Вадим Полищук - Республиканец
Раненых укрыли в подвале. Оставшиеся семь человек и сам Вольдемар поднялись на верхний этаж. Подходы к пустырю отсюда хорошо просматривались. Прав был Перкинс, началось передвижение солдат противника. А кавалерия, похоже, опаздывает.
Словно подслушав мысли Вольдемара, ожила рация. Какой-то «Пегас» вызывал «Дельту один». Таких позывных Вольдемар не знал, но на всякий случай ответил. В довольно грубой форме «Пегас» поинтересовался, кто он такой и какого черта его занесло на волну «Дельты». Вряд ли это астенцы, решил Вольдемар и представился как заместитель командира штурмовой группы из отряда Неймана. Частота сети получена от капрала Перкинса. Секунд сорок «Пегас» переваривал информацию, а потом запросил местоположение группы и обстановку на месте высадки.
— Серое административное здание на окраине комплекса, — ответил Дескин на первый вопрос «Пегаса». — Подходы к пустырю мы контролируем. На левом фланге, в пятистах метрах от места высадки, позиция астенцев, но их там не больше отделения.
«Пегас» подтвердил получение информации и, заверив, что помощь близка, отключился. Про помощь мог бы и не говорить, свист и рев двигателей закладывал уши: первый катер шел на посадку. А за ним… Однако наблюдать столь радостную картинку было уже некогда, фигуры вражеских пехотинцев замелькали совсем близко.
— Огонь! — скомандовал Вольдемар.
Практически одновременно открыли огонь десантники с первого этажа, а у опорного пункта захлопали взрывы гранат. Вольдемар ловил в прицел вражеских пехотинцев, делал два-три выстрела и менял позицию, как учил сержант Браун. Так же действовали другие десантники, чувствовалась общая школа. Пока удавалось держать противника на расстоянии.
— Самоходка!
В проезд поворачивала бронированная машина с башней в задней части корпуса. Четыре дня назад расчет Вольдемара всадил ракету в точно такую же, но сейчас ПТРК не было. Ствол уже выискивал цель. Со стороны могло показаться, что он вслепую обнюхивает воздух, но это было не так, на самом деле его вел зоркий глаз прицела.
— Уходим!
Вольдемар первым выскочил из комнаты и побежал к лестнице, ведущей на нижний этаж. За ним бухали ботинки десантников. Рвануло так, что некоторых сбило с ног, полетели куски бетона, коридор заволокло пылью. Кашляя и отплевываясь, добрались до лестницы и начали спускаться. На первом этаже один из десантников схватил гранатомет и выпрыгнул прямо в окно. Еще один взрыв, но уже не так опасно — лестницу успели проскочить все. Самоходка не танк, ее броня кумулятивную гранату не держит, даже лобовая броня башни. Боезапас не сдетонировал, но и экипаж не выжил. Десантник попал в самоходку почти с двухсот метров, но назад уже не вернулся.
Не дождавшись очередного выстрела самоходной пушки, Вольдемар рискнул выглянуть. Самоходка замерла в конце проезда, но пехотинцы подобрались совсем близко.
— Всем к окнам! Огонь по пехоте!
Постепенно плотность стрельбы со стороны обороняющихся начала увеличиваться. Первые десантники из новой волны добрались до линии огня и включились в бой. Во время очередной смены позиции Вольдемар увидел, как трое десантников потащили на верхний этаж ПТРК. Десантные катера садились и взлетали один за другим. Из крупного транспорта выкатывалась БМПД — боевая машина поддержки десанта. Астенцы начали проигрывать гонку по наращиванию сил, атака тяжелой пехоты захлебнулась, а потом пехота и вовсе попятилась. Космодесантники охватывали фланги, отжимая астенцев в глубь комплекса. Вскоре в секторе обстрела из окон не осталось целей, зато появились свои десантники. Первая БМПД прошла мимо опорного пункта, из которого выбирались оглушенные и перемазанные в чужой и своей крови бойцы капрала Дувича.
Вольдемар прислонился спиной к стене и медленно сполз на пол. Рядом с ним опустились двое десантников и партизаны из его группы. Возбуждение боя уступило место апатии, слишком много душевных и физических сил отняли последние два часа. Два часа! А казалось, что бой идет уже как минимум сутки.
Мучила жажда, но шевелиться не хотелось. Не то что тянуться к фляге — казалось, не хватит сил открыть глаза. На связь вышел капрал Дувич и высказал все, что он думает о Вольдемаре, опорном пункте и кусках дохлых астенцев, среди которых ему пришлось провести последние двадцать минут. В выражениях капрал не стеснялся, снимал стресс после боя. Вольдемар собрал силы и послал капрала обратно в опорный пункт, в тех же примерно выражениях. Дискуссию друзей прервал вездесущий «Пегас», потребовавший прекратить засорять эфир. Дескин и Дувич с ним согласились — судя по всему, «Пегас» был большим начальником. Целых десять минут их никто не трогал. И партизаны, и десантники искренне полагали, что это право они заслужили. Начальство посчитало иначе.
Несколько пар ботинок протопали по лестнице, коридору, скрипнула дверь, и звук шагов прервался посреди комнаты. Вольдемар разлепил глаза. Взгляд скользнул по блестящим ботинкам, чистенькой форме и остановился на лице переднего десантника. Красавчик. Можно сразу на рекламный плакат и в вербовочный пункт. От желающих завербоваться отбоя не будет, от желающих завербоваться девиц. Наверное, где-то в глубине души Вольдемар завидовал таким красавцам, но в этом никогда и никому не признался бы. Себе в первую очередь. Представив, как он сам выглядит со стороны, Вольдемар только усмехнулся про себя. Перемазанный в саже и грязи камуфляж, припудренный бетонной пылью. Прожженная лазером разгрузка, грязное и потное, несмотря на прохладную погоду, лицо с фингалами четырехдневной давности. Грязные, спутанные волосы. На коленях старая потертая винтовка, за последний месяц ей здорово досталось. Тоже можно на плакат, на выставку пацифистов под названием «Ужасы войны».
Знаков различия красавчика снизу не было видно, но, судя по тому, как дернулся сидящий рядом десантник, перед Вольдемаром стоял офицер.
— Лейтенант Патрик. Ротный, — тихо прошипел десантник.
Надо подниматься, а так не хочется. Еще до того как Вольдемар успел шевельнуться, офицер задал вопрос:
— Кто из вас Вольдемар Дескин?
Секунд через десять Дескин утвердился на ногах и посмотрел прямо в глаза лейтенанту. Нет, чистенький камуфляж, пожалуй, не показатель. Взгляд у лейтенанта открытый и твердый, взгляд уверенного и знающего свое дело человека. Похожий взгляд был у сержанта Брауна, вот именно был, а может, все-таки есть. Будем надеяться.
— Я Дескин. Но откуда вы…
— Лейтенант Патрик. Командир первой роты первого батальона второй бригады. Это вы говорили с каким-то Радеком об уничтожении антенн комплекса ПРО? Первая рота она и есть первая, а если еще и из первого батальона, тогда вообще круто. Такими ротами кто попало не командует, только лучшие из лучших.
— Так точно. Задачей моей группы являлось уничтожение антенн.
— Вы знаете, где сейчас находится сержант Браун?
— Нет. После начала операции я его не видел. Его группа атаковала блокпост прямо в лоб. Там лежали несколько трупов, но они сильно обгорели, опознать кого-либо было невозможно.
— Уничтожение антенн должно было послужить сигналом к высадке, но сержант Браун молчал, а потом был перехвачен ваш разговор с Радеком. «Пегас» здорово рисковал, начиная высадку. Как только сбросили первый взвод, эскадру атаковали. Астенский штурмовик прорвался к транспортам. Пока его прихлопнули, успел повредить два. Суматоха была… Транспорты потом почти час собирали. Да, я должен вас поблагодарить за спасение первого взвода. Перкинс доложил мне о ваших действиях. Если бы не вы…
— А кто такой «Пегас»? — не удержал язык Вольдемар.
— Это позывной штаба бригады.
— А «Дельта один» — это позывной первого взвода вашей роты?
— Правильно. Что думаете делать дальше?
На эту тему Вольдемар ничего не думал. Сначала было некогда, а потом просто не было сил думать, тем более о дальнейших действиях. Поэтому он просто пожал плечами.
«Ох, чувствую, сейчас мне найдут занятие и, похоже, довольно пыльное…»
Так и оказалось.
— Рота понесла серьезные потери, в первом взводе в строю меньше половины осталось, ну, да это вы знаете. Поэтому сейчас она выведена в резерв. Три взвода прочесывают тылы батальона, выковыривая из щелей не успевших удрать астенцев. А вас я прошу собрать то, что осталось от первого взвода и вашей группы, и помочь эвакуировать раненых. Катера за ними уже вылетели.
Просит, не приказывает. Упасть бы сейчас минут на шестьсот, но раненые ждать не будут, раненые — это святое. Десант своих не бросает.
— Разрешите выполнять?
— Действуйте.
Так, теперь связаться с Перкинсом и Дувичем и уточнить, чем мы располагаем. Будем надеяться, что капрал Дувич уже остыл…
* * *Трофейный бронетранспортер с укрепленным на крыше корпуса огромным республиканским флагом и наспех замазанными опознавательными знаками астенской армии пробирался по пустырю, объезжая огромную воронку на месте дороги. Для пятнадцати человек транспортный отсек был маловат. Те, кому не хватило места внутри, сидели сверху. Вольдемар сидел на крыше, держась за приваренную к броне скобу. Трясло немилосердно, но лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Вольдемар Дескин был сытым, отдохнувшим, а главное — живым и, в общем, целым. Ему посчастливилось пережить самый длинный день в его короткой жизни.
