Александр Воробьев - Огненное небо
Немного подумав, Салия вновь подошла к психологу, и ободряюще потрепала ту по плечу.
— Я думаю, вы справитесь с поставленной задачей. С вашим опытом и послужным списком, — вспомнив о профессиональном фиаско Ирины в системе Каштура, аш–Шагури резко сменила тему. — Я вас больше не задерживаю, Ирина. До свидания!
Ксенопсихолог вздрогнула, и стала неуклюже выбираться из‑за стола. Аш–Шагури посторонилась, пропуская ее, и вдруг заметила внимательный взгляд, которым провожал уходящую женщину фон Моргутен. Прищурившись, тот следил за нею, и на его морщинистом лице Салия прочитала осуждение. Вот только кому оно предназначалось, наглому ксенопсихологу, или ей самой?
Аш–Шагури вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. Из‑за напряжения последних недель у нее начали сдавать нервы, и уже в который раз Салия подумала, что ей пора навестить психолога. Не хватало еще потерять самоконтроль, и необдуманным приказом погубить всех и вся.
Медленно обойдя стол в обратном направлении, Салия устало опустилась в кресло, и кончиками пальцев помассировала виски. Тяжесть в голове никак не хотела проходить, и что бы хоть немного отвлечься, она спросила, обращаясь в пустоту.
— Ну и кому из них мы будем верить?
Вопреки ожиданиям, первым ответил вон Моргутен.
— Я конечно человек гражданский, и во всех этих вещах не разбираюсь, но по первой позиции военной разведки у меня тоже возникли сомнения. Дело даже не в трудностях использования чужих кораблей, мне кажется удивительным сама возможность захвата таких трофеев. Не на абордаж же они брали эти корабли!
Отошедший к стене Оуэн негромко прокашлялся.
— Ну, предположим, теоретическую возможность абордажа военная наука не отрицает!
— Так то теория, — отмахнулся фон Моргутен, — на практике я с трудом это себе представляю. Схожесть форм проще объяснить, общими традициями кораблестроение. А это почти наверняка означает общие корни враждующих сторон!
Аш–Шагури медленно опустила руки на стол, и наклонилась вперед.
— Вы хотите сказать, что их цивилизация разобщена?
Фон Моргутен рассмеялся дребезжащим старческим смехом.
— Ну разумеется, госпожа президент! Центробежный эффект неизбежно вызывает сепаратизм, колонии стремятся отделиться, потом наевшись независимости начинают объединяться в союзы, укрупняться. Вы же читали мои работы, и знаете, что Солнечной лиги оставалось не более двух сотен лет до распада.
— Да, я читала, — согласилась аш–Шагури. — Но сейчас меня интересует другое.
— Чем нам это может помочь? — продолжил за нее фон Моргутен.
— Да.
Старик помолчал, задумчиво покусывая тонкие сухие губы.
— Пожалуй что ничем. Когда дерутся два брата, они могут поубивать друг друга насмерть, но сунься к ним кто третий, они сразу же забудут про распри. Ровно до той поры, пока не ликвидируют внешнюю угрозу.
— А вы не слишком очеловечиваете аспайров? — вскинулся молчащий доселе Оуэн.
— Ну я же не ксенопсихолог, — снова рассмеялся фон Моргутен. — Я просто старый человек, который повидал этот мир. И опыт всей моей жизни говорит мне, что никакой пользы от их разобщенности мы не получим.
— Понятно, — резюмировала аш–Шагури. — Оуэн, пусть ваши аналитики продолжают работу, а у меня через десять минут конференция с министерством транспорта.
— Разрешите идти? — спросил Оуэн.
— Идите, — разрешила аш–Шагури, — и не забудьте, что завтра утром я жду от вас предварительные прикидки по орбитальной обороне Земли.
***
4.
С высоты синхронной орбиты Марс смотрелся большим, занимающим полнеба бежевым шаром. Слишком высоко, что бы различить искусственные сооружения, даже самые большие из них, типа купола Сидонии, что прикрывал огромную впадину древнего метеоритного кратера. Старейшего города, основанного пионерами колонизации, целых пять веков назад.
Первый лейтенант флота Сей Джун, прищурив и без того узкие глаза, последние четверть часа бездумно вглядывался в монитор. Аспайры находились в четырех астрономических единицах отсюда, и было глупо надеяться, что по пути к Земле они не заглянут к ним в гости.
Когда неделю назад их подняли по тревоге, Сей Джун посчитал все обычной тренировкой, какие за последние полгода случались с опостылевшей регулярностью. Но командующий базой был предельно серьезен. Четыре ударных флота на подлете к Юпитеру, и нет никаких возможностей задержать врага на дальних рубежах системы. Сражение у "Скапа Флоу" можно было считать проигранным еще до первого выстрела. Следующими в списках шли они.
В довершении всего, им обрезали любую связь с поверхностью. Сей Джун, жена которого три недели как разродилась от бремени, не находил себе места. Его дежурство должно было закончиться еще двое суток назад, и Лин наверное сходила с ума, так и не дождавшись мужа домой. Командование разослало семьям стандартные короткие сообщения о командировке по служебным надобностям, и на сем посчитала свою миссию выполненной. Вот только о таких командировках раньше всегда сообщалось заранее.
Целую неделю база жила ожиданием вестей. Информация поступала дозировано, словно начальство им не доверяло, и товарищи частенько осаждали Сей Джуна, служившего адъютантом командующего базы вице–адмирала Титова. Как будто он знал больше, чем доводили на редких, безрадостных брифингах. Страждущих приходилось отправлять восвояси, вице–адмирал не очень охотно делился новостями со своим адъютантом. Он лишь все больше мрачнел после каждой полученной из Адмиралтейства телеграммы.
И целую неделю они строили догадки. Разговоры в офицерской кают–кампании не умолкали ни на минуту, едва сменившись с вахты, офицеры шли туда, и раз за разом строили догадки, чертили схемы, и спорили до хрипоты. Сей Джун обычно в спорах не участвовал, предпочитая отмалчиваться. Он и без того знал, чем закончиться попытка расквартированной у Ганмиеда эскадры пойти в безумную атаку.
Вот только случилось все немного иначе, вице–адмирал Фримантль предугадал действия аспайров, и отправил фрегаты в засаду. Сам он погиб во время отвлекающего маневра, выйдя двумя устаревшими мониторами против всей мощи ударных флотов, но гибелью своей сумел убедить врага, что больше кораблей возле Юпитера не осталось. И аспайры клюнули на приманку, отправив танкеры на низкую орбиту газового гиганта.
О произошедшем на базе узнали из рапорта единственного уцелевшего фрегата. Избитый "Церам" уносил ноги, и просил лишь об одном, выслать ему навстречу танкер. Уходя из под удара аспайров, он сжег почти все рабочее тело, и уже не мог сбросить скорость. Вот только и свободных танкеров, способных разогнаться до полутора тысяч километров в секунду, у Марса не осталось. За двое суток до этого, из Генерального штаба пришел чудовищный в своей глупости приказ. Все свободные танкеры было приказано отправить к Земле!
Сей Джун присутствовал на том сеансе связи, когда вице–адмиралу Титову приказали расстаться со всеми крупнотоннажными танкерами. Задержка сигнала в это время года составляла порядка трех с половиной минут, но связь все равно держали одностороннюю. Поэтому матерную ругать вице–адмирала на Земле не услышали. Зато ее прекрасно услышали находящиеся в командной рубке офицеры.
Выходцы с Марса редко попадали на службу в Военно Космический Флот. Конечно со времен Войны за Пояс астероидов прошло уже три сотни лет, и Марс являлся полноправным членом Солнечной Лиги. Но даже по прошествии стольких лет, земляне помнили, как носились над их голубой планетой беспилотные бомбардировщики Объединенного Директората Марса. Страх пережил века, пробравшись казалось в самый генокод людей. Два с половиной века войн, с середины двадцать первого, по конец двадцать третьего сделали свое дело. К марсианам относились с изрядной долей настороженности, и с неохотой пускали их в Военно Космический Флот.
Разумеется власти никогда не признали бы сам факт дискриминации полноправных граждан Лиги. Официальной причиной называлась врожденная неспособность марсиан переносить многократные перегрузки, ведь за много поколений они адаптировались к пониженной гравитации Марса.
В качестве уступки общественному мнению, из марсиан комплектовали персонал орбитальной оборонительной платформы. И большинство офицеров в командной рубке платформы, имели характерный желтый цвет кожи.
Выругался вице–адмирал на своем родном языке, и Сей Джун, в свободное время изучавший русский, машинально запомнил несколько новых для себя слов. Завершив тираду и вовсе непереводимой конструкцией, Титов обернулся к адъютанту.
— Свяжитесь с губернатором, и подготовьте мой катер! Я хочу лично встретиться с ним в его резиденции.
— На когда мне запросить аудиенцию? — Сей Джун услужливо вытащил коммуникатор.
