Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)
Когда дошла очередь до меня, я стал свидетелем жуткой картины. День был майским и солнечным. Игорь Всеволодович был в солидном сером костюме. Он ставил автографы на протянутых книгах один за другим, не забывая при этом непременно спрашивать имена и фамилии, а потом, не выпуская из ладони шариковой ручки, рукавом вытирал со лба пот. Когда я протянул ему свой экземпляр, рукав был мокрым до самого плеча…
Второй раз я встретился с Киром Булычевым лично в том же 1989 году, но уже осенью. А может быть, в весной 1990-го. Встречу с ним организовал Максим Качелкин – председатель Клуба любителей фантастики МАИ. Пройти она должна была в ДК этого института, там, где сейчас все перестроено под рок-концерты… Макс занимался организацией зала, а меня просил встретить Игоря Всеволодовича у дверей здания, потому что я был единственный, кто знал его в лицо. «Какой он?» – спрашивали меня возбужденные студенты, любители фантастики. «Высокий и с бородой», – отвечал я. «Это не он?» – спрашивали меня, когда на улице появлялся какой-либо мужчина. «Мелковат!» – заявлял я, пока действительно не показался Кир Булычев.
Позднее я вспоминал эту историю, когда, беседуя с Игорем Всеволодовичем о всяческих окололитературных дрязгах в фантастике, услышал от него очень характерную для него фразу. «Нам с тобой, высоким мужчинам, – сказал он, похлопывая меня на правах мэтра по плечу, – не к лицу все эти споры и дискуссии, развязанные людьми невысокого роста». Кир Булычев был крупным человеком – и физически, и в творческом плане…
Годом спустя мне посчастливилось познакомиться с Киром Булычевым лично. Я тогда уже работал в редакции первой специализированной газеты фантастики «Плюс-минус бесконечность». Было безумное время: первый номер этого издания, сделанный впопыхах и непрофессионально, разошелся в Москве влет, второй завис, а третий уже не вышел совсем… Но тогда мы с друзьями по редакции еще не знали, что номеров больше не будет, и поехали в Питер, тогда еще Ленинград, потому что в его пригороде – в Репино – проходил Семинар по кинофантастике. Кажется, Андрей Синицын мне посоветовал: «Поезжайте в Репино, найдите там Нину Матвеевну Беркову, расскажите ей о себе, попроситесь на семинар, может быть, не прогонит». Мы так и сделали. И провели несколько изумительных дней на берегу заснеженного Финского залива. Кроме мультипликатора Владимира Ильича Тарасова, с которым мы к тому времени были уже хорошо знакомы, там были Аркадий Натанович и Борис Натанович Стругацкие, Александр Николаевич Житинский и много-много других замечательных людей. Между делом скажу, что именно там я познакомился с молодыми кинематографистами, студентами ВГИКа, и это знакомство решило мою судьбу – вместо того, чтобы третий раз пытаться поступать на факультет психологии МГУ, я решил подать документы на сценарный во ВГИК… Приехал туда и Кир Булычев. Кто я был тогда? А ведь он меня запомнил. Он дал мне свой телефон, предложил звонить в Москве. Я позвонил и попросил что-нибудь для газеты. Надо сказать, что просьба была несколько нескромной – в те годы фантастика шла нарасхват, и рассказы Кира Булычева – и новые, и из стола – расходились влет. За них боролись крупные издательства и популярные журналы. А тут никому не известная газетка, выпускавшаяся, как сейчас помню, кооперативом «Марабу». Но Кир Булычев не смог отказать в этой просьбе: он выбрал из старых залежей несколько своих самых ранних рассказов, тех, что написал в качестве забавы, еще не мысля о писательской карьере, и не просто отдал их надоедливым горе-издателям, а сопроводил комментариями так, что вышло цельное произведение под названием «Так вступал я» – о том, как он начинал свой писательский путь. Произведение это вышло смешным и поучительным, и я до сих пор очень горжусь, что был причастен к его созданию. Напечатан этот текст был в сборнике фантастических рассказов «Послание к Фениксу», который готовился как приложение к газете «Плюс-минус бесконечность», но был нелепым образом украден и вышел без нашего ведома…
В 90-е годы возникало и гибло множество самых неожиданных проектов. Неудивительно, что в них решительно участвовали люди моего возраста, но Кир Булычев тогда был маститым автором, пожалуй, единственным российским фантастом, имя которого на обложке книги стопроцентно гарантировало ей успех, и тем не менее он так же легко отзывался на весьма и весьма смелые предложения. При этом он моментально забывал про неудачи, если таковые случались, и вновь был открытым для контактов. Не могу не вспомнить такую историю… Один мой приятель работал в компании, выпускавшей компьютерные видеодиски (напомню, DVD тогда еще не было). Он убедил свое начальство, уже снявшее со своего корабля пиратский флаг, но еще не спешащее убирать его далеко, выпускать компьютерные игры. Одной из самых перспективных показалась идея сделать игрушку по мультфильму «Тайна третьей планеты». Мне были поручены два задания: написать сценарный план и решить все вопросы, связанные с авторскими правами. Я честно сказал Игорю Всеволодовичу: дело новое, и что из него выйдет, предсказать невозможно. Он же – словно и не слышал меня – с ходу согласился. Он разрешил мне делать с сюжетом повести «Путешествие Алисы», впоследствии давшим основу популярного мультфильма, все, что угодно, даже не спросив о размерах своего авторского гонорара. Как я потом понял, – вовсе не от беспечности. Во-первых, он меня считал «своим» и был уверен, что ничего плохого я с его сюжетом не сделаю. Во-вторых, ему и впрямь было интересно, что можно сделать с Алисой при помощи компьютера. Он был предельно открыт для любого творческого контакта, если идея захватывала его, казалась перспективной. Я лишний раз убедился в этом, когда принес Игорю Всеволодовичу на подпись контракт. Он даже не стал листать эту стопку бумаги. Он спросил: «Ну, ты сам-то его читал?» Я ответил: «Да, конечно». «Там все нормально?» – снова спросил он. «По-моему, да, – ответил я. – У вас покупается неэксклюзивное право один раз использовать ваш сюжет». «Ну, тогда я и очки надевать не буду», – сказал он и подмахнул контракт.
Неоценим вклад Кира Булычева в организацию самого крупного на сегодняшний день фестиваля фантастики – «Роскона». До 2001 года, как это ни удивительно, регулярные «сборища» писателей, издателей и любителей фантастики проходили в самых разных городах – Свердловске, Санкт-Петербурге, Волгограде – но только не в Москве. Казалось, проводить конвент в столице слишком дорого, а потому – невыгодно. Скорее всего, долгое время так оно и было. Однако потом ситуация изменилась, и группа энтузиастов, назвавшись оргкомитетом, приступила к подготовке первого в Москве фестиваля фантастики. Нужно было придумать что-то уникальное, специфическое, сугубо московское… Одной из таких «придумок» стала премия «Алиса» – награда, вручавшаяся лично Киром Булычевым за лучшее фантастическое произведение для детей и подростков. Идея была достаточно нова – детская фантастика находилась далеко не на высоте, и никаких других способов ее поощрить не имелось. Игорь Всеволодович сразу же откликнулся, охотно приехал на «Роскон» и вместе с Наташей Гусевой вручил первую «Алису» Андрею Саломатову. Надо сказать, что кандидатура эта была принята единогласно, поскольку конкурентов у него просто не было. Андрей – автор целой серии замечательных произведений для детей. Так что в первый год проблем у нас не возникло… Да только нельзя же вручать премии из года в год одному и тому же человеку! Впрочем, в 2002 году решение найти удалось – как раз годом раньше вышел роман Сергея Лукьяненко «Танцы на снегу», который в отличие от большей части произведений этого автора в первую очередь был адресован подростковой аудитории. А вот в 2003 году проблема встала во всей своей сложности – оказалось, что ни один сколько-нибудь известный автор ничего хорошего для детей не написал. Оргкомитет предложил в качестве кандидата Андрея Белянина – автора хоть и не очень детского, но зато весьма известного. Игорь Всеволодович прочитал несколько книг этого писателя и пришел к твердому решению, что давать ему приз нельзя – ну, недетский он, недетский! И вот тогда возникла кризисная ситуация: до конвента несколько недель, а «Алису» вручать решительно некому. Игорь Всеволодович предложил даже совсем ее не присуждать – так и сказать: «Некому!» Но я отговорил его, ведь именно в тот год после долгих творческих поисков «Алиса» наконец обрела свой облик. Первые два года лауреатам вручались абстрактные статуэтки, в которых можно было найти сходство с девичьей фигурой, причем каждый раз – разные. И наконец, тогда было решено сделать полную копию миелофона – того, что снимался в телефильме «Гостья из будущего»…
Несколько дней я собирал по всем знакомым детские фантастические книги, вышедшие за прошлый год, и таскал их Киру Булычеву. Нет, конечно, заведомую графоманию и конъюнктурное ремесленничество я отсекал сам, а вот все, в чем был хоть проблеск таланта, попадало на стол Игорю Всеволодовичу… Несладко ему пришлось в те дни! Каждое утро он звонил мне по телефону и удрученно жаловался: «Ну, ничего хорошего, решительно ничего!» При этом он не просто огульно хаял прочитанные книги, а подробно разбирал их и объяснял мне, почему тот или иной кандидат не может быть награжден. Он проделал работу, для которой, если по-хорошему, нужно нанимать целую комиссию… И вот однажды утром меня разбудил очередной звонок Игоря Всеволодовича – признаюсь, он не был особенно ранним, просто я сова и встаю довольно поздно. От одной интонации голоса в трубке у меня сон как рукой сняло. «Андрей! Я прочитал последнюю книгу, и она хорошая! Ей можно вручать «Алису»! Записывай – Татьяна Дегтева, «Муза села на варенье». Конечно, это не фантастика, но это очень оригинальное, свежее произведение». Он искренне радовался тому, что нет нужды поступаться своими эстетическими принципами и вручать награду недостойному, он радовался тому, что есть еще хорошие авторы и талантливые книги. И его радость передалась мне. В тот же день я принялся выяснять, кто же такая эта Дегтева, и оказалось, что это совсем еще юная девушка, а «Муза села на варенье» – ее первая книга. А еще позднее выяснилось, что именно ее неоднократно выделял писатель Эдуард Успенский. Вот так два корифея российской детской литературы, не сговариваясь, сошлись во мнениях о молодом, никому еще не известном авторе! И это было небольшим, но все-таки открытием.
