Глаза Моря (СИ) - Силкина Елена Викторовна
Ну и самоуверенность! Василий только покачал головой.
-Вот и общайся с теми, кто этого хочет. Тут полно других девчонок, не менее интересных и красивых, а эту оставь в покое.
Фред упрямо нагнул голову.
-А я хочу узнать эту.
Спасатель тоже наклонил голову, только выглядело это как-то по-другому. Серьёзно и с угрозой, что ли.
-Лански, не переходи грань.
Фред хохотнул.
-А то что?
-А то записи о происходящем попадут к твоему семейству. Твоим родителям не понравится то, что ты творишь и как их позоришь.
5.
Ула спала под каменным навесом, завернувшись в одеяло.
Чтобы удрать от Фреда, она ускорилась, точно кошка во время бега. Резкий и сильный выброс энергии тоже получился, как у кошки. Соответственно, после такой гонки Уле очень скоро понадобился долгий сон, тоже как у кошки.
Вода в бухте раздражённо волновалась – Уэно сердился,
Уле не давали прийти в бухту, преследовали, мешали. А когда она всё-таки пришла, то оказалась уставшей так, что уже не могла разговаривать ни вслух, ни мысленно.
Правда, убедить интересного собеседника показаться ей она всё-таки попыталась. Уверяла, что не испугается. Пока не вырубилась.
Глава 7. Понять уют
1.
Ула проснулась на рассвете и не сразу сообразила, где находится.
Она в чужом комбинезоне, завёрнута в одеяло, под щекой вместо подушки – кучка хрустящих водорослей, прикрытая концом того же одеяла. Над головой неровный каменный потолок, а сбоку, совсем недалеко, тихий прибой облизывает песок пляжа.
Да она ведь заснула в бухте после беготни от Фреда!
Невидимый собеседник, наверное, жутко сердится. Вчера так и не разговаривали почти что, она сразу отрубилась. Если он вообще не уплыл куда подальше.
«Уэно!»
Плеск воды, чуть громче обычного.
«Я здесь».
Ула шумно выдохнула. До неё долетела ментальная улыбка.
«Да куда ж я отсюда денусь? Кто ещё способен меня услышать, кто ещё решится со мной поговорить?»
Она тоже улыбнулась.
Забавно он всё же разговаривает. Откровенно, и ей это нравится. Когда не скрывает что-нибудь, разумеется, к примеру, свой облик…
Она выглянула из-под навеса, быстро взглянула наверх и по сторонам, снова спряталась.
«А ты пробовал?» - Ула недоумённо повела плечами.
Невидимый собеседник скрытничал меньше, и она подметила, что он стал говорить о себе в мужском роде.
«Пробовал», – ответ был откровенно мрачным.
«И как?»
«В основном, меня не слышат. Те, кто слышит, чаще всего пугаются. Крайне редко удавалось пообщаться с кем-то, и, как правило, это были дети. Не всегда человеческие».
Ула пришла в несказанное удивление. Но не забыла при этом высунуться из-под каменного козырька и повертеть головой.
«Здесь же много таких, как ты! Почему же ты с ними не общаешься?»
Ментальный вздох, громкий, глубокий и долгий, как шум водопада.
«Я один такой, других нет».
М-м-м?
«Так ты не дельфин?! Не косатка? Не кит?»
Она гадала бы долго, если бы не заметила, что он не отвечает.
Молчание.
Вот же она самоуверенная и наивная, сама сделала вывод, сама в этот вывод поверила.
«Уэно, покажись, а? Я ж умру от любопытства! Кто ты?»
Молчание.
Ну ладно, время есть, успеет она упросить его предстать перед ней воочию. Во-о-от, он уже улыбается, это слышно. Точно-точно, Оптимистка, как в косметике у Лизы.
На сей раз она вылезла из-под навеса ещё дальше и долго осматривалась и прислушивалась. Ребята могли проследить, куда она полезла, Фред тоже вдруг да заметил, не приведи боги…
«Почему ты постоянно беспокоишься, что тебя увидят?»
«Да тут всё время кто-нибудь мешает разговаривать. Хорошо хоть, я этот навес разглядела, теперь меня с обрыва не видно».
До неё долетела ментальная улыбка.
«Это ты мне подсказал!» - догадалась она.
«Ага».
Ула хихикнула. Забавно, Уэно подхватил её словечки. Дельфин или не дельфин, или кто он там – телепатически разговаривает земными диалектными и жаргонными словами. Это крайне забавно.
«Я рад», - про этот посыл можно было сказать, что Уэно подсмеивается по-доброму над ними обоими.
«И могу подсказать ещё лучше. Тут есть грот. Сверху его увидеть нельзя, попасть туда можно только из воды. Плавать умеешь?»
«Умею».
«Тогда заходи в воду и плыви… м-м-м… влево. Ты увидишь его».
«А если я захочу нырнуть?»
«Тогда я подскажу, не пропустишь. Плыви, не бойся».
Это был явный вызов. Она не боялась, но всё-таки медлила, всё-таки ей было как-то… страшновато.
Она одёрнула сама себя. Или рискнёт шагнуть в воду и поплыть, рискнёт быть съеденной. Или никогда не узнает и не увидит того, что ей хотят показать. Хотели бы её съесть, так давно бы съели.
Ах да, ещё надо раздеться, не то и плыть в комбезе сложно, и намокнет он в солёной воде, будет липким и жёстким, когда высохнет. Он же обычный, не такой, как её вишнёвый…
Ула оставила одеяло под навесом, скинула Рыжикову одёжку, быстро, чтобы не передумать, вбежала в воду и поплыла.
Она энергично загребала руками и ногами и явственно ощущала, как рядом аккуратно скользило незримое, сильное тело, легко рассекая воду. От него расходились волны. Они мягко покачивали девушку, будто баюкали.
Она набрала воздуха в грудь, нырнула и поплыла под водой.
Безмятежность. Ула ощутила её сразу же. Словно зеркальная, колышущаяся поверхность оставила за собой не только весь остальной мир, но и все проблемы, связанные с ним. Ула плыла под водой и улыбалась, а над нею клубились её волосы, танцевали, будто водоросли.
2.
«Грот», - предупредил Уэно.
Она вынырнула, остановилась в воде, пошевеливая руками, словно плавниками, отдышалась. И увидела.
Выступ слева, выступ справа, а над ними козырёк, гораздо больше, чем пляжный. Спуск к воде возвышается едва ли на локоть, но это всё ещё бухта, прибой тихий, волны не захлёстывают в пещеру. А её стены… Мама дорогая! Полупрозрачные, жёлто-зелёные, с переходом от оливкового до изумрудного, с волокнистыми, туманно-облачными, стебельчатыми структурами в ярко-зеленоватой толще.
Грот был драгоценным, в буквальном смысле, и камень действительно походил на хризолит. Вот уж точно, Сокрывшая, потому что она никому не расскажет об этом гроте и не покажет его. И разговаривать с Уэно лучше всего именно здесь, а не на пляже, а то мало ли…
Ула оперлась локтями на низкий порог и любовалась. А когда захотела забраться внутрь, то обнаружила, что слишком скользко. И тут её подпихнули под пятую точку чем-то некрупным – плавником? – да так, что она разом влетела в драгоценную пещеру и рухнула на груду водорослей.
Они пахли йодом и солью. Некоторые были сухими, хрупкими, и тут же раскрошились под весом её тела. Другие оказались гибкими и упругими, к тому же длинными. Ула выбрала из большой кучи именно такие и обмоталась ими. Вот теперь она точно – русалочка с пляжа, голая, мокрая, в морских травах.
Кстати, что удивительно – ей не холодно, хотя она голая и мокрая. Водоросли греют или хорошее настроение?
Ула плюхнулась с размаху на шуршащую груду, повалялась, покаталась, раскинула руки по сторонам и замерла, глядя в неровный, мягко мерцающий, зеленоватый потолок. Вздохнула. Какой тут потрясающий уют!
«Что такое – уют?» - спросил Уэно.
А?
Ула опомнилась и попробовала объяснить.
«Это когда тебе спокойно и радостно в той обстановке, что тебя окружает. Когда всё вокруг знакомо, удобно, безопасно. Когда никуда не нужно спешить, никто не торопит, ничего не требует, не надоедает. Когда можно с кем-то поговорить на общие, интересные для вас обоих темы или просто тихо и мирно посидеть бок о бок, помолчать, подумать… Уютно…»
«Понимаю. Мне в воде спокойно и удобно, всё вокруг знакомо и обычно безопасно. Уютно… Вот только поговорить не с кем, я всё время один».
«Теперь не один!»
«Надолго ли? Люди на острове постоянно меняются, приезжают, уезжают. И ты ведь уедешь».
