М. Гуминенко - Созвездие близнецов
Дальше сократить.
Эвиза верила в то, что упорным трудом разовьет свои способности до более высокого уровня. Но за всю свою жизнь она ни разу не видела человека, который перешел бы из низшего интеллектуального класса в более высший. Даже самый старательный уборщик не становился директором комбината общественного питания. Но с другой стороны, она сама слышала и видела выступления людей, которые предваряли свои доклады заверениями, что благодаря упорному труду и при поддержке всего общества вышли на уровень исследовательской или руководящей работы "из простого рабочего", или "из рядового землекопа". Значит, надо продолжать саморазвиваться и надеяться на то, что все получится.
Девушке всегда казалось, что продвигаться к вершине интеллектуальных возможностей ей мешает излишняя эмоциональность. Она не может хладнокровно оценивать происходящее потому, что слишком сопереживает. Ей мешает внутренний голос, который посреди важных научных изысканий вдруг начинает говорить, что обследуемый ею пациент устал и не может больше адекватно реагировать на ее деятельность. И вместо того, чтобы продолжать работу, Эвиза делала перерыв, задерживала сдачу очередного доклада и почти всегда тащилась "в хвосте", вслед за своими более энергичными и целеустремленными коллегами.
Эмоции слишком часть руководили ею. Эмоции тащили ее в разные стороны. Она поддалась эмоциям и пошла искать поддержки у врага, шпиона-землянина. И вот, она обречена скитаться по галактике. Она не может вернуться на родную планету. Но разве вне "Счастья Человечества" плохо? Столкнувшись с незнакомой жизнью на "Доннод 53-146", Эвиза обнаружила, что жизнь эта не такая уж страшная и даже привлекательная. Но оставшись наедине со своими мыслями, сейчас, когда корабль шел через гиперпространство, Эвиза снова ужасалась: Что же будет с ней завтра?!
Эвизу учили, что влияние чуждой идеологии действует развращающе на неокрепшие умы. "Вам непременно дадут увидеть все самые привлекательные моменты их жизни. То, что воздействует на темную сторону вашего подсознания, взывая к похоти, жадности и другим порокам, живущим в глубине каждого человека". Эвиза помнила об этом, но в жизни получалось наоборот. Она просто видела и понимала, что люди вне Гаммы-249 (она все чаще называла планету именно так, как называли ее братья Дагварды, а не "Счастье Человечества") живут как нормальные люди и ничего такого особенного не пытаются сделать, чтобы привлечь ее, Эвизу, к аморальному образу жизни. Эмоции кричали ей, что она — предательница своего народа, она должна покаяться и вернуться. И одновременно твердили, что возвращаться нельзя, незачем и совершенно не нужно ей самой прежде всего.
Никаких логических доводов этим самым эмоциональным всплескам Эвиза найти не могла. Ей ужасно не хватало руководства. Что бы кто-то объяснил ей все "за" и "против", просто и логично. Поэтому Эвиза предпочла сделать так, как уже однажды сделала: пошла за разъяснениями к "шпиону-землянину". То есть, к капитану "Медузы" Даниэлю Дагварду. Этот человек и пугал и привлекал ее своей резкостью и прямотой. Эвиза была уверена, что разговор с ним внесет ясность в ее мысли.
— Я хотела бы вас спросить, — начала она, входя в кокпит.
Датч оставил какие-то вычисления и обернулся.
— Садись, — он махнул на кресло, которое обычно занимал его брат.
— Спасибо! — Она постояла немного, не зная, что лучше: сесть или все же говорить стоя. Потом, так и не сев, продолжила: — Могу ли я когда-нибудь вернуться на… Гамму-249?
Он смотрел на нее, не торопясь отвечать, потому что видел, что девушка еще не все сказала.
— Что со мной сделают, если я вернусь? — Она сцепила пальцы и смотрела куда-то в сторону. — Я понимаю, что без разрешения покинула планету, улетела с вами… — Наконец Эвиза нашла в себе силы посмотреть прямо на капитана. — Но ведь я могу объяснить… они могут понять.
— После того, как стреляла в моего брата, тебя поняли? Когда ты пыталась объяснить, что тебя мучает?
Эвиза покачала головой, потом резко шагнула вперед и села.
— Наверное, это было совсем другое, — попыталась предположить она.
Датч подумал, что ему очень жаль эту девушку, но соврать ей будет только хуже.
— Тебя не захотели понять даже тогда, когда к тебе не относились как к врагу.
Она вздрогнула, потому что слово "враг" не приходило ей в голову.
— Подумай сама, — предложил Датч. — Если бы ты, живя на Гамме-249, услышала, что кто-то, неважно мужчина или женщина, выпустил предполагаемых шпионов, помог им сбежать. Что бы ты подумала об этом человеке?
Это было ужасно, но согласиться и признать, что он прав, было свыше ее сил. Нужно было во что бы то ни стало ответить, что это не так.
— Я не знаю. Возможно, я бы подумала… — Эвиза не захотела говорить вслух, что бы она на самом деле подумала. — Я понимаю, что совершила плохой поступок. Но неужели мое раскаяние никто бы не принял? Да, скорее всего меня сослали бы в какую-нибудь отдаленную область и я не могла бы уже заниматься той работой, которой занималась…
— Ты сама веришь в это?
Она отшатнулась от его вопроса. Но Датч, как она уже заметила раньше, порою бывал беспощаден.
— Тебя, как человека, совершившего по вашим представлениям предательство, никто не стал бы понимать и щадить. В лучшем случае ты провела бы остаток своей жизни на каком-нибудь отдаленном руднике, или в тюрьме, если у вас есть тюрьмы, в которых заключенные содержатся пожизненно. Все, кто тебя знал, постарались бы забыть твое имя.
— Откуда вы знаете!? Какие рудники? Это выдумки! — Она вскочила, готовая кинуться на него или наоборот сбежать.
— Один такой рудник я видел своими глазами. Это было два года назад. Может быть ты слышала о восстании или бунте на Стамтоне в колониях Гаммы-249? В основном на нем работали пленные с Кади. Но были и счастьевцы, которые оказались неугодны вашему правительству и за это просто исчезли, словно их и не было никогда на "Счастье". Они хорошо понимали, что попав на Стамтонский рудник, получили лучшее из того, на что могли рассчитывать.
Эвиза опустилась в кресло и закрыла лицо руками.
— Неужели это правда?! Нам сообщили о захвате нашей колонии Стамтон Земным Содружеством, но я не знала, что там был рудник, я думала… — в отчаянии прошептала она. Потом она выпрямилась и посмотрела на Датча. — Скажите мне еще… В госпитале, когда я только познакомилась с вашим братом, он сказал мне, что его пытали. Прежде, чем назначить меня за ним наблюдать. Это правда?
Датч не изменился в лице, только взгляд его стал более сосредоточенный. Он не знал. Рек не рассказывал ему подробности своего пребывания на "Счастье". Поскольку с самим Датчем ничего особенного, с его точки зрения, сделать не успели, он понадеялся, что и Река пока не трогали. А уж тем более не должна была никого волновать На-Ла, которую судя по всему вообще приняли за служанку с их корабля. Значит, Река пытали? От этой мысли стало холодно.
Мысли промелькнули довольно быстро. Эвиза не заметила заминки. Датч вздохнул и ответил:
— Я не знал об этом. В эти последние несколько дней я совершенно упустил Река из вида. Ни разу не спросил, что с ним было. — Датч покачал головой, глядя в пол. Но потом снова посмотрел на девушку. — Если Рек сказал, значит это так. Однажды, несколько лет назад, ему уже пришлось пройти через подобное. Он никогда не станет шутить или бравировать такими вещами.
Эвиза глядела на него не отрываясь.
— Что было бы с вами, если бы вы не сбежали? — настойчиво спросила она.
Датч криво усмехнулся.
— Ну, как раз со мной было бы все нормально. Потому что Рек сбежал. Он сообщил бы своим и меня вытребовали бы с Гаммы как иностранного гражданина.
— А если бы… Ричард не сбежал?
— Все равно, мы совершали вполне законный рейс. Маршрут был зафиксирован на предыдущей станции и еще много где. Рано или поздно нас бы спохватились. Может, не так быстро, как хотелось бы. Возможно, ваш военачальник Март Акдак надеялся, что к тому времени сможет нас завербовать. — Датч подумал немного и добавил: — Хотя хороших вариантов мало. На Гамме могли бы сделать вид, что "Медуза" уже улетела в неизвестном направлении и фальсифицировать это во всех отчетах космопрота. Корабль могли отогнать на какую-нибудь военную базу или уничтожить. И не осталось бы никаких следов или доказательств.
— И что тогда?
— Тогда мы бы погибли.
Эвиза снова взялась за голову. И снова повторила фразу, которую уже произнесла в этом разговоре:
— Неужели это правда?! А что было бы со мной, если бы за нами тогда не прилетела "Медуза"? — Она так и спросила: "за нами", потом правда поправилась: — То есть, за вами.
— Земное содружество не могло бы добиться твоей выдачи. Ты — гражданка "Счастья".
— Значит…
Девушка держалась из последних сил. Она готова была назвать капитана "Медузы" жестоким и безжалостным, но не произнесла этого вслух. Если она скажет, что он безжалостен, он, как и тогда, в камере, скажет ей: "Я всего лишь это говорю, а вы это делаете!" и будет прав.
