Виталий Вавикин - Лунный блюз
– Больно!
– Почему.
– Очень больно!
– Почему ты преследуешь нас, Савл? – услышала Блэр свой голос.
– Да кто вы такие, черт бы вас побрал?! – простонал Эпплтон.
– Мы те, кто были здесь до тебя, – сказал Гарри.
– И те, кто будет, – сказала Блэр.
Секретарша Эпплтона вошла в кабинет, увидела черное, искаженное болью лицо начальника и попыталась закричать. Рот ее открывался и закрывался, не рождая звуков. Черные, как сам космос, глаза Блэр и Гарри смотрели на нее. И в темноте этой была вся жизнь. Ноги секретарши подогнулись. Она прижалась спиной к двери и медленно сползла по ней на пол.
– Встань, Савл! – велела Блэр Эпплтону. – Встань и иди с нами!
– Я ничего не вижу, – шептал он, поднимаясь на ноги. – Ничего не вижу…
* * *Агент Рик Энин сдал табельное оружие и вошел в кабинет для допросов. Молодая женщина смотрела на него, и в глазах ее не было страха.
– Вам не запугать меня, – сказала она.
Рик ударил ее по лицу. На полных губах выступила алая кровь.
– Расскажи мне обо всех идиотах, которых ты знаешь.
– Нет.
Еще один удар по лицу. Из глаз женщины потекли слезы.
– Я могу сломать тебе нос, изуродовать лицо, – сказал Рик. – Но не стану. Знаешь почему?
– Пошел к черту!
– Потому что ты женщина. – Рик облизнул губы. – Как думаешь, скольких ты сможешь обслужить за ночь? Десять, двадцать, тридцать мужиков? Они будут тебя трахать снова и снова. По двое, по трое сразу.
– Ты – дерьмо!
– Нет. В дерьмо превратишься ты. – Рик вышел из кабинета. – Отведите ее в сектор «Н», – велел он охраннику. – Заприте в карцер и не кормите дней пять.
– Но ведь…
– Хочешь поменяться с ней местами?
– Нет.
– Тогда исполняй.
Рик сел за стол. Настенные часы громко тикали.
Савл Эпплтон вошел в его кабинет, когда стрелки показали полдень. Большие черные очки скрывали его глаза. Гарри и Блэр стояли за его спиной. Он не стучался. Он был здесь главным. Всегда был. Рик спешно вскочил из-за стола.
– Сядь! – гаркнул Эпплтон.
– Такая честь… – засуетился Рик.
Эпплтон медленно пересек комнату, отыскал на ощупь спинку стула, но не стал садиться, лишь сжал ее в руке, опираясь как на трость.
– Что я могу сделать для вас? – раболепно спросил Рик.
– Не можешь, а должен, – прохрипел Эпплтон и велел Рику отпустить всех задержанных.
– Это какой-то план? – спросил Рик.
– Это приказ.
* * *Доклад Харра был щедрым на факты.
– Значит, Эпплтон стал одним из этих идиотов, – задумчиво прожевал слова Морган. Его тяжелые веки смежились. Полные губы подрагивали. Синяя вена на левом виске вздулась и пульсировала. – Это потеря. Определенно, потеря… – Морган открыл глаза и посмотрел на Харра. – Что ты скажешь, если я предложу тебе занять место Эпплтона?
– Я скажу, что я справлюсь.
– Хорошо, – выдохнул Морган.
– Что нам делать с Эпплтоном?
– Он больше не один из нас, Харр.
– Вы хотите, чтобы я его арестовал?
– Я хочу, чтобы ты занял его место, сынок. А это значит, что ты должен действовать так же как он, быть решительным как он.
– Я понимаю вас.
– Убей его, Харр. – Взгляд Моргана стал твердым. – Убей его прежде, чем он придет и убьет нас.
* * *Зрение вернулось на третий день. Блэр разбудила Эпплтона и сказала, что они должны бежать.
– Агенты Харра почти взяли нас, – шипела она, помогая Эпплтону подняться.
– Убийцы!
– Многие все еще считают, что мы заодно с ними!
Толпа на улице загудела, но дубинки агентов убеждали лучше слов.
– Я не повезу вас! – запротестовал таксист, когда Блэр и Эпплтон, выскользнув через черный ход, подошли к его машину.
– Мы не агенты.
– Я знаю, кто вы.
Таксист вспомнил голос, родившийся в его голове. Он велел ему приехать на эту улицу. Велел остановиться и ждать. «Эти люди пришли сюда, чтобы схватить нас и бросить в тюрьму», – сказал себе таксист. «Эти люди – орудие, избранное нами, – ответил ему голос. – Спаси их, так как от этого зависит вся наша жизнь».
Блэр и Эпплтон забрались на заднее сиденье машины.
– Ты можешь сдать нас агентам или спасти нас, – сказала таксисту женщина. – Сейчас наша судьба в твоих руках.
Машина рванулась с места и, скрипя резиной, скрылась за поворотом.
Глава третья
Город был маленьким, и Баррис не хотел задерживаться в нем надолго. Жители Моря Дождей никогда не нравились ему, ничего не изменилось и после того, как он стал другим. Но голос… Голос в его голове, хотел, чтобы Баррис вышел из вагона. «У каждого из нас своя судьба», – сказал голос, и Баррис не посмел ему возражать. Серый пирон был мокрым от растаявшего снега. Горстка грязных бездомных кучковалась возле стеклянных дверей, ведущих в зал ожидания, выглядывая сквозь высокие окна охранника, не пускавшего их внутрь, в тепло. Молодой мужчина в дорогом кожаном пальто вышел из зала ожидания на пирон. Он поставил на железную скамейку два больших пакета и подозвал к себе бездомных. Баррис не слышал, о чем он говорит. Бездомные весело загалдели и начали разбирать принесенные для них пакеты. Один из них, парализованный ниже пояса калека, проехал на убогой детской коляске мимо Барриса, толкая ее деревянными палками. «Исцели его», – сказал Баррису голос в его голове. Молодой мужчина в дорогом пальто обернулся, услышав крики калеки. Другие бездомные, не обращая на это внимания, продолжали дележ теплой одежды и продуктов питания.
– Что вы делаете? – прокричал молодой мужчина Баррису. Калека извивался в сильных руках Барриса, пытаясь освободиться. Прозрачная жидкость, которую Баррис вливал в открытый рот калеки, стекала по спутанной рыжей бороде и драным свитерам. – Какого черта?! – Молодой мужчина подбежал к Баррису и оттащил его от калеки.
– Это всего лишь вода, – миролюбиво сказал Баррис.
– Он сломал мою тележку! – верещал калека. – Сломал тележку! Посмотрите! – Он нагнулся, пытаясь поднять отвалившееся колесо. – Кто теперь станет катать эту рухлядь?!
– Встань и вези ее сам, – сказал Баррис.
– Ты спятил?!
– Встань, потому что теперь ты можешь сделать это.
Молодой мужчина смотрел на Барриса, как на сумасшедшего. Его светлые глаза были большими, наполненными презрения и какого-то психиатрического сочувствия.
– Вы больны, – сказал он Баррису.
– Нет. – Баррис улыбнулся.
Калека за спиной молодого мужчины поднялся на ноги.
– Как это? Что это? – тряс головой бездомной.
Мужчина в дорогом пальто обернулся. Его большие глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут из глазниц.
– Он всегда был калекой! – шептал он. – Всегда был…
* * *Дом был большим, выложенным из красного кирпича, с автоматическими воротами и гаражом на три машины.
– Никогда не видел ничего подобного, – признался Александр, комментируя увиденное на вокзале.
Баррис промолчал. «Зачем я приехал в этот дом?» – спрашивал он голос в своей голове. И голос отвечал: «Не называй никого скверным или нечистым».
– Вы знаете о недавних событиях в Селене? – спросил Баррис молодого мужчину.
«Расскажи обо всем, – велел Баррису голос. – Расскажи и ни о чем не утаивай».
* * *Гости набились в дом Александра, как зеленый горошек в консервную банку. Они ели и пили, и голос – голос, который слышал Баррис – проникал в них, через поглощенную воду и пищу. Александр лично разливал в их стаканы, предложенную Баррисом воду, из центрального водохранилища Селены.
– Мы возвещаем об этом! – говорил Баррис, зная, что собравшиеся люди слышат или скоро станут слышать тот же голос, что и он сам. – Говорим, что каждому, кто присоединился к нам, будут прощены все грехи. Теперь встаньте и несите то, что внутри вас, по всему миру. И не бойтесь ничего, ибо теперь мы одно целое!
* * *Тарс не узнавал свою жену. Еще утром она была такой родной и понятной, а сегодня, ночью, стала чужой и совсем незнакомой. Они лежали в постели, и жена рассказывала ему о том, что произошло в доме Александра Грэма.
– Это настоящее чудо! – сказала она, прижимаясь к мужу. Руки ее скользнули по его животу, вниз. – Этот голос, голос в моей голове, он говорит, что я могу и тебе показать это. Нам нужно лишь стать чуть ближе. Соединиться. Понимаешь?
Тарс отстранил ее руку. Отыскав на ощупь пачку сигарет и зажигалку, он закурил.
– Не отвергай нас, – сказала жена. – Не отвергай, потому что это сильнее тебя. – Ее руки снова заскользили по его телу. – Я не хочу потерять тебя, любимый. Не хочу…
