослушаться Оле не посмел.
* * *В казарме было непривычно тихо, словно глубокой ночью, когда ее обитатели погружены в сон. Бойцы, как один, лежали на койках, почти не двигаясь. После мерзкой процедуры, во время которой ученые покопались в генетическом коде, сил не было ни у кого.
– А ведь обед через полчаса, – слабым голосом проговорил Ференц. – Нас распотрошили славно, нечего сказать, но придется вставать.
– Чтобы меня опять вырвало? – громогласно заявил Джон.
– Можешь не жрать, резаные мозги. Но не посетить столовую ты без разрешения тактика не можешь. Или хочешь с ним поговорить на эту тему?
– Нет уж, – койка Джона скрипнула, и он с видимым усилием сел. – Лучше еще пять раз поблевать.
Командир боевой бригады носил имя Чингиз. Славился он тем, что к собственным бойцам относился чуть ли не хуже, чем к людям. Всех до одного подозревал в саботаже и симуляции, наказывал по поводу и без него.
Неудивительно, что сталкиваться с ним старались пореже.
– Все намек поняли? – спросил Ференц. – Так что шевелитесь, мокрицы драные. Чтобы через пятнадцать минут привели себя в порядок и были готовы выступать хотя бы и на Землю.
Оле сделал попытку подняться и, к его удивлению, она оказалась успешной. Пошатываясь, он побрел в сторону санитарного блока. Когда вернулся, казарма не так сильно, как раньше, напоминала людское кладбище. Бойцы начали оживать, со всех сторон понеслись ругательства и кряхтение.
Через десять минут десятое звено тринадцатой боевой бригады было на ногах, хотя и походило на сборище дряхлых инвалидов.
– Так-то лучше, – сказал Ференц, тяжело дыша и морщась. – А то отправят нас на рудники, уран копать… За мной – шарком… марш…
И они заковыляли в сторону двери.
За пределами казармы, к удивлению Оле, стало легче. То ли злое солнце Хордана выпарило из тела вялость, то ли осознание того, что нужно держать ухо востро, заставило собраться.
До столовой, по крайней мере, дошли. Никто не упал и даже не попросил шагать помедленнее.
– Много и в самом деле не жрите, – посоветовал Ференц, когда его бойцы прошли через дезинфектор. – А то мало ли что…
В Оле еда просто не лезла. Он с удивлением смотрел на Андре, накинувшегося на овощной суп.
– Ты чего? – спросил тот, заметив взгляд приятеля.
– Удивляюсь. Все сидят с постными мордами, один ты при деле…
Андре смутился, опустил голову.
– Что я, виноват, что мне жрать охота? В брюхе сосет, урчит и ноет.
– Не виноват, конечно, – Оле подвинул тарелку. – Можешь и мою порцию истребить, если силы есть.
Отказываться уроженец Регеда не стал.
А после обеда, когда даже тех, кто не ел ничего, одолела сонливость, напомнил о себе командир боевой бригады.
– Только этого не хватало, – проворчал Ференц, едва они вышли из столовой. – Приказано немедленно строиться на плацу. Так что руки в ноги и зашагали в ту сторону, пока тактик не разозлился.
Оле тяжко вздохнул и затопал вслед за товарищами.
На то, чтобы построиться, тринадцатой боевой бригаде понадобилось куда больше времени, чем обычно. Но тактика это, вопреки ожиданиям, не разозлило, даже не вызвало раздражения.
– Равняйся! Смирно! – гаркнул он, едва последний из боевых форсеров занял место в строю. – Вольно! С радостью сообщаю, что вы все прошли сегодняшнее испытание. Я счастлив командовать настолько качественными бойцами Эволюции!
Во время пламенной речи Чингиз надувал щеки и пучил глаза, что делало его похожим на фатумского паука-всеяда.
– Служим Пророку! – несколько нестройно отозвалась бригада.
– Поскольку мы первыми прошли через экспертизу, – продолжил тактик, – нам первыми идти на дополнительную модификацию. Она пройдет в лаборатории, расположенной по соседству с той, где вас обследовали. Надеюсь, что процедуру наша бригада перетерпит тоже без потерь. Слава Пророку!
– Слава Пророку! – и на этот раз отзыв получился столь же нестройным.
– Вольно, – скомандовал тактик, выпучив глаза так, будто собрался лопнуть. – Разойдись!
– Интересно, а чего с нами такого сделают? – негромко поинтересовался Оле, когда они зашагали в сторону казармы. – Нас и в первый раз переделали так, что лучше некуда – зрительные и мышечные усилители, эвристические субанализаторы, ком-линк, комплекс жизнеобеспечения. Что еще?
– Третью руку пришьют, – предположила Магда, – или две. Чтобы вторую «Злобу» можно было держать.
– Это вряд ли, – вступил в разговор субтактик. – До меня тут доходили слухи, что нам заменят «кожу». Вошьют новый боевой имплантант, что обеспечивает направленную регенерацию тканей.
– Это как? – брови Джона взлетели к коротко стриженым черным волосам.
– Как-как, – Ференц почесал в затылке. – Пулевые ранения будут зарастать куда быстрее, чем раньше, в прямом смысле на глазах. Помнишь, как ты на Эброне пулю в бок словил? Так вот с новым имплантантом ее просто вытолкнет из раны.
– Ого, – новость, судя по довольной морде Джона, произвела впечатление.
– Но это же повышенный расход химерина и протопластика, – сказал Яков. – Придется таскать с собой куда больше капсул с подпиткой. И есть чаще.
– Зато убить тебя будет во много раз сложнее, – тут голос Ференца стал мрачным. – Да, и мы, кстати, вторые в очереди на модификацию. А это значит, что лаборатории нам нужно быть через два часа.
– Даже обед переварить не дадут, – пробурчал Андре, но без особенного неудовольствия.
– Сделали бодрые лица и бегом к казарме, – сделал вывод субтактик. – Времени на отдых немного, нужно использовать его до последней минуты.
И в этом командир звена был совершенно прав.
Дочь эволюции
5
С вершины холма позиции «противника» просматривались неплохо – линии окопов, несколько ДОТов, устроенных между камней. Время, что у них было, бойцы Черной Сферы потратили не зря.
– Интересно, что придумают наши командиры? – сказала Марта, опуская голову и отползая к ожидавшим ее бойцам.
К небольшой, затерянной между гор долине они топали больше суток.
Ночью едва не лишились одного из «Зверей», тот чуть не свалился в глубокую расселину. Утром вышли к настоящему тупику, окруженному отвесными стенами, где песчаные крысы с Норли, обитатели ущелий, почувствовали бы себя как дома. Ну а на постоянные грозы научились не обращать внимания.
