Уильям Шатнер - Мститель
То, что Федерация должна прекратить существование, не вызывает у меня сомнений. То, что она окончится именно так, я полагаю, более гуманно, чем если бы этот вопрос оставили неминуемому ходу истории.
Тут из слов Мендроссена как будто исчезла официальность, словно от отказался от готового сценария и заговорил от души.
- Но я так горько сожалею о своей роли в смерти посла Сарека. Из всех действий, за которые история могла бы меня осудить, его убийство - единственное, за которое я искренне молю меня простить. - Маленькая фигурка подняла руку в тардиционном приветствии. - Мира и долгой жизни.
Спок непонимающе смотрел, как голографическое изображение начальника отдела кадров Сарека сунуло руку в свободный серый пиджак, который был на нем, и достало небольшой, отделанный зеленым фазер вулканского дизайна. Мендроссен крутанул кольцо настройки, потом прижал его к груди, в последний раз склонил голову и обратился в квантовую пыль.
В течение двадцати безмолвынх секунд голопроектор показывал лишь мерцающую заплатку каменного очага. Потом запись закончилась и луч проекции, мигнув, выключился.
Спок пятился от проектора, пока не натолкнулся на кровать и сел, чуть не упав.
Его разум боролся, пытаясь найти какой-то логический способ разобраться с тем, чему он был свидетелем. Это было нелепо. Его отец умер от синдрома Бенди. Это была редкая болезнь, что и говорить, и чаще всего она поражала вулканцев в возрасте после двухсот. Но было подтверждено документально, что именно это уничтожило интеллект отца. Не могло быть никаких вопросов - Сарек умер естественной смертью.
Но ведь не могло быть никаких вопросов - вулканский дипломатический корпус никогда не предоставил бы кров шпиону. Такой обман был не просто невероятен, он был невозможен.
Так же невозможен, как и признание Ки Мендроссена - Спок едва заставил себя даже подумать об этих словах - в убийстве Сарека.
Две невозможности. Уменьшающие вероятность совпадений. Спок ощутил, как колотится сердце. Он знал, что эмоционально на грани, но это неожиданное послание из прошлого слишком сильно на него подействовало, чтобы его управление могло это подавить.
Это единственное, отчего можно было потерять шанс свести ромуланцев и вулканцев вместе.
Это единственное, отчего можно было потерять отца в неизбежном и разрушительном действии возраста и времени.
Но его отец был убит. Словно Спок сознательно оставил Сарека махинациям преступника, который работал у него в штате, не распознав опасности с которой столкнулся отец. Отказ сына отцу был полнее, чем простое нарушение дипломатии.
Как это могло случиться?
Как он мог бросить отца на произвол такой судьбы?
Не осознавая даже, что делает, Спок стискивал медальон IDIC, пока тяжелая цепочка не врезалась в шею, а потом порвалась.
Одним быстрым движением Спок швырнул металлический диск через комнату и тот врезался в противоположную стену.
Его крик ярости и стыда эхом отдался по комнате.
В его жизни не было больше места для неудачи.
Или логики.
Наступило время перемен.
Глава 9
«Тобиас» был научным судном класса «Оберт», общим объемом, включая гондолы, менее двух третей тарелки звездолета глактического класса. Это была одна из рабочих лошадок Звездного Флота, с небольшим техническим корпусом, который располагался прямо под командной тарелкой. Сама командная тарелка крепилась по бокам к сверхсветовым гондолам, и от этого создавалось полнейшее впечатление, словно несколько стандартных проектов звездолетов сдавили вместе с носа до кормы. Нескладная, хотя и крепкая конфигурация оберт-класса не слишком изменилась почти за столетие.
Однако Кристина Макдональд гордилась, что командовала им. Многие офицеры, карьеру которых она изучала, включая и Кэтрин Дженвей, начинали как специалисты по науке, а потом доросли до командования звездолетами. Кристина рассматривала «Тобиаса» как ступень по дороге к командному креслу новых судов «Властитель».
Предполагая, конечно, что Зведный Флот и Федерация выживут.
Но Кристине хотелось верить в такое предположение.
Подобно человеку, который материализовался рядом с ней на корабельной платформе транспортера, она, как и Федерация, никогда не сдастся.
Кристина сошла с приподнятой платформы, кивнула технику-транспортнику за панелью управления, и направилась к двери. Только когда дверь с пыхтением открылась, до нее дошло, что Кирка рядом больше нет. Она обернулась и обнаружила, что он все еще стоит на платформе.
- Джим? - спросила она. - С вами все в порядке?
Кирк заколебался, прежде чем ответить, словно проясняя голову.
- Это был… неожиданный опыт, - сказал он. - Транспортация.
Кристину его реакция озадачила. Даже если Джим не был легендарным капитаном звездолета Джеймсом Т. Кирком (хотя она все еще была уверена, что это он), кто же в наши дни выходит в космос и хотя бы раз не транспортируется?
- Вы никогда раньше не транспортировались? - спросила она недоверчиво.
Кирк легко сошел с платформы.
- Просто с тех пор, как я сосредотачивался на ощущениях этого процесса, прошло много времени. - Он задумчиво улыбнулся. - Весьма необычно, когда об этом думаешь.
Кристина чуть не сказала «Это всего лишь дематериализация», но не стала, боясь, что это прозвучит невежливо. Однако ее желание выяснить у Кирка, как ему удалось выжить после событий на Веридиане III даже возросло и его стало труднее подавить.
- Пойдемте на мостик, - сказала она. - Там наиболее эффективные билиотечные пульты.
На этот раз Кирк последовал за ней.
Коридоры «Тобиаса» были почти пустынны. Судно находилось на стандартной орбите Чала почти восемь месяцев, и процедуры, поддерживающие постоянное положение, были полностью автоматизированы, так что большинство экипажа из девяноста восьми человек помогали спасателям на земле.
Ее корабль казался Кристине таким же опустевшим только один раз, когда она отправилась в космический док на Вулкане на время его последнего ремонта. Тогда он бездействовал подобно огромному дракону, полному грубой мощи и возможностей, ожидая пробуждения. Но сейчас он казался ей слабым. Пассивным, ожидающим на приколе.
Интересно, если Федерация распадется, что станется с тысячами других судов, что ей служат? Закончат ли они свои дни на одиноких орбитах, медленно распадаясь до неизбежного повторного входа в атмосферу, оставляя пламенеющие следы, которые войдут в мифы примитивных жителей, обитающих среди руин некогда великой цивилизации? Или же столетия спустя их заново откроют на покинутых космодромах, восстановят и дадут второй шанс стать движущей силой второй Федерации?
Кристина чуть помедлила у дверей турболифта. Неосознанно она протянула руку, чтобы дотронуться до стены коридора, ища вибрацию генераторов, что держали ее судно в резервном режиме.
Она заметила, что Кирк наблюдает за ней.
- На судне спокойно, - сказал он.
- Оно старое, - ответила Кристина, хотя знала, что Кирк имел в виду не это. - По меньшей мере пять раз ремонтировалось.
- Вы спрашивали себя, что с ним будет.
Потеряв присутствие духа, Кристина кивнула, когда двери лифта скользнули в сторону. Как будто она разговаривает с бетазойдом, он словно читает ее мысли.
Она вошал в лифт с Кирком.
- Мостик, - сказала она. Машина зажужжала, оживая.
- Корабли не важны, - сказал Кирк.
Кристина удивленно повернулась к Кирку. Это было не то, во что, считается, верит капитан звездолета.
- Корабли должны быть важны, - возразила она. - Именно они поддерживают жизнь и рост Федерации. Они - основа нашей цивилизации, основа нашего роста как вида, приобретения знаний!
Она вспыхнула, смущенная своей вспышкой. В ее речи были не мысли, а одна страсть.
Кирк взглянул на нее, словно был родителем, которого рассмешил ребенок. Кристина была раздосадована, что выставила себя такой дурой.
- Это всего лишь механизмы, - мягко сказал Кирк. - И иногда они могут ослепить умы, что их задумали и души, которые им служат.
Теперь Кристина была уверена, что Джеймс Т. Кирк, которому она поклонялась, ничего подобного сказать не мог. Возможно, пора было допросить Кирка, точно как настаивала М'Бенга. Ей нужно было знать, отчего кумир ее детства столь драматически свернул со своего исторического пути.
Но он продолжил раньше, чем начала она.
- Ваш экипаж, командир. Вот что важно. «Тобиас» - всего лишь оболочка, которая доставляет вас с планеты на планету. В свое время он износится или будет уничтожен… - Кирк замолк, глядя вдаль, словно захваченный воспоминаниями. - Но всегда появится другая машина, чтобы заменить его. Более быстрая, гладкая, более мощная. Но даже новейшее судно флота ничего не значит без экипажа.
- И капитана, - многозначительно сказала Кристина.
