Филип Дик - Лабиринт смерти (сборник)
На следующий день в своей фуге я снова увидел Прис. Теперь она была ощутимо старше: фигура потяжелела и слегка оплыла, под глазами лежали густые тени.
Мы находились на кухне, прибирались после обеда: Прис мыла тарелки, а я вытирал их и ставил в сушилку. Она была без косметики, и кожа казалась сухой, с какими–то крохотными искорками, поблескивавшими на свету. Волосы тоже стали суше и изменили цвет. Теперь они были рыжевато–коричневыми, что очень шло Прис. Я не удержался и потрогал их: жесткие, чистые и приятные на ощупь.
— Прис. — Я хотел кое–что выяснить, — я видел тебя вчера в холле. Я имею в виду — здесь, в Касанине, где я сейчас нахожусь.
— Рада за тебя. — Прис оставалась по–прежнему лаконичной.
— Объясни, это было по–настоящему? Более реальное, чем то, что сейчас? — В гостиной я видел Чарльза перед цветным телевизором, он, не отрываясь, глядел на экран. — Ты помнишь нашу встречу после долгой разлуки? Для тебя она тоже была реальной? А эта наша жизнь — она реальность или нет? Пожалуйста, объясни мне. Я перестал что–либо понимать.
— Луис, — проговорила она, надраивая сковородку, — почему ты не можешь воспринимать жизнь такой, как она есть? Неужели тебе необходимо постоянно философствовать? Ты ведешь себя, как студент–второкурсник. Хотела бы я знать, когда ты повзрослеешь?
— Я просто не знаю, куда мне двигаться дальше. — Я чувствовал себя невыносимо несчастным, но автоматически продолжал протирать посуду.
— Луис, будь со мной там, где сможешь, — сказала Прис. — Если сможешь. Довольствуйся тем, что имеешь, не задавай вопросов.
— Да, — согласился я, — именно так я и сделаю. Во всяком случае, постараюсь.
Когда я вышел из фуги, рядом со мной был доктор Шедд.
— Вы ошибаетесь, Розен, — сказал он, качая головой, — вы не могли встретиться с мисс Фраунциммер в Касанине. Я внимательно просмотрел списки — у нас нет такой больной. Боюсь, эта ваша так называемая встреча в холле не что иное, как непроизвольный выход в состояние психоза. Увы, следует констатировать, что мы не столь близки к катарсису, как думали. Пожалуй, следует увеличить длительность наших ежедневных контролируемых регрессий.
Я молча кивнул, но в душе не поверил доктору Шедду. Дело тут было вовсе не в шизофренических фантазиях — я на самом деле встретил Прис в холле больницы.
Прошла неделя, и мне снова довелось увидеть ее. В этот раз я стоял у окна солярия, а Прис во дворе играла в волейбол с группой других девушек, одетых в голубые шорты и блузы.
Она была поглощена игрой и не пгядела на меня, а я стоял долго–долго, упиваясь этим зрелищем и сознанием, что это все — настоящая реальность… Затем мячик выкатился за пределы площадки, и Прис вприпрыжку побежала за ним. Когда она наклонилась за мячом, я разпгядел ее имя, вышитое цветными буквами на блузе:
РОК, ПРИС
Это объясняло все. Она поступила в Касанинскую клинику под отцовским псевдонимом — вот почему доктор Шедд не нашел ее в списках — он–то искал Прис Фраунциммер. Именно это имя фигурировало во всех моих рассказах и переживаниях, что, как выяснилось, совсем не соответствовало действительности.
Я решил не сообщать ему о приключившейся ошибке. Более того — постараться не упоминать этот факт в моих подконтрольных фугах. Я надеялся таким образом получить возможность снова встретиться и поговорить с Прис.
А затем я подумал: «Может быть, все так и задумано доктором Шеддом?»
Возможно, это особый прием по выводу меня из моих фуг и возвращению к действительности? Потому что эти крохотные проблески реальной Прис в моей жизни значили для меня больше, чем все фуги, вместе взятые. Точно, черт возьми, это такая терапия, и она работала!
Я был в полной растерянности — хорошо это все, или плохо?
После двести двадцатой контролируемой фуги мне снова представилась возможность поговорить с Прис. Мы столкнулись в дверях больничного кафетерия, она выходила, а я входил. Прис была занята беседой — очевидно, со своей подругой, так что я заметил ее первый.
— Прис, — остановил ее я, — ради бога, можно мне поговорить с тобой несколько минут? Они не будут возражать, я знаю — это часть запланированного лечения. Ну, прошу тебя.
После этих слов подружка Прис поспешно удалилась, и мы остались вдвоем.
— Ты постарел, Луис, — сказала она, помолчав.
— А ты такая же цветущая, как всегда.
Мне страстно хотелось обнять ее, но вместо этого я смирно стоял на расстоянии нескольких дюймов от нее.
— Порадуйся за меня — я через несколько дней выписываюсь, — будничным тоном сообщила Прис. — Перехожу на амбулаторное лечение, как раньше. Если верить доктору Дитчли, ведущему здешнему психиатру, у меня наблюдается просто поразительный прогресс. Мы видимся с ним почти каждый день. А тебя наблюдает доктор Шедд, я посмотрела в журнале. Знаешь, он не очень–то… По правде сказать, он просто старый дурак.
— Прис, — сказал я, — а, может быть, мы могли бы остаться здесь вместе? Что ты скажешь на это? Мое лечение тоже идет успешно.
— Да с какой стати нам вообще быть вместе?
— Потому что я люблю тебя, — тихо ответил я, — а ты любишь меня.
Она не возражала, а просто кивнула в ответ.
— Возможно это? — спросил я. — Ты ведь здесь все знаешь, фактически ты здесь прожила всю жизнь.
— Часть жизни.
— Можешь ты этого добиться?
— Добивайся сам — ты ведь мужчина.
— А если у меня получится, ты выйдешь за меня замуж?
Прис застонала:
— Конечно, Луис. Замужество, жизнь в грехе, случайные встречи… сам выбирай.
— Замужество, — твердо сказал я.
— А дети? Как в твоих фантазиях? Мальчик по имени Чарльз. — Ее губы скривились в усмешке.
— Да.
Ну, тогда добейся всего этого. — Прис сощурилась. — Поговори со своим тупоголовым Шедцом, этим клиническим идиотом. Он может выпустить тебя отсюда — это в его власти. А я тебе подскажу, как это устроить. Когда ты придешь на свою очередную фугу, сделай вид, что колеблешься, не уверен в полезности сеанса. Ключевая фраза: «Я не уверен в том, что из этого выйдет толк». А затем, когда ты все–таки войдешь в фугу, объяви своей партнерше, тамошней Прис Фраунциммер, что она — выдумка, продукт твоих закипевших мозгов. Скажи, что она вовсе не кажется тебе убедительной. — На губах Прис появилась хорошо знакомая ухмылка. — Посмотрим, куда это тебя приведет. Может, выведет отсюда наружу, а может, и нет… Не исключено, что только заведет глубже.
— Прис, ты ведь не…
— Разыгрываю тебя? Дурачу? Попробуй, Луис, и узнаешь. — Теперь ее лицо было абсолютно серьезно. — Единственный способ узнать правду — это рискнуть и пойти вперед.
Она развернулась и быстро пошла прочь.
— Увидимся, — бросила мне через плечо. — Может быть.
Последняя улыбка — холодная, насмешливая, хладнокровная, —
и Прис скрылась в толпе. Другие люди заслонили ее — люди, которые жаждали пообедать в кафетерии.
«Я верю тебе», — сказал я про себя.
В тот же день после обеда я столкнулся с доктором Шеддом в холле. Он любезно согласился уделить мне немного времени.
— В чем дело, Розен?
— Доктор, у меня появились некоторые сомнения относительно наших фуг. Я не уверен, что имеет смысл их продолжать.
— Что такое опять? — спросил доктор, нахмурившись.
Я повгорил ему все, что слышал от Прис. Шедд слушал меня очень внимательно.
— И я больше не нахожу мою партнершу по этим фугам достаточно убедительной, — добавил я в заключение. — Я знаю, что она не настоящая Прис Фраунциммер, а всего лишь проекция моего бессознательного на внешний мир.
— Интересно, — задумчиво произнес доктор Шедд.
— Доктор, как вы оцениваете сказанное мною? Что это означает: мне лучше или хуже?
— Честно говоря, не знаю. Посмотрим на следующей фуговой сессии. Ваше поведение поможет мне сделать какие–то выводы. — Он кивком попрощался со мной и пошел дальше по коридору.
В следующей моей контролируемой фуге я вместе с Прис бродил по супермаркету — мы совершали наши еженедельные закупки.
Она еще больше постарела, но все еще оставалась прежней Прис — привлекательной дамой с ясными глазами и решительными манерами. Той женщиной, которую я всегда любил. Наш сынишка убежал куда–то вперед, разыскивая все необходимое для своей воскресной поездки со скаутами в Чарльз–Тилден–Парк на Оклендских холмах.
— Ты сегодня спокоен, — сказала Прис — очевидно, для разнообразия.
— Я думаю.
— В смысле — беспокоишься? Уж я–то тебя знаю.
— Прис, это настоящее? — спросил я. — Достаточно ли того, что мы здесь?
— Довольно! — оборвала меня Прис. — Мне осточертело твое вечное философствование. Либо принимай свою жизнь, либо покончи с ней. Но только прекрати талдычить об этом!
