Андрей Ливадный - Наемник
Дик насчитал одиннадцать консервационных модулей.
Ходили слухи, что в недрах подземных уровней Луны Стеллар базируются лаборатории, где заправляет внучатый племянник адмирала Воронцова, некий Джедиан Ланге. Таинственная фигура. Джедиана никто не знал в лицо, но слухи о тематике исследований, проводимых под его руководством, просачивались даже через заслоны систем безопасности знаменитого на всю Обитаемую Галактику форта.
Говорили, что Ланге работает над мыслесканером. Амиралу Воронцову, оказавшемуся заложником собственной победы, как воздух была необходима информация о дислокации сети периферийных баз, построенных силами Альянса незадолго до завершения войны, и потому работе над прибором, способным читать мысли, уделялось особое внимание. Продолжив цепочку логических рассуждений, нетрудно было догадаться, почему командование Флота Колоний готово платить огромные деньги за офицеров Альянса и попутно раздавать индульгенции каперам и контрабандистам.
Пленников, попавших в казематы Форта Стеллар, ждала незавидная участь, но Вайберу было абсолютно наплевать на судьбу врагов.
Война изуродовала души людей, а жестокий послевоенный мир лишь добавил ненависти и цинизма выжившим, – капитуляция Альянса не принесла на планеты периферии ничего нового, все стало только хуже. Автономные соединения прародины, управляемые модулями искусственного интеллекта, по-прежнему являлись угрозой, каждый прожитый день в секторе Окраины мог оказаться последним для любого из обитателей брошенных на произвол судьбы поселений.
Для многих сложившаяся ситуация вообще не имела приемлемого решения. Планеты, превращенные в пустоши, постепенно вымирали, население колоний, не относящихся к скоплению Центральных Миров, отчаянно боролось за существование, признавая любые способы достижения целей.
Мир, охваченный хаосом, стремительно катился к краю пропасти, и двум отчаявшимся колонистам было все равно, как сложится дальнейшая судьба людей, заключенных внутри криогенно-консервационных модулей.
– Генрих, сервы завершили погрузку. Пора начинать.
– Я готов. Действуем по плану.
Вайбер, в отличие от своего напарника, жил раздираемый горем от потери близкого человека и нежной привязанностью к дочери, которая не давала ему окончательно сойти с ума, превратиться в зверя, ненавидящего все вокруг.
Сейчас он не думал о грядущих перспективах, открывающихся перед ним и Фолером, в том случае, если они сумеют доставить пленных в Форт Стеллар, а затем отремонтировать найденные космические корабли. Его волновала лишь та часть заключенного между партнерами соглашения, которая позволяла отправить Айлу подальше от кошмара умирающей планеты, на Элио, где строились города, возрождалась цивилизация, где о девочке будут заботиться, ей дадут образование, она не будет вздрагивать по ночам, опасаясь каждого шороха, – ведь Центральные Миры защищены Флотом Колоний, и жизнь на планетах там входит в нормальное русло…
Мысли, пульсирующие в воспаленном рассудке, придавали решимости.
Боевая планетарная машина находилась в удручающем состоянии. Почти вся кибернетика выгорела, им с Фолером удалось восстановить навигационный и тактический компьютеры, а вот система управления огнем, боевой автопилот и еще с десяток важных кибернетических блоков так и остались замурованными под потеками металлопластика.
Посеченная снарядами и осколками броня БПМ, два скорострельных курсовых орудия да собственная отчаянная решимость победить, – вот все, чем располагал Вайбер, выводя машину в зону досягаемости сканеров поврежденного, но все еще представляющего нешуточную опасность штурмового носителя.
Только бы на борту «Нибелунга» не оказалось исправных серв-машин, – мысленно молил Генрих, заставляя БПМ лавировать между скалами.
Верхние надстройки штурмового носителя возвышались над сглаженными временем, плавно понижающимися в направлении бухты отрогами скал. Появление БПМ, двигавшейся по усеянному камнями дну неглубокого ущелья, прорезанного талыми и дождевыми водами, не осталось незамеченным. Несколько массивных сегментов брони «Нибелунга» внезапно пришли в движение, разорвав предзакатную тишину утробным гулом работающих на пределе мощности моторов, зубовным скрежетом металла, сдвигающегося по деформированным направляющим, затем Вайбер услышал частые хлопки и заунывный вой реактивных мин, выпущенных из установок верхней полусферы штурмового носителя.
Он резко отработал рычагами ручного управления, уводя БПМ под стену ущелья, где выступал небольшой каменный карниз.
Секунды изматывающего нервы рева, показавшиеся вечностью, завершила стена разрывов, вздыбившая тонны камня на том месте, где сканеры «Нибелунга» засекли появление боевой планетарной машины, не ответившей на запрос правильным опознавательным кодом.
Осколки мин, фрагменты каменной породы, отраженные от стен ущелья множественные ударные волны хлестнули по броне боевой машины, Вайбер едва не оглох, но, рефлекторно поймав паузу в начавшейся вакханалии бездушной смерти, движимый яростной, обреченной надеждой, он заставил БПМ рвануться с места, преодолевая опасный участок, вошел в поворот высохшего русла и тут же притормозил, высекая бронированными бортами машины снопы искр из сужающихся стен ущелья.
Впереди, на фоне предзакатного неба, четко просматривались верхние сегменты корпуса «Нибелунга». Несколько сдвинутых по направляющим керамлитовых плит обнажили порты минометных и лазерных батарей, дистанция до цели составляла не более двухсот метров; Генрих чувствовал, что не промахнется, на него внезапно снизошло ледяное, роковое спокойствие, он смотрел в глаза смерти, а смерть уставилась на него десятками пустых зрачков.
Ладони вспотели.
Молчание лазерных батарей явилось для Вайбера приятной неожиданностью, но все чувства навалились на него лишь спустя пару минут, а в тот миг он думал только об одном – не промахнуться.
Курсовые орудия БПМ плавно довернули на цель, двигаясь как живые в гофрированных бронепластиковых гнездах, и серии ярких, частых, сливающихся в очереди вспышек озарили теснину между скал, ураганный рев отразился от стен ущелья, срывая мелкие осыпи камней. Генриху казалось, что сердце сейчас вырвется из груди, он непроизвольно подался к целевым мониторам, его помутившийся от напряжения взгляд жадно впитывал каждый разрыв, расцветающий на броне штурмового носителя. Время превратилось в тягучий сироп, он видел, как несколько снарядов попали точно в отверстия оружейных портов, взорвавшись внутри боевых отсеков, превратив в изломанное крошево механизмы минометных батарей. Досталось и лазерным комплексам – от обшивки штурмового носителя отлетело несколько крупных фрагментов, затем одна из надстроек внезапно вспухла оранжево-черным шаром, и… все стихло.
– Дик?.. – Вайбер облизал пересохшие губы. – Дик, ты меня слышишь?
– Ну ты даешь… – хрипло и восхищенно отозвался напарник. – Живой?
– Да вроде бы… Думал, успею проскочить между залпами. Немного не рассчитал… Выехал на прямую наводку.
– Особо-то не усердствуй. Наше имущество все-таки.
– Фолер, заткнись! «Нибелунг» пока что не наша собственность, а конкретная угроза.
– Ладно, не злись. Установки верхней полусферы ты повредил. Сейчас я сменю позицию, отсканирую носитель с другого ракурса. Не дергайся пока, лучше сдай чуть назад.
– Разберусь. Следи, чтобы с «Нибелунга» не высадили пехотных сервов. Предупреди, по крайней мере, если заметишь.
– Жди. Остаюсь на связи.
Голос напарника смолк.
Генрих заставил БПМ попятиться. Загнав боевую машину в укрытие за двумя обломками скал, он откинулся в кресле, только сейчас ощутив, как дрожат кончики пальцев, а по спине струится холодный липкий пот.
Черный дым, поднимающийся из-за изгиба ущелья, напоминал, как близко пронеслась смерть.
Штурмовой носитель Альянса, изрядно покалеченный в неведомой битве, потерпевший крушение при вынужденной посадке, все равно внушал неосознанный ужас. Он казался Вайберу мифическим монстром, подчинить которого своей воле – абсолютно безумная затея.
Нервная дрожь понемногу улеглась, но напряжение не отпускало. Если несколько боевых сегментов «Нибелунга», волею случая оказавшихся выше уровня прибрежных скал, едва не разорвали БПМ ураганным огнем, то что говорить об истинной мощи космического корабля? План Фолера уже не казался здравым. Каким образом они взлетят? Просто стартуют под носом боевых систем штурмового носителя? Да чистой воды самоубийство!
– Дик, нам лучше повернуть назад.
– Ты в своем уме, Генрих? Корабль, считай, у нас в руках! Данные сканирования показывают, что дальше по руслу реки можно двигаться без проблем. Уничтоженные тобой установки были единственными, контролирующими интересующее нас направление.
