Максим Плотников - Лорд без наследства. Прибытие.
Нимруд надел шлем и постарался ни о чем не думать. Примерно полчаса ничего не происходило. Затем где-то глубоко в мозгу начала раскаляться маленькая точка, она медленно росла… Вот ее размер достиг мелкой монеты, вот уже мяча для тенниса, вот она заполняет весь череп и… выплескивается за пределы… Острая боль, ослепительный свет и сознание отключилось.
Над Дворцом вилась огромная воронка, словно остановившийся в раздумье снежный торнадо. Ослепительные блики от серебристых завихрений пробегали яркими пятнами по замершему городу, подсвечивая куски улиц и домов, нереальным светом с искривленными тенями.
Посвященный наблюдал это явление через полуоткрытое окно верхнего этажа своего дома в пригороде. Чем дольше он смотрел, тем больше им овладевала безумная мысль, что сейчас эта воронка сорвется с места и пойдет крушить город, пока здесь не останется ничего, кроме огромного песчаного пляжа. Он знал, что такое возможно. Судьба города и семидесяти тысяч человек зависела только от какой-то особой извилинки в мозгу инициатора. Если что-то пойдет не так, или инициатор нарушит процедуру, на город обрушится ледяной ад. Впрочем, вероятность этого была крайне мала. Но Посвященному вдруг резко захотелось, чтобы от этого проклятого, пропахшего солнцем и рыбой города не осталось камня на камне. Чтобы не нужно было насиловать свой перегруженный мозг расчетом очередных интриг, он устал и хотел закончить все как можно быстрее.
«А не этого ли добивался Магистр? – мысли судорожно катались внутри черепной коробки. – Возможно, именно сейчас Специалист сделает нечто такое, что инициация сорвется и пропагандистская машина Инквизиции… Нет… Это ерунда… Никому, кроме желтой прессы не интересны такие события. Из сорвавшейся инициации ничего не выжмешь. Тогда зачем им эта дыра? Здесь все приличные планеты в округе уже давно заняты. Единственное достоинство, это близость к столице Торговой Федерации. Нет, что-то я упускаю, какая-то часть картины от меня скрыта. Но если я хочу жить, то должен понять всю интригу Магистра, иначе… Но вопрос, хочу ли я жить?»
В дверь постучали. Пришел секретарь с утренним кофе и донесениями агентов. Начинался новый, самый обычный день. Но только Посвященный знал, что таких дней осталось ровно пять, до момента ликвидации инициатора. Потом о спокойных днях можно будет забыть надолго.
Счет шел уже на часы. Пять суток – это сто двадцать часов, а информации от его личного агента из Рима по-прежнему не было. Если сообщения не будет еще сто часов, придется бежать, поджав хвост, словно дворняга. Но самым скверным в этом деле оказалось то, что он никогда не узнает, почему вокруг этой захолустной планеты закручиваются в тугой узел интересы Сильных мира сего.
Посвященный выпил кофе и крутил в руках четки. Мысли возвращались к его последней встрече с однокурсником.
– Третьего варианта точно нет? – повторно спросил Посвященный.
Приятель не ответил, в его уже совершенно трезвых глазах таился испуг и поиск выхода.
– Ну, что же, – продолжил Посвященный. – Надеюсь, это тебя успокоит, и мы сможем продолжить замечательный сегодняшний вечер.
Он достал небольшую карточку, переливающуюся в полумраке лаборатории.
Приятель с недоверием взял удостоверение в руки и провел им в плоскости сканера. На карточке проступили яркими красными буквами слова: «Член Совета Инквизиции».
Дальше собутыльник читать не стал. Он с ужасом отдал удостоверение Посвященному двумя руками, с неловкой поспешностью, – словно кусочек пластика обжигал ему руки.
– Да, Посвященный. Вы имеете право на… на… это…
– Прошу тебя, – поморщился гость. – Обращайся на ты и без протокола.
– Это запрещено, – собеседник все еще находился в шоке.
–А то, что мы пьем в секретной лаборатории, это не запрещено?
– Я готов понести любое наказание.
– Ты действительно готов? Готов отправиться в подземелье Собора Святого Петра?
Приятель был на грани истерики. Руки его дрожали и Посвященный начал опасаться нервного срыва.
– Успокойся… Возьми себя в руки! Я встретился с тобой не случайно. На тебя пал выбор – ты становишься моим личным информатором в рамках операции «Очищение от скверны»…
Это был блеф. Каждое слово до последней буквы являлось обманом. Если бы приятель удосужился подробнее изучить удостоверение, то подземелье грозило бы уже не ему. Для посвященного «жучок» был также совершенной неожиданностью. Только тренированное самообладание позволило ему балансировать на острой грани. В Совете Инквизиции он стоял последним в иерархии и, разумеется, не обладал полномочиями для подобных вербовок.
– Я в вашем полном распоряжении.
Именно от этого агента и ждал сообщения Посвященный.
– Ну, и что это за чертовщина?! Кто-то может мне объяснить?
Гоген сидел перед пультом управления флотами и недоуменно разглядывал изображение на голографическом экране.
Наместник, которого он согнал с командирского кресла пятью минутами ранее, саркастически хмыкнул.
– Нужно меньше пить на банкетах. Тогда, возможно, вы увидите знакомые буквы. Хотя не уверен, умеете ли вы читать.
– Заткнись белоручка! Обойдусь без твоих идиотских советов.
Картина, которую увидел Гоген на экране, повергла его в шок. В ней не осталось почти ничего, от того, что он привык видеть ранее. Военные юниты выглядели просто дико. Вместо привычного шаттла маячил какой-то базовый прототип с характеристиками, что впору только на помойку. С такой скоростью поседеешь, пока долетишь до соседней планеты. Появился конструктор, который предлагал создавать проекты, документацию, строить опытные образцы, а потом только пускать изделие в серию. Причем издевательски запрашивал, нет ли импортных деталей. Какие, к черту, могут быть импортные детали, если до таможни еще как до соседней галактики? Гоген, конечно, был не в восторге от свойств расы, которая населяла эту планету, но все равно, такой запущенной картины ему видеть не приходилось даже у самых тупых крестьян. Он что-то явно упустил из виду, пока пил энергетик и развлекался в столице.
– А ну-ка… Колись завхоз, что это за дребедень? – обратился он к Наместнику.
– Что, не хватает интеллекта разобраться?
– Мне приступить к радикальному убеждению или так будешь говорить? – скучающе поинтересовался Гоген.
Наместник решил, что излишний героизм вреден для цвета лица, а внешность свою он очень любил.
– В гиперпространстве обнаружены мощные потрясения. Они приводят к значительной потере скорости и проблемам связи между планетами.
– Что, опять туманности?
– Нет, это что-то более серьезное.
– «Что-то»? Ты хочешь сказать, что яйцеголовые умники с научным уровнем второго десятка не могут понять что это?
– Ну… Объяснения приводят различные, но в целом механизма никто не понимает. В виде борьбы с этим явлением предложено строить более специализированные суда, которые смогут летать с соизмеримой скоростью, но, увы, будут лишены брони и вооружения… Да и стоить будут значительно дороже.
– То есть, ты хочешь сказать, что пока мы тусовались с девочками на банкете и развлекались мордобоем с полицией, тут вся галактика на уши встала?
– Ну, не все так сразу, конечно. Вначале, как обычно, поползли слухи. Их пресекали, чтобы паника не разрасталась, даже высмеивали. Потом уже стало не до смеха. Слухи поползли по специализированным каналам коммуникатора, затем появились сообщения и в новостях. Вы то, наверняка, последний раз новости еще с Наукоградских войн смотрели?
– Гм… Примерно да…
– Ну, тогда не удивительно.
– Тебя учили обращаться с этими новыми штуками? – Гоген сменил гнев на милость.
– Я прошел вводный курс… – с некоторой неуверенностью в голосе ответил Наместник. – Но мало что объяснили, сказали, чтобы разбирались по ходу.
– Гм… Но все же лучше, чем ничего. Садись, порули, а я посмотрю пока.
Наместник сел в кресло, приладил шлем, и первым, что сделал, это закрыл конструктор.
– Не понял! – Гоген опять начал злиться. – Ты же говорил, что тебя учили.
– Учили. Но сейчас он абсолютно бесполезен, поскольку требует постройки Конструкторского бюро.
– Еще одна шайка дармоедов? Мало того, что на таможне ошивается пятьдесят тысяч, что там может делать такая прорва народу – ума не приложу, так еще толпу очкариков с кульманами кормить?
– Да, если хотите получить хоть как-то работающие юниты, придется разориться.
– Мама была права, нельзя пить столько энергетика. Какие еще новости?
– В связи с уменьшением скорости в гиперпространстве и ухудшением коммуникаций, увеличилась коррупция. Так же уменьшилось количество планет, которым может управлять наместник.
– То, что вы бездельники, я давно говорил. Наверняка теперь вам жалование-то – урежут.
– Нет. Профсоюз наместников принял решение не снижать расценки.
