М. Гуминенко - Созвездие близнецов
— Ладно, до встречи, — бросил он напоследок и отключил передатчик.
Для того, чтобы забрать Программу, оказалось недостаточным знать, как ее активировать. Что ж, На-Ла не может без сюрпризов. Хуже только то, что невозможно все предвидеть и спросить заранее. Рек отмахнулся на время от Программы и обратил наконец внимание на Эвизу.
— Как тебе местное блюдо?
— Вкусно, — призналась девушка. — Здесь вообще много… интересного.
Рек почувствовал, что Эвиза созрела для новых расспросов, мысленно вздохнул и напомнил себе, что когда-то, в детстве, тоже задавал много вопросов. А Эвиза — все равно, что маленькая. Она во внешнем мире ничего не знает.
* * *Карен Манцетти остановил машину в двух кварталах от Архива и вылез наружу, тяжело отдуваясь. Воздух Маиси всегда казался Карену Манцетти особенно душным. Даже в холодное время года. Может, дело было не в воздухе, а во все увеличивающемся весе Карена. У него с детства были нелады с обменом веществ, а с возрастом это сказывалось все сильнее. Да и сердце уже не так послушно работало (или ему так казалось). Врачи выписывали ему кучу лекарств и отправляли на всякие курорты. На курорты Карен охотно ездил, от большинства таблеток отмахивался. Это временно помогало. Но Карен уже стал привыкать к мысли, что избавиться от всех болезней ему не удастся.
Если бы случайному прохожему сказали, что этот потный толстяк, привалившийся к борту белой как молоко "Астарты", прожил жизнь, полную приключений, умеет обращаться с оружием и облетел по молодости почти всю обозримую галактику, он бы не поверил. Карен Манцетти больше походил на человека, который всю жизнь просидел в своем кабинете, лапал секретарш и предавался чревоугодию.
Карен вытащил платок и обтер лицо. Потом подумал и вытащил из кармана тубу с сердечными таблетками (из того числа прописываемых ему медикаментозных средств, от которого он все же решил не отмахиваться). Сунул одну в рот и привычно скривился от ее едкого вкуса.
— Если так дальше пойдет, я совсем развалюсь, — пробормотал он вслух.
Надо было взять себя в руки. А главное, перестать нервничать. Пару часов назад мистер Манцетти увидел Река Дагварда, хотел к нему подойти, но к своему удивлению заметил, что за Реком следят. Это была именно слежка, при чем не слишком профессиональная. Неприметно одетые парни прятались по углам и делали вид, что совершенно случайно идут в ту же сторону. Если бы Рек не был занят оживленным разговором с какой-то эффектного вида блондинкой в ярко красном пальто, он и сам бы заметил слежку. Когда Дагвард свернул в сторону Архива, Карен насторожился окончательно.
— Вам плохо?
Карен вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял подросток лет 14-ти, чистенький, с книгами под мышкой.
— Может, вызвать врача? — предложил подросток. — Здесь рядом есть больница.
— Ничего. Спасибо. Просто немного укачало, пока ехал. Спасибо.
Воспитанный подросток с сомнением пожал плечами, но пошел своей дорогой.
Карен почти совсем успокоился. Таблетка подействовала. Толстяк оглянулся по сторонам. Народу по улице проходило достаточно много. Большинство спешат по делам. Им некогда разглядывать остановившегося отдохнуть человека. Значит, можно пока оставаться здесь. Хотелось бы, чтобы все это было излишней предосторожностью.
Один из шпионов поднялся по широкой лестнице, словно намеревался зайти в здание Архива. Карен насторожился, косясь через улицу. Очень не хотелось, чтобы преследователи разошлись в разные стороны. Тогда следить за ними будет слишком трудно. Придется все же войти в Архив и поискать Река. И упустить из виду второго шпиона.
На его счастье, первый шпион постоял перед дверью, но так и не вошел. Предпочел отойти в сторону и спрятаться за колонной. Его спина в коричневой куртке была хорошо видна мистеру Манцетти. Поэтому Карен вздохнул с облегчением и, достав платок, снова вытер потное лицо.
К Реку Дагварду Карен испытывал самые теплые чувства. Можно сказать, любил почти как своих собственных детей (которых у Карена было семеро). И сейчас бывший член правительства терпеливо торчал посреди улицы, готовый если что прийти на помощь. Естественно, он пытался связаться с Реком по телефону. Но то ли младший Дагвард выбросил телефон за ненадобностью, то ли сменил номер.
Карен не очень любил приключения. А еще меньше он любил неприятности, потому что это доставляло много хлопот и отвлекало от других, более важных дел. Именно то, что должность политика оказалась чреватой неприятностями, заставило мистера Манцетти оставить свой пост и почти сразу после освобождения подать в отставку. К слову, он и согласился-то на должность помощника президента только по настоятельным просьбам Златова, которого знал много лет и уважал за ум и организаторские способности. Сам Манцетти неплохо разбирался во всем, что касалось финансов и рынка (да и много в чем еще) и был для Виктора Златова ценным помощником, способным правильно оценить экономические проблемы и предложить правильный выход. Расставшись с постом, Карен Манцетти вернулся в бизнес. К слову, его семья хотя и переживала по поводу постигшего их главу испытания, в конечном итоге была довольна тем, что он вернулся в привычное для себя дело. Кроме семерых детей, у Карена были жена, престарелые мать и отец, куча родственников и деловые связи. В общем, все, что нужно человеку для того, чтобы сказать: жизнь прошла не напрасно. А политикой пусть занимаются те, кому это нравится.
Шпион за углом здания обменялся какими-то знаками с шпионом за колонной. Но никто не двинулся с места. Карен убрал платок в карман и подумал, что нужно найти логичное объяснение тому, что он так долго торчит на одном месте. Им самим могли заинтересоваться. Карен легко начинал нервничать, особенно после того, как побывал в плену. Но при этом умел не поддаваться настоящей панике и поэтому в основном принимал правильные решения. Как сейчас, например. Ведь если он не сдержал бы себя и подошел к Реку сразу, как только заметил слежку, за ним самим начали бы следить. Кто знает, может быть тех парней, одетых неприметно, и не двое вовсе, а больше. В таких случаях всегда лучше остаться незамеченным. Так он лучше поможет Реку, если возникнет настоящая опасность. А помочь Реку Манцетти считал для себя первейшей необходимостью и ради этого даже отказался от делового визита, который сам же назначил. Он только позвонил компаньону, с которым должен был встретиться и коротко извинился за то, что у него поменялись планы.
В полицию Карен Манцетти не обратился. Мало ли чем занят Рек. Может, привлекать внимание полиции окажется излишним. Своего же личного охранника, единственного, которому он полностью доверял, Карен как на зло отпустил на все утро. Можно было ему позвонить, но пока охранник доберется до сюда, Рек может уже покинуть Архив а шпионы могут уже напасть. Поэтому Карен оставил все, как есть и следил сам.
Чтобы меньше привлекать внимание, мистер Манцетти залез обратно в машину, снова начиная нервничать, потому что Река не было видно очень долго. Карену пришло в голову, что в Архиве могут быть еще люди, которые нападут на Река прямо там. Поразмыслив немного, Карен пришел к выводу, что волноваться сильно не стоит, потому что в Архиве довольно много своей охраны и беспорядок сразу заметят. Да и нетерпение тех двоих шпионов разгоралось все сильнее по мере того, как уходило время. Один, тот что прятался за колонной, вышел и несколько раз демонстративно прогулялся мимо высоких дверей здания, поглядывая на часы. Другой (которому полагалось быть за углом) все чаще высовывался наружу и только что не подавал больше никаких знаков напарнику.
— Кто они такие? — пробормотал Карен, шаря по карману в поисках лекарства.
На местную полицию ребята не походили. Полицейские города Светлова отличались профессиональным спокойствием и умели часами сидеть или стоять не сдвигаясь с места, если требовалось наблюдать за каким-нибудь объектом. Именно поэтому их тоже можно было разглядеть. Когда один и тот же человек в течение пары часов торчит неподвижно на каким-нибудь углу, можно заподозрить, что он — переодетый полицейский. Но если те, кто следят за Реком — не полицейские — кто они? Очередные блоковцы, которые решили взять реванш и заполучить-таки программу? Полярного Блока больше не существует, но еще существует его идейный центр — Гамма-249, то есть "Счастье Человечества". Карен Манцетти похвалил себя за то, что не расстается с личным оружием. Ввязываться в стычку ему очень не хотелось, но главное — уберечь Река от неприятностей. Хотя, оружие для Карена имело скорее психологический смысл. Можно увереннее чувствовать себя и лишать уверенности противника.
Решив, что он стоит слишком далеко от входа в Архив, Манцетти завел мотор и проехал на своей сияющей белизной "Астарте" еще квартал, остановившись рядом с углом дома так, чтобы видеть, что происходит и при этом не привлекать внимания. И тут он понял, что не зря принимает меры предосторожности. У тротуара, в конце дома, стояла еще одна машина, темно-серый "Фантом", больше и мощнее его "Астарты". Карену даже показалось, что это — настоящий флаер. В современных моделях мистеру Манцетти всегда было трудно сразу разглядеть, к какому классу относится тот или иной аппарат. Тем более, что некоторые фирмы умудрялись (не иначе как для того, чтобы вводить в заблуждение) сооружать некий гибрид с колесами и прочими деталями мобиля, совершенно не нужными настоящему флаеру.
