Лоис Буджолд - Дипломатическая неприкосновенность
Он нехотя вернулся к делам насущным.
Барраярские заключенные сидели по трое в камерах, рассчитанных на двоих – обстоятельство, по поводу которого Венн наполовину жаловался, наполовину извинялся. Он дал понять Майлзу, что Пост Три не был готов к приему такого потока двуногих правонарушителей. Майлз выразил понимание, хоть и не сочувствие, и воздержался от замечания, что камеры квадди больше, чем каюты на борту «Принца Ксава», где спят вчетвером.
Майлз начал с разговора с командиром отряда коммандос Брена. Тот был в шоке, обнаружив, что его подвиги удостоились столь высокого внимания действительного Имперского Аудитора, и в результате излагал события на кондовом военном жаргоне. Картинка, которую Майлз увидел за формальными фразами типа «проникли в периметр» и «скопление сил противника», все же заставила его поморщиться. Но все равно его свидетельства не противоречили версии квадди о развитии событий. Увы.
Майлз перепроверил рассказ командира в другой камере, набитой солдатами, которые добавили подробностей – к сожалению, но неудивительно. Поскольку взвод дислоцировался на «Принце Ксаве», никто из них не был лично знаком с лейтенантом Солианом, приписанным к «Идрису».
Майлз вылез из камер и опробовал на парящей в воздухе канцлер Гринлоу следующий аргумент:
– С вашей стороны неправомерно продолжать держать в заключении этих людей. Приказы, которые они выполняли, пусть, возможно, и непродуманные, на самом деле не являются незаконными согласно воинскому уставу Барраяра. Если бы им отдали приказ грабить, насиловать или провести массовое истребление гражданского населения, то тогда у них было бы законное право не выполнять приказ. Но на самом деле им было специально приказано никого не убивать. Если бы они ослушались Брена, им пришлось бы предстать перед трибуналом. Это вторичное привлечение к ответственности за то же преступление и серьезная несправедливость в отношении них.
– Я подумаю над этим заявлением, – сухо проговорила Гринлоу. «Примерно секунд десять, а потом выброшу в ближайший шлюз», – повисло в воздухе невысказанным.
– И, заглядывая вперед, – добавил Майлз, – вы ведь не хотите оказаться вынужденными держать этих людей под замком вечно. Наверняка будет предпочтительнее, если мы их заберем, – он едва успел проглотить «из ваших лап», – с собой, когда отбудем.
Выражение лица Гринлоу стало еще суше, Венн расстроенно хрюкнул. Из чего Майлз сделал вывод, что Венн будет весьма рад, если Имперский Аудитор заберет их прямо сейчас, только вот вся ситуация в целом, ее политические аспекты этого не позволяют. Майлз не стал настаивать, но мысленно пометил для дальнейшего использования. Он позволил себе немного пофантазировать, что обменяет Брена на его людей, а потом оставит Брена тут, к чистой выгоде Имперской службы, но не стал говорить это вслух.
Его разговор с двумя дневальными, изначально отправленными за Корбо, оказался в некотором смысле еще более кислым. Ранг Аудитора их перепугал вполне достаточно, чтобы Майлз смог услышать полный и честный отчет – пусть и невнятно – о событиях. Но столь неуместная фразеология, как «я не пытался сломать ей руку, я пытался отшвырнуть эту сучку-мутантку к стене» и «от этих цепляющихся рук меня дрожь пробила – словно змеи вокруг сапог обвились», убедила Майлза, что этих двоих не стоит публично выставлять свидетелями. Во всяком случае, в Пространстве Квадди. Тем не менее он смог вычленить ключевое звено: в момент заварухи они тоже считали, что лейтенанта Солиана только что убил какой-то неизвестный квадди.
Выйдя от них, Майлз сказал Венну:
– Думаю, что предпочел бы поговорить с мичманом Корбо наедине. Можете найти нам местечко?
– Корбо и так сидит в одиночке, – холодно проинформировал Венн. – Из-за угроз со стороны его товарищей.
– Угу. Тогда будьте любезны отвести меня к нему.
Дверь камеры скользнула в сторону, и за ней оказался высокий молодой человек, который молча сидел на койке, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладони. Металлические пластины имплантатов скачкового пилота блестели на его висках и в середине лба, и Майлз мысленно утроил имперские затраты на недавнее обучение молодого офицера. Корбо поднял голову и растерянно нахмурился при виде Майлза.
Юноша был довольно типичным барраярцем: темные волосы, карие глаза, смуглая кожа, хотя и несколько побледневшая за многие месяцы пребывания в космосе. Правильными чертами лица он немного напоминал Майлзова кузена Айвена в том же безрассудном возрасте. Здоровенный синяк под глазом начал бледнеть, становясь желто-зеленым. Форменная рубаха расстегнута на груди, рукава закатаны. Несколько светлых розовых шрамов зигзагами пометили открытую кожу, выдавая жертву эпидемии зергиярских червей, охватившую планету несколько лет назад. Ясно, что он вырос – или, во всяком случае, жил – на недавно колонизированной Барраяром планете именно в тот трудный период, когда оральные антигистаминные препараты еще не были усовершенствованы.
– Мичман Корбо, – произнес Венн, – это барраярский Имперский Аудитор, лорд Форкосиган. Ваш император прислал его как официального дипломатического представителя, чтобы представлять вашу сторону на переговорах с Союзом. Он желает с вами побеседовать.
Корбо в ужасе раскрыл рот, вскочил и нервно кивнул Майлзу. От этого разница в росте еще сильнее бросилась в глаза, и Корбо поднял бровь от еще большего смущения.
Венн добавил, не столько по доброте душевной, сколько для точности:
– Учитывая выдвинутые против вас обвинения, а также что поданное вами прошение о предоставлении политического убежища все еще в стадии рассмотрения, канцлер Гринлоу не позволит ему в данный момент забрать вас из-под нашей юрисдикции.
Корбо слегка расслабился, но по-прежнему смотрел на Майлза, как на ядовитую змею.
Венн со скрытым ехидством добавил:
– Он также обязался не приказывать вам застрелиться.
– Благодарю вас, шеф Венн, – произнес Майлз. – Я начну, если не возражаете.
Венн понял намек и удалился. Роик занял пост возле двери, которая с шипением закрылась.
– Садитесь, мичман. – Майлз указал на койку. Сам он устроился на койке напротив юноши и несколько мгновений наблюдал, как Корбо усаживается.
– Прекратите психовать, – добавил он.
Корбо судорожно сглотнул и ухитрился осторожно выдавить:
– Милорд…
Майлз переплел пальцы.
– Зергиярец, верно?
Корбо поглядел на свои руки и предпринял слабую попытку опустить рукава.
– Не урожденный, милорд. Мои родители эмигрировали туда, когда мне было лет пять. – Он покосился на Роика в коричневом с серебром мундире и добавил: – А вы…
А потом проглотил то, что бы он там ни собирался сказать.
Майлз мог заполнить пробел:
– Да, я сын вице-короля и вице-королевы. Один из сыновей.
Корбо сподобился лишь на беззвучное: «О!» Выражение подавленного ужаса не исчезло.
– Я только что побеседовал с двумя патрульными, посланными, чтобы вернуть вас из увольнения. В данный момент мне бы хотелось услышать вашу версия происшедшего. Но сперва вот что: вы знакомы с лейтенантом Солианом, приписанным к «Идрису» офицером службы безопасности комаррского флота?
Мысли пилота настолько явно были сосредоточены на его собственных проблемах, что ему потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в суть вопроса.
– Я встречал его пару раз во время предыдущей стоянки, милорд. Не могу сказать, что знаю его. На борту «Идриса» я никогда не был.
– Есть ли у вас какие-нибудь соображения или теории по поводу его исчезновения?
– Нет… никаких.
– Капитан Брен считает, что он мог дезертировать.
– С Брена станется, – поморщился Корбо.
– Почему именно с Брена?
Губы Корбо зашевелились и замерли. Он казался еще более несчастным.
– Мне не приличествует критиковать командиров, милорд, или комментировать их личное мнение.
– Брен предубежден против комаррцев.
– Я этого не говорил!
– Это мои наблюдения, мичман.
– А…
– Ладно, давайте пока это оставим. Вернемся к вашим проблемам. Почему вы не ответили на переданный вам по комму приказ вернуться?
Корбо коснулся голого запястья. Барраярские наручные коммы были все конфискованы квадди.
– Я его снял и оставил в другой комнате. И, наверное, проспал сигнал. Я впервые услышал о приказе вернуться, когда эти двое… двое… – он попытался бороться с собой, но все же кисло выговорил: – громил начали ломиться в дверь Гарнет Пять. Они просто отодвинули ее в сторону…
– Они представились как положено и четко передали вам приказ?
Корбо помолчал, взгляд его стал колючим.
– Я должен признать, милорд, – медленно заговорил он, – что, на мой взгляд, провозглашение сержантом Тушевым «ладно, любитель мутантиков, шоу закончено» не совсем содержит в себе формулировку «адмирал Форпатрил приказал всем барраярцам вернуться на корабли». Во всяком случае, в первый момент это не понятно. Видите ли, я тогда еще толком не успел проснуться.
![Лоис Буджолд - Гражданская кампания [= Мирные действия]](/uploads/posts/books/53276/53276.jpg)
