Артур Кларк - Рассказы
Мы обогнули примерно четверть окружности купола, когда увидели зияющее отверстие в металлической оболочке. Оно было невелико, метра два в поперечнике, и настолько правильной формы, что мы даже не сразу сообразили, что это такое. Потом я услышал в радиофоне голос Тони:
— А ведь это не искусственное отверстие. Мы обязаны им какому-то метеориту.
— Не может быть! — возразил профессор Форстер. — Оно слишком правильное.
Тони стоял на своём.
— Большие метеориты всегда оставляют круглые отверстия, разве что удар был направлен по касательной. Посмотрите на края — фазу видно, что был взрыв. Вероятно, сам метеор вместе с оболочкой испарились и мы не найдём никаких осколков.
— Что ж, это вполне возможно, — вставил Кингсли. — Сколько стоит эта конструкция? Пять миллионов лет? Удивительно, что мы не нашли других кратеров.
— Возможно, вы угадали. — На радостях профессор даже не стал спорить. — Так или иначе, я войду первым.
— Хорошо, — сказал Кингсли; ему, как капитану, принадлежало последнее слово в таких вопросах. — Я вытравлю двадцать метров троса и сам сяду на краю, чтобы можно было поддерживать радиосвязь. А не то оболочка будет экранировать.
И профессор Форстер первым вошёл внутрь «Пятёрки» — честь, принадлежавшая ему по праву. А мы столпились около Кингсли, чтобы он мог нам передавать, что говорит профессор.
Форстер ушёл недалеко. Как и следовало ожидать, внутри первой оболочки была вторая. Расстояние между ними позволяло стоять во весь рост, и, светя фонариком в разные стороны, он всюду видел ряды подпорок и стоек, но и только.
Прошло ещё двадцать четыре томительных часа, прежде чем нам удалось проникнуть дальше. Помню, под конец я не выдержал и спросил профессора, как это он не догадался захватить взрывчатки. Профессор обиженно посмотрел на меня.
— Того, что есть на корабле, хватит, чтобы всех нас отправить на тот свет, — ответил он, — Но взрывать — значит рисковать что-нибудь разрушить. Лучше постараемся придумать другой способ.
Вот это выдержка? Впрочем, я его понимал. Что такое лишний день, если ищешь уже двадцать лет?
Вход нашёл — кто бы вы думали? — Билл Хоукинс. Возле северного полюса этой маленькой планеты он обнаружил громадную, метров сто в поперечнике, пробоину. Метеорит пробил тут обе внешние оболочки. Правда, за ними оказалась ещё третья, но благодаря одному из тех совпадений, которые случаются, если прождать несколько миллионов лет, в это отверстие угодил другой метеорит, поменьше, и пропорол её. Третья пробоина была совсем небольшая, только-только пролезть человеку в скафандре. Мы нырнули в неё один за другим.
Наверно, во всю жизнь мне не доведётся испытать такого странного чувства, какое владело мной, когда я висел под этим исполинским сводом, будто паук под куполом собора Святого Петра. Мы знали, что нас окружает огромное пространство, но не знали, как оно велико, потому что свет фонарей не давал возможности судить о расстоянии. Здесь не было пыли, не было воздуха, поэтому лучи были попросту невидимы. Направишь луч на купол — светлый овал скользит всё дальше, расплывается и наконец совсем пропадает. Посветишь «вниз» — видно какое-то бледное пятно, но так далеко, что ничего не разобрать.
Под действием еле заметной силы тяжести мы медленно падали, пока нас не остановили тросы. Над собой я видел мерцающий кружок там, где мы входили; конечно, далековато, но всё-таки легче на душе.
Я раскачивался на тросе, во тьме кругов мерцали бледные звёздочки-фонарики моих товарищей, и тут меня вдруг осенило. Забыв, что все радиофоны настроены на одну волну, я завопил:
— Профессор, по-моему, это вовсе не планета! Это космический корабль.
И тут же смолк, чувствуя себя последним дураком. Секунду царила напряжённая тишина, затем она сменилась нестройным гулом — все заговорили разом. Тем не менее я разобрал голос профессора Форстера и сразу понял, что он удивлён и доволен.
— Совершенно верно, Джек. На этом корабле «культура X» прибыла в солнечную систему.
Кто-то — кажется, Эрик Фултон — недоверчиво хмыкнул.
— Это фантастика! Корабль поперечником в тридцать километров!
— Уж вы-то должны в этом разбираться, — заметил профессор неожиданно кротко. — Представьте себе, что какая-то цивилизация задумала пересечь межзвёздное пространство — как решить задачу? Только так: собрать в космосе управляемый планетоид, хотя бы на это ушло не одно столетие. Ведь надо обеспечить несколько поколений всем необходимым, поэтому корабль должен быть самостоятельным миром, отсюда такие размеры. Кто знает, сколько солнц они облетели, прежде чем нашли наше и кончились их поиски? Наверно, у них были и другие корабли, поменьше, чтобы спускаться на планеты, база же в это время оставалась где-нибудь в космосе. Они выбрали эту орбиту вокруг самой большой планеты, где можно было спокойно оставить корабль на веки вечные — или до той поры, пока он не понадобится опять. Простейшая логика: если пустить базу вокруг солнца, со временем притяжение планет изменит её орбиту настолько, что потом не отыщешь. Здесь же ничего подобного произойти не могло.
— Скажите, профессор, — спросил кто-то, — вы всё это знали ещё до начала экспедиции?
— Предполагал. — Такой вывод подсказывали все факты. Пятый спутник всегда отличался некоторыми странностями, но до сих пор на это как-то не обращали внимания. Почему эта крохотная луна находится так близко от Юпитера, в семьдесят раз ближе, чем остальные малые спутники? С точки зрения астрономии это нелепо. А теперь довольно болтовни. Нас ждёт работа.
И какая это была работа! На долю вашей семёрки выпало величайшее археологическое открытие всех времён, и нам предстояло исследовать целый мир — пусть маленький, пусть искусственный, но всё-таки мир. Что мы могли сделать? Наскоро провести беглую разведку, ведь материала здесь было достаточно для поколений исследователей.
Прежде всего мы спустили в проём мощный прожектор, подвешенный на длинном кабеле, который соединял его с кораблём. Прожектор должен был не только освещать внутреннюю часть спутника (до сих пор не могу заставить себя называть «Пятёрку» кораблём), но и служить нам маяком. Затем мы спустились вдоль кабеля до следующего яруса. При такой малой силе тяжести падение с высоты в один километр ничем не грозило; лёгкий толчок полностью погашался пружинящими шестами, которыми мы вооружились.
Не буду занимать место описанием всех чудес «Пятёрки», и без того опубликовано достаточно снимков, карт и книг. (Кстати, следующий летом в издательстве «Сиджвик энд Джексон» выйдет моя книга.) Что мне хотелось бы, так это передать вам ощущения людей, которые первыми проникли в этот странный металлический мир. Но я, поверьте, просто не помню, что чувствовал, когда мы увидели первую входную шахту, словно накрытую исполинским грибом. Должно быть, случившееся чудо настолько поразило и взволновало меня, что частности просто забылись. Однако я помню, какое впечатление произвели на меня размеры конструкции. Этого никакие фотографии не могут передать. Создатели «Пятёрки», уроженцы планеты с небольшим тяготением, были настоящие великаны, в четыре человеческих роста. Рядом с их сооружениями мы выглядели пигмеями.
В тот первый раз мы не проникли дальше верхних ярусов и не видели тех чудес науки, которые были открыты последующими экспедициями. Да нам и в жилых отсеках хватало работы; проживи мы несколько жизней, и то не управились бы со всем. По- видимому, в прошлом внутренний шар освещался искусственным солнечным светом, источником которого была тройная защитная оболочка, не позволявшая атмосфере улетучиться в космос. На поверхности шара юпитеряне (так уж повелось называть представителей «культуры X») старательно воспроизвели условия покинутого ими мира. Вполне возможно, что у них были дожди и туманы, дни и ночи, сменялись времена года. Они взяли с собой в изгнание даже крохотное «море». Вода сохранилась, превратившись в ледяное поле шириной около трёх километров. Говорят, как только будут заделаны пробоины в наружных оболочках, воду подвергнут электролизу и восстановят на «Пятёрке» атмосферу.
Чем больше мы видели, тем больше нам нравились существа, в чьи владения мы вторглись впервые за пять миллионов лет. Они была великанами, они прилетели из другой солнечной системы, но в них было много человеческого. И бесконечно жаль, что наши цивилизаций разминулись на какие-то секунды, если мерить космическими масштабами.
Наверное, ещё никому в истории археологии так не везло, как нам. Во-первых, космический вакуум предохранил всё от разрушения. Во-вторых, юпитеряне — на это уж никак нельзя было рассчитывать, — принимаясь осваивать солнечную систему, оставили на корабле немало сокровищ. На поверхности внутреннего шара всё выглядело так, как будто долгое путешествие корабля закончилось только вчера. Возможно, странники решили сберечь базу как святыню, как память о покинутой родине, а может быть, думали, что им эти вещи ещё когда-нибудь пригодятся.
