Барбара Хэмбли - Ишмаэль
При воспоминании об этом Эрон усмехнулся.
– Я никогда не ладил с Джейсоном Болтом. Таких самонадеянных ублюдков ты, наверное, никогда еще не встречал. Но он сумел выманить птичек из гнездышек. В свое время, вскоре после приезда сюда, я приобрел право собственности на гору Брайдл Вейл при распродаже имущества старого Джона Болта. Но тут выяснилось, что за день до смерти он оформил дарственную своим троим сыновьям на совместное владение этой горой. Дело выиграл Джейсон и гора осталась за ним. С тех пор мы начали вставлять друг другу палки в колеса. В результате всей этой долгой истории вышло вот что:
Джейсон заложил право собственности на Брайдл Вейл и заставил обоих братьев подписать бумаги в обмен на то, что я оплачу все расходы по доставке девушек в Сиэтл и обязуюсь содержать их в течение года. И если в течение года хоть одной из них не будет сделано предложение выйти замуж, гора Брайдл Вейл станет моей.
– А девушки знают об этом? – спросил Ишмаэль.
Стемпл покачал головой:
– Нет, но боюсь, что Кэнди Прайт кое о чем догадывается: Они слышали о существовании какого-то пари, и будто бы спор идет о том, что в течение года все девушки должны выйти замуж, но им неизвестно, что Джейсон Болт рискует лишиться своих владений.
Стемпл и Ишмаэль прошли через небольшой участок леса, с трех сторон окаймлявший Сиэтл плотным кольцом, и под покровом густых ветвей поднялись на невысокий, но крутой холм. Сквозь оглушительный, шум воды было едва слышно, как где-то недалеко звенели пилы. Затем, словно из тоннеля, они снова выбрались на свет божий и остановились перед размытой дождем дорогой, ведущей к лесопилке. Впереди, слева от дороги, стояло небольшое чисто побеленное здание конторы лесопилки, а за ним возле небольшого водопада расположилась и сама лесопилка. Повсюду торчали пни, так что склон вокруг лесопилки Стемпла походил на плохо выбритый подбородок. Среди наваленных большими грудами бревен сновали люди. Узкая тропа, ведущая к четырехкомнатному городскому дому Стемпла, скрытому за деревьями, превратилась в глинистое месиво. Вдали виднелись очертания гор, покрытых зеленым ковром растительности.
– А что, Джейсон Болт действительно потеряет свою гору? – с любопытством спросил Ишмаэль.
– Разумеется, – отозвался Стемпл. – Срок пари заканчивается первого января. У него в запасе только три с половиной месяца. Десять девушек из тридцати уже вышли замуж, а половине из двадцати оставшихся сделаны предложения. Джейсону придется изрядно попотеть, чтобы к Рождеству сбыть с рук остальных, – тут Стемпл ухмыльнулся, – и все-таки пристроить всех до одной ему все равно не удастся.
– Тут что, какой-то математический закон или ты просто так уверен в победе?
Стемпл захохотал.
– Немного того, немного другого. Идем, я покажу тебе контору. Честное слово, я беру тебя своим бухгалтером не из любезности. Бумагами уже несколько месяцев никто не занимался, – Эрон махнул рукой вперед вдоль тропинки. – Там – мой дом, – сказал он и зашагал в сторону небольшого здания конторы.
Ишмаэль поспешил за ним, припадая на одну ногу и инстинктивно осматривая тропинку, заваленную обрезками древесины. «Интересно, задумался Ишмаэль, – почему несмотря на потерю памяти, ему кажется, что никогда в жизни он не произносил слов „мой дом“.
Глава 6
– И как он вам понравился? – спросила Кэнди Прайт, отходя от буфета с кофейником в руках. Джереми и Джошуа сидели у себя на кухне за длинным дубовым столом. Кэнди опустилась на стул между ними.
Восседавший во главе стола Джейсон оторвался от чашки с кофе и поднял глаза на нее.
– Иш Маркс? Это странная птица.
Кэнди удивленно приподняла брови.
– Почему?
Удивление девушки вызвало у Джейсона улыбку. Он знал, что этот новенький понравился Кэнди, а несколько других нью-бедфордских девчонок просто-таки влюбились в племянника Стемпла. Не секрет, что некоторые из девушек неравнодушны и к самому Джейсону.
Ужин заканчивался. Большой вырубленный участок леса, на котором братья Болт устроили свой бревенчатый лагерь, погрузился в темноту. В окнах барака на другом конце двора горел слабый свет. Где-то совсем рядом ухала сова, а издалека ветер доносил леденящие душу завывания койота.
Пока остывал кофе, Кэнди осматривала простую обстановку комнаты и с пристальным интересом наблюдала за тремя холостяками.
Джереми всегда прекрасно готовил, ужины Джейсона были по-спартански просты, а у вечно мечтающего неизвестно о чем Джошуа еда непременно подгорала. Кэнди гостила в этом доме не впервые, и от ее внимания не ускользнуло то, как сегодня здесь все тщательно вычищено. Конечно, только Джошуа мог позаботиться об этом. В семье Болтов Джошуа выделялся характером и внешностью. Этот худой и стройный блондин абсолютно не похож на своих коренастых, широкоплечих и загорелых братьев. Кэнди снова взглянула на Джереми. В нем она чувствовала родственную душу и всегда понимала его с полуслова. Джереми поймал ее взгляд, но, смутившись, тут же отвернулся.
Джейсон все еще раздумывал над вопросом Кэнди, не зная, как выразить словами впечатление, произведенное на него племянником Стемпла. В конце концов он сказал:
– Иш не такой как все.
– Ты это из-за собак? – спросил Джошуа, не поднимая глаз от чашки.
В самом деле, все без исключения собаки Сиэтла, словно сговорившись, невзлюбили Ишмаэля. Реагировали собаки по-разному: одни угрожающе рычали и набрасывались, другие тявкали и убегали, но даже самые дружелюбные из них всегда обходили Иша стороной. Котам же, как и нью-бедфордским девушкам, он, наоборот, чрезвычайно понравился.
– Не совсем, – отозвался Джейсон. – Просто меня не покидает ощущение, будто он появился здесь неспроста. Очень хотелось бы знать, что ему нужно.
– Это его личное дело, – вступил в разговор Джереми, потянувшись за сухарем, который Джейсон тут же ловко подтолкнул так, что сухарь проехал по столу и остановился как раз перед братом. – Если ты не доверяешь людям только из-за их сомнительного прошлого, то скоро потеряешь почти всех друзей. Здесь у каждого есть грех за душой.
– Он чертовски силен в математике, – внезапно вмешался в разговор Джош, как будто это утверждение было в пользу Маркса. – Знаете, что он недавно продемонстрировал мне? Ну так слушайте.
Джереми придвинулся поближе. Ему нравились фокусы Джоша с числами, хотя сам он не обладал такими способностями к этой науке.
– Задумайте любое число, – начал Джош, – теперь умножьте число, которое меньше задуманного на единицу, на число, которое на единицу больше задуманного. Полученное число будет на единицу меньше квадрата задуманного числа. И так получается всегда. С любым числом.
– Да ну? – удивился Джереми.
– Смотри. Берем цифру 5. Четырежды шесть двадцать четыре. Это на единицу меньше, чем пятью пять – двадцать пять.
– Да, но не может быть, чтобы так получалось всегда, – заспорил Джереми, – м… м, десять умножить на двенадцать будет…
– Сто двадцать, – подсказал Джошуа. – И одиннадцать умножить на одиннадцать будет сто двадцать один. А знаете, что он рассказал мне о простых числах?
– Наверняка что-нибудь заумное, – с улыбкой вставил Джейсон, давно смирившийся с пристрастием брата к математике.
Джошуа смущенно засмеялся. Он прекрасно понимал, что никто не разделяет его увлечения холодной абстрактной красотой чисел и не хотел смертельно наскучить братьям своими вычислениями.
Тем временем Кэнди и Джереми пустились в дальнейшие подсчеты, проверяя математический закон Ишмаэля. (Сто пятьдесят семь умножить на сто пятьдесят семь будет… так… переносим единицу… получится…) «Жаль, подумал Джейсон, – что Джош не смог получить хорошее образование. Годы усердного труда сначала с отцом, потом с братьями, затраченные на достижение успеха, сам Джейсон считал очень плодотворными, но, может быть, Джошу нужно было что-то еще. Ну что же оставалось делать, – сказал он себе, – у нас все равно не хватало денег, чтобы оплатить учебу Джоша в колледже». Конечно, Джейсон замечал, как жадно тянулся брат к знаниям, знаниям о таких вещах, в которых никто из окружающих ничего не смыслил. За все годы, которые они прожили в Сиэтле, нашелся лишь один человек, близкий Джошу по духу, и этот человек – Иш Маркс.
Кэнди положила мел и доску для резки овощей и объявила:
– Двадцать четыре тысячи шестьсот сорок девять.
Джереми запротестовал:
– Не может быть, чтобы так получалось всегда! Попробуем… попробуем взять число 1867! – он назвал первое пришедшее в голову число, означавшее подходящий к концу год, и все снова погрузились в расчеты.
Джейсон охладил их пыл, сказав:
– Перед тем, как вы займетесь сложной математической теорией, думаю, нужно решить вопрос о том, кто из вас в понедельник поедет в Сан-Франциско с Эроном и Ишем. Мы должны быть уверены в том, что будем знать настоящие суммы в сделке, которую они заключают с фирмой «Страэн и сыновья».
