Хол Клемент - Экспедиция «Тяготение»
— Не знаю, и Дар Лан Ан этого не знает. Об этом лучше всего поговорить с Учителем «горячей» расы, с которым я беседовал, когда вы меня засекли. Я даже не знаю, сколько потомков остается после них при нормальных условиях — один или несколько.
— Ну, это вполне очевидно: если бы оставался всего один, то при отсутствии иных способов размножения вся раса давно бы вымерла. Должна же быть случайная гибель…
— Короче говоря, с такими вопросами придется обращаться к Учителю. Когда я буду с ним говорить, я спрошу его об этом.
— А почему, собственно, Учителя держат своих соплеменников в неизвестности? — спросил кто-то.
— Это уж спросите у них самих. На их месте я бы поступил так же, чтобы сохранить порядок и спокойствие, но этот Учитель утверждает, что всем им нравится точно знать срок своей смерти.
— Я бы хотел поговорить об этом с твоим другом.
— Ладно. Только мне кажется, что пора бы кому-нибудь составить список вопросов.
Вопросы и ответы следовали бесконечной чередой, пока Крюгер не начал открыто зевать. Тогда командир наконец распустил всех; но и после этого Нильсу не удалось сразу же отправиться на покой. Сначала ему пришлось водить Дар Лан Ана по «Альфарду» и в меру умения отвечать на вопросы своего маленького приятеля.
Затем он улегся спать, впервые за много месяцев наслаждаясь состоянием невесомости. Он не заметил, удалось ли в этих условиях выспаться Дару, но утром абориген выглядел бодрым и деятельным, и Крюгер пришел к заключению, что спал он отлично. Дар отказался от человеческой пищи, заявив, что он совсем не голоден, зато Крюгер умял такой завтрак, что друзья сочли своим долгом предостеречь его. За время пребывания на Абьермене он привык есть много из-за сравнительно низких питательных качеств местных растений.
Утолив голод, он доложился командиру, и тот немедленно созвал новую конференцию, на сей раз только для ученых. Было решено, что преимущественное право на Дара получают филологи, — нужно было как можно скорее обучить еще нескольких переводчиков. Биологам посоветовали взять посадочный бот и отловить нескольких животных; им предстояло овладевать знаниями в тяжких трудах. Крюгер утешил их, пообещав свою помощь во время бесед с Учителем, пока Дар будет давать уроки языка.
В непосредственной помощи Дара нуждались и геологи. Конечно, они могли просто нанести на карты все материки Абьермена и затем лично проверить подходящие места на выходы осадочных пород, но это отняло бы у них много времени. Поэтому Дару показали цветные снимки образцов различных пород, которые специалисты надеялись найти, и попросили его вспомнить, не знает ли он мест на планете, где имеются такие породы.
К огорчению собравшихся, Дар не отождествил ни единого снимка. Возможно, геологи так и отступились бы и вернулись к составлению карт, но тут Крюгер заметил, что на одном из снимков изображен образец известкового туфа, совершенно такого же, как вокруг памятного им водоема с гейзером. Он указал на это Дару.
— Ваши картины не очень хороши, — последовал ответ.
Не прошло и четверти часа, как космонавты установили, что Дар Лан Ан видит в диапазоне длин волн от четырех тысяч восьмисот до восемнадцати тысяч ангстрем, то есть не так далеко в фиолетовой области спектра, как человек, но более чем на октаву дальше в инфракрасной. На снимках же были представлены комбинации трех основных цветов, воспроизводящие цвет объекта, каким его видит человеческий глаз, но они не воспроизводили и половины цветового диапазона, доступного Дар Лан Ану. Цветные снимки действительно для него не годились.
— Так вот почему я не мог вытянуть из него ни одного слова, обозначающего цвет, — сокрушенно пробормотал Крюгер.
Проблему решили по-иному. Были изготовлены черно-белые оттиски, и Дара попросили сконцентрировать внимание на текстуре образцов. Тогда он опознал свыше половины снимков и указал, где можно найти большинство минералов. После небольшой лекции по геологии он даже сумел показать районы разломов, надвигов и ущелий, которые обнажали пласты на глубины в сотни и тысячи футов; карты, которые он набросал, позволяли без труда определить местоположение этих районов. Геологи остались довольны. Доволен был и Дар Лан Ан, а также Крюгер — у него были на то свои причины.
Пока продолжалось обучение Дара, Нильс возобновил по радио связь с Учителем и рассказал ему обо всем, что происходит. Он объяснил, какую информацию хотят получить пришельцы, и предложил в обмен ту информацию, которую захочет получить это существо. Однако Учитель по-прежнему полагал, что его народу не нужны научные знания. Он упорно цеплялся за свою идею о том, что знания в конечном итоге приведут к космическим перелетам, а космические перелеты в свою очередь неизбежно приведут к разрыву жизненного цикла абьерменцев, ибо смешно полагать, будто найдется другая планета с такими же характеристиками, как у Абьермена.
— Но ведь твоим соплеменникам вовсе не обязательно оставаться на других планетах; почему бы им просто не полетать, не поторговать или поучиться или, на худой конец, — просто посмотреть?
— Нильс Крюгер, твое невежество относительно моего народа уже однажды завело тебя в тупик. Пожалуйста, поверь мне, что ты снова ошибаешься, полагая, будто полеты в космос чем-либо могут ему помочь.
Он упрямо стоял на своем, и Нильсу пришлось отступиться. Он доложил о своей неудаче командиру Берку и был немало удивлен, когда тот спросил:
— А ты не считаешь, что тебе еще повезло, что он не принял твое предложение?
— Почему же, сэр?
— Насколько я понял, ты обещал ему любые сведения из нашей технологии, которые его заинтересуют. Я готов признать, что мы сейчас не так заботимся о вопросах безопасности, как несколько поколений назад, когда на Земле еще велись войны, но вообще-то при общении с новыми расами нежелательно слишком вольно обращаться с технологическими сведениями, которые могут быть использованы для разрушительных целей, пока мы не узнаем эти расы достаточно хорошо.
— Но я же их знаю!
— Не спорю, ты знаешь Дар Лан Ана. Ты встречался с некоторыми его соплеменниками, с его Учителями, и ты говорил по радио с Учителем «горячей» расы, назовем ее так. Я не считаю, что ты знаешь этот народ в целом, и я утверждаю, что, если бы Учитель принял твое предложение, ты мог оказаться в весьма двусмысленном положении.
— Но вы же не возражали, когда мы рассказывали Дару обо всем, что бы он ни спрашивал?
— По той же причине, по которой Учитель не возражал, когда ему рассказывал ты.
— Вы хотите сказать, потому что Дар скоро умрет? Значит, вы не отпустите его назад, в Ледяную Крепость? Он же собирается туда.
— Видимо, все же отпущу. Вряд ли это нам повредит: у него не будет с собой никаких записей, а без них он не причинит никаких неприятностей.
Крюгер чуть было не ляпнул о необычайной памяти аборигена, но вовремя прикусил язык. Он хотел, чтобы Дар Лан Ан узнал как можно больше. Он знал, что этот малыш запоминает все сказанное и увиденное, а то, что он запомнил, он расскажет Учителям в Ледяной Крепости. Учитель деревни может возражать против этого, но сделать он, вероятно, ничего не сможет: Крюгер не нарушил поставленных ему условий.
А что если Учитель все-таки помешает? По его словам, он имеет влияние на Учителя Ледяной Крепости — этого влияния оказалось достаточно, чтобы принудить их покуситься на жизнь Крюгера даже против их собственной воли. А может, он заставит их игнорировать знания, которые принесет Дар, или даже прикажет уничтожить Дара; в планы Крюгера это никак не входило. Чем же все-таки объяснить влияние, которым пользуется это существо? Нельзя ли как-нибудь ограничить или нейтрализовать его? Надо снова поговорить с Учителем и подготовиться к этой беседе самым тщательным образом. Долгое время Нильс, задумавшись, неподвижно парил в воздухе, затем выражение его лица чуть прояснилось. Он оттолкнулся от стены и поплыл к радиорубке.
Учитель откликнулся на вызов сразу.
— Надо полагать, ты придумал новые аргументы в пользу распространения вашей технологии?
— Не совсем так, — сказал Крюгер. — Я хотел бы задать несколько вопросов. Ты говорил, что вас, Учителей, четверо в этом городе. Так вот, скажи, разделяют ли остальные твое отношение к происходящему?
— Разделяют. — Ответ последовал немедленно и несколько обескуражил Крюгера.
— Пусть будет так. А Учителя в других городах? Я полагаю, ты сообщаешь им обо всем, что здесь происходит.
На сей раз Учитель ответил не сразу.
— Признаться, мы им не сообщаем. Дело в том, что мы не имеем с ними постоянной связи — просто обмениваемся контрольными вызовами раз в год. Если бы мне пришлось вызвать их сейчас, их бы просто не оказалось у аппарата. Впрочем, это не имеет значения; в их мнении сомневаться не приходится. В конце концов это мы на протяжении многих лет проводим политику ограничения технологического развития и утверждаем себя в качестве единственного источника знаний на этой планете. Между прочим, радиоаппаратура в Ледяной Крепости была изготовлена нами; там не знают, как это делается.
