Врата Валгаллы - Ипатова Наталия Борисовна

— Мне тоже сделайте, Ланс, — попросил Тремонт. — Что у нас, опять неуставные?

Краун, сосредоточенно подхватив два пластиковых стаканчика, ответил не сразу, а только завершив траекторию от аппарата к столу.

— Черепно-мозговая, — лаконично сказал он. — Опять.

— Мать Безумия, — устало выговорил Тремонт. — По существу не начали еще воевать, а уже имеем дело с тяжкими телесными. Опять Гросс?

— А то кто же, — усмехнулся Краун. — Любите вы его сверх меры. Вот он меры и не знает.

— Гросс — прекрасный пилот и командир. И агрессивность его работает в конечном итоге на боевой дух эскадрильи.

— Если только эта агрессивность доживет до столкновения с реальным противником. — заметил в воздух Краун. — Кинжалы решились проверить на прочность Черных Шельм. Комэски сцепились. Картина, смею заверить, была впечатляющей. На сегодняшний день у нас обезглавлены две эскадрильи. Один лежит, второй — сидит. Неужели станете оспаривать, что у Кинжалов с дисциплиной туго?

Тремонт не ответил, поскольку как раз подносил к губам благоухающий напиток.

— Ммм, — произнес он, и только через минуту: — как вы это делаете?

— Специи, — пояснил Краун. — Соль, перец и гвоздика. Плюс вода привозная, с планеты, не ректифицированная. Пришлось научиться — секретарши мне не положено. А моего адъютанта Айзека стряпать и близко подпускать нельзя.

— Зато с каким нетерпением ждет вашего возвращения с небес леди Лаура.

— О да, — Краун усмехнулся, снимая пробу со своей чашки. — Надеюсь.

— Кинжалы блестяще выполняют поставленные задачи, и не в последнюю очередь — благодаря Гроссу. На его счету уже имеются сбитые машины противника. Мы можем устанавливать для них какие угодно правила, напичкивать жилые отсеки камерами слежения, налагать сотни взысканий на каждый незначительный шаг в сторону, но в конечном итоге с эскадрильей нянчится ее командир. Именно он заставляет двенадцать различных темпераментов, образований, жизненных установок и предпочтений стрелять в одну сторону. Вы же знаете, Ланс, на флоте только два настоящих начальника: главнокомандующий и комэск. Первый отдает приказ, второй — ведет в бой. Остальные — читайте, мы с вами! — так, детализацией приказа занимаются. Разумеется, ваше право выйти с инцидентом на вице-адмирала. Я не могу его снять. Считайте — не хочу. Это моя компетенция.

— Как моя — порядок на базе, — вздохнул Краун. — Гросс наносит вам больший ущерб, чем открытые военные действия.

— Когда начнутся военные — он себя покажет, будьте уверены, Ланс Стоит только переопределить ему цель.

Краун неопределенно пожал плечами.

— Едва ли из этого инцидента вы вытащите его с привычной легкостью. Дело пахнет показательным трибуналом. Черные Шельмы прибыли на «Фреки» под командованием Эстергази.

— Мать Безззумия! — повторил Тремонт, на этот раз — куда с более сильным чувством. — Того самого? Золотого мальчика? Сына и внука? Ланс, вы могли предупредить сразу? Вы хотите бросить меня разбираться с министром?

— Сломанные пальцы Ланчестера, — меланхолично произнес начальник кадровой службы. — Вывихнутая челюсть Граммона. Разве я вас не предупреждал, что Гросс в конце концов нарвется?

— Я ему сам голову проломлю! — на лице Тремонта возникла гримаса откровенного отчаяния. — Но я его не сниму, слышите? Не в этой ситуации. Шельмы — юнцы чуть старше двадцати, энсины последнего выпуска, и пока неизвестно, чем они могут стать, а Кинжалы летают вместе уже три года. Ими я не пожертвую. Они у меня — эскадрилья номер один. Мы поощряем драчливость мальчишек в Учебке, и было бы элементарным ханжеством менять политику сейчас, под конкретное… лицо. Если понадобится, я повторю это и вице-адмиралу, и самому министру…

Ланселот Краун поднял глаза к потолку. На щеках Тремонта проступили пятна.

— Да-да, Винсент. Они одного выпуска, и друзья, как я слышал. Один у другого ведомым летал. Догадайтесь: у кого — кто.

— У меня — война, — упрямым шепотом повторил Тремонт. Мне важен дух, с каким пилоты поднимут машины в бой. Им умирать. Ни ради каких папочек я не разжалую авторитетного комэска, доколе это от меня зависит. Наступает время, когда это становится важным. Давайте его сюда!

Краун нажал кнопку, дверь отъехала, порог переступил статный плечистый парень в форме без поясного ремня и с расстегнутым воротничком. Взгляд Тремонта метнулся к его скованным запястьям, словно желая убедиться, что перед ним именно тот человек, которого, собственно, ему тут обещали. Ноздри арестованного чуть дрогнули от прикосновения аромата кофе.

— А Гросс… где? — не удержался командир летной части с отвратительным чувством, что он смешон.

— Гросс в медотсеке с легким сотрясением. Ничего такого, что помешает ему через два дня по-прежнему задираться и хвастаться. Позвольте представить: лейтенант Эстергази, прибыл для прохождения службы. Прошу, так сказать, любить его и жаловать.

Вопиющее нарушение процедуры представления командованию: непосредственному начальству лейтенант должен был рапортовать сам, однако в течение нескольких секунд Тремонт был настолько ошеломлен, что простил приятелю это мелкое издевательство, тем более, что лицо Эстергази оставалось совершенно каменным.

— Что вы можете сказать в свое оправдание? — только и спросил он.

Лейтенант стоял настолько «смирно», насколько мог.

— Только одно, капитан, съер. Я не был уверен, что это сработает.

— Не могу поверить, чтобы у вас не было иного выхода!

Краун, отошедший чуть за спину Эстергази, прикрыл кулаком усмехающийся рот.

— Никак нет, съер. На карту была поставлена моя честь офицера и боевой дух моей эскадрильи. Шельмы не слетаны, и первый шаг здесь чрезвычайно важен. Мы не могли позволить себе на первом же шаге обзавестись репутацией эскадрильи, которая пропускает прочих… вперед.

— Ладно! — рявкнул Тремонт. — Свободны!

— Съер?

— Я сказал — вы свободны, лейтенант! Идите и занимайтесь своей эскадрильей! Потрудитесь только в следующий раз — насколько я знаю Гросса, он вам этот следующий раз предоставит! — избрать для утверждения своего статуса более дипломатичные способы!

Краун, придержав Эстергази за локоть, отомкнул наручники.

— Слушаюсь, съер!

— Вольно!

Лейтенант растворился одномоментно, как выключенная голограмма. Разве что характерного звука не последовало, с каким на его месте схлопнулся вакуум. Тремонт выглядел удрученным.

— Какая злая судьба распределила мне эту… девичью грозу?

— Винсент, — хмыкнул Краун, — вы бы посмотрели запись, а? Тореро и бык. Перед вами только что стоял комэск, который оказался более авторитетным. В подтверждение всех ваших теорий.

— Эстергази, — выдохнул Тремонт. — В каждом из них спит черт. Я летал с Харальдом! Таки да, за штурвалом они теряют всякую скромность.

— Ну так вы не станете отрицать, что летать они умеют… ласково? В любом случае: разве Эстергази — ваша главная забота? Выдержанный парень, достаточно умный, чтобы… лишнего ума не показывать. На самом деле могло быть много хуже, не переведи он стычку в разряд «один на один». Не офицер даже — чистая идея офицера. Можно сказать — платоновская.

— Эта ваша «платоновская идея» при своих благоприятных обстоятельствах моментально поднимется до моего места. Но вы правы, Ланс. В результате вашей… невинной шутки… я имею теперь две эскадрильи на ножах. Будьте любезны, попросите Синклера присоединиться к нам.

* * *

Магне, пребывая в превосходном настроении, хлопотал на коленях под соседней койкой: опытным путем определенное место, куда гарантированно не доставала камера слежения. Все мы были тут стажерами когда-то. Из-под койки призывно булькало, а стопочки-наперстки Шельмы с привычной ловкостью укрывали в ладонях. Восторженный рев, вызванный скорым освобождением комэска, уже отгремел, Улле Ренн пробрался между койками в угол к Рубену. В одной руке он держал командирский считыватель, в другой — пачку армейских консервов фирмы «Сэхримнир», как привычно шутили во флоте, многоразового использования. Рубен посмотрел на одно, на другое, рецепторы еще трепетали, возбужденные ароматом элитного кофе, и хотя он уже не помнил, когда ел — ах да, романтический ужин при свечах в Тавире, где романтики вышло намного больше, чем, собственно, ужина! — «Сэхримнир» не вдохновлял. Посему протянул руку и выбрал считыватель. Прилежный зам скачал инструкции и проставил всюду метку об ознакомлении. Ничего нового. Ничего — срочного. Машины еще не пришли, брифинг для младшего командирского состава — через четыре часа. Ничего не попишешь. «Сэхримнир»!