Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)
– Анфиса, – крикнула я, бросаясь вслед. – Подожди!
Девушка оглянулась через плечо, ускорила шаги.
– Анфиса! Нужно поговорить!
Мне показалось, что она так и не остановится. Но нет, замерла, прижалась к молодой березке, сама такая же худенькая и стройная, как ствол деревца. Я подошла. Не зная, как начать разговор, попыталась подобрать слова:
– Анфиса… Расскажи, как тебе тут живется? Чем ты занимаешься?
– Живется – хорошо. Занимаюсь – стряпухой в хозяйстве Управительницы служу, – девушка, не глядя на меня, водила пальцем по светлому стволу, рисуя невидимые узоры.
– Нравится тебе здесь?
«Ох, как неловко я спрашиваю! Если она здесь, то, наверное, нравится».
– А вам, госпожа инспектор? – девушка, наконец, вскинула глаза, посмотрела в упор.
– Ну, в общем-то, да, – попыталась я сообразить, что бы такое сказать. – Все очень мило. По-домашнему. Люди хорошие. Управительница интересная. Данимир вот…
Глаза девушка сердито сверкнули, она выпустила деревце и решительно заявила:
– Знаете, госпожа инспектор, недосуг мне тут с вами лясы точить, обед пора готовить.
Развернулась и быстро двинулась прочь. А я осталась в растерянности стоять на месте. «Интересно, что ее задело? Странная девушка…»
//-- * * * --//
Прогулка с Данимиром оказалась замечательной. Если Матушка Марфута показывала мне поселение, то Данимир – красивейшие кусочки природы. Причем самым удивительным было то, что в путь мы отправились не пешком, не на флаере, а на лошадях. На лошадях! Я в первый раз видела их так близко, и они мягкими губами осторожно собрали с моей ладони хлеб, припасенный кузнецом.
– Данимир, – засомневалась я, осторожно поглаживая бархатные носы коняшек. – Я никогда не ездила верхом. Они такие большие! Ты уверен, что у меня получится? Я даже не знаю, как на них забираться.
Данимир засмеялся, нагнулся и подхватил меня на руки. Я охнула от неожиданности и тут же оказалась в седле. Это было очень высоко! И страшно! И восхитительно! Данимир легко вскочил верхом сам, подхватил повод моей лошади, и мы двинулись в путь. Шаг лошадок был таким плавным и легким, что через несколько минут, я, поначалу вцепившаяся в луку седла, расслабилась и села удобнее. А потом решила, что ездить верхом не сложнее, чем летать на флаере. Но намного интереснее. А еще через некоторое время я совсем забыла о нашем необычном способе передвижения – ведь Данимир оказался замечательным собеседником.
Парень знал очень много такого, о чем я, житель современного машинного мира, никогда и не слышала. Он рассказывал о лесе, о повадках животных. Учил меня, как нужно ходить, чтобы не хрустнула ни одна веточка, как можно выжить, если вдруг придется оказаться вдалеке от цивилизации. Мы видели гнезда птиц с птенцами. «Не подходи ближе, – говорил сопровождающий, – а то мамочка испугается и не вернется к малышам». Нашли нору лисицы, куда подкрадывались медленно-медленно, чтобы не спугнуть играющих лисят. Остановились на земляничной поляне, и Данимир, собрав полную пригоршню душистых красных ягод, кормил меня ими прямо с ладони.
Мы обошли и объехали множество разных мест и, наконец, выбрались на берег чистой лесной речушки. Сквозь серебрящуюся воду просвечивал белый песок, стелилась по течению зеленая осока, и время от времени сновали шустрые мальки. На другой стороне стояла одинокая поломанная то ли ураганом, то ли грозой береза. Нижняя часть ствола еще была покрыта белой корой, а верхняя почернела и засохла. Дальше – небольшой лужок, а за ним – темный еловый лес. В отличие от остальных уголков Тридевятого царства был он на удивление мрачным и неприветливым.
– А что там? – спросила я Данимира, кивая на противоположный берег.
– Заколдованный лес.
– О, как интересно! Сходим? – загорелась я.
– Да нет, не радуйся так, – удержал меня Данимир. – На самом деле там ничего заколдованного нет. Название просто для интереса. А так – чаща там густая, пробраться через нее сложно, а потеряться – легко. Смотреть не на что. Метров через пятьсот болото начинается – и все.
Он подумал и вдруг воодушевился:
– А погляди, то ли дело здесь! Зелень, птицы… Скоро мальки вырастут – рыбачить будем! А? Лучше не бывает!
Он вопросительно заглянул мне в глаза, и я, соглашаясь, с удовольствием кивнула. Кругом действительно была красота. Закатное солнце золотило верхушки нежных березок, кокетливо выглядывало сквозь листья. Небо шло легкими переливами, где розовая полоска переходила в красную, красная – в малиновую, малиновая – в фиолетовую – и так без конца. Все смелее и смелее звучали трели вечерних птиц. И воздух блестел от уходящих солнечных лучей.
Я вдруг вспомнила рассказы матушки Марфуты об угрозе, исходящей от Технологии.
– Данимир, а правда, что из-за Технологии местный мир гибнет?
Данимир помолчал, глядя куда-то в сторону дремучего Заколдованного леса. Наконец выговорил:
– Не знаю, что и сказать. Мое дело – кузница, лошади… Я к Технологии близко не езжу, у них там защита поставлена, чтобы никто, значит, не приближался. Но матушка говорит так. А чего же я буду ей перечить? – И вдруг добавил без перехода: – А ты замерзла, поди, Аленушка?
И уж так ласково произнес он мое имя и так внимательно посмотрел, что я зарделась, как девица из сказки.
– Есть немножко, – призналась, поеживаясь и потирая руки, покрытые гусиной кожей.
Легкая вечерняя прохлада уже начала сменять тепло летнего дня, и с реки игриво набегал легкий ветерок. Данимир вздохнул и извлек из седельной сумки плащ.
– Эх, ты, пичуга… – ласково пробормотал он, укутывая меня мягкой тканью. – Замерзла…
Руки Динимира были теплыми. И нежными. «А сейчас для полноты картины он должен меня поцеловать…» – подумала я, закрывая глаза. Но вместо поцелуя вдруг почувствовала, что взлетаю, и снова оказалась на лошади.
– Поедем, однако, – сообщил Данимир, похлопывая коня по крупу. – Вечереет, пора…
«Как же легко он поднимает меня! Просто дух захватывает! – восхитилась я. И философски вывела: – Вот как бы далеко ни ушел наш мир от природы, а все равно нас, женщин, будут приводить в восторг сильные мужчины».
– Данимир, расскажи мне про магию, – полюбопытствовала я по дороге домой. – Есть она у вас?
Тихо шелестели листья на деревьях, едва слышно поскрипывали седла, время от времени фыркали лошадки. Было спокойно и здорово. Данимир усмехнулся:
– Есть такое.
– А ты тоже умеешь колдовать?
– Чуть-чуть совсем, – с сожалением сообщил парень. – Царапину залечить смогу. Лучинку зажечь. Ну и так еще по мелочам. Но у нас здесь мало кто колдует – учиться надо долго. И сил много уходит. Вот разве что матушка… Ты ее потом попроси чего показать. Она и тучи умеет разгонять, и дождик собирать. И зерно может заставить расти. И звери ее слушаются. Помню, вышел из леса медведь – да на площадь. А у нас как раз праздник был – наро-о-оду! Все врассыпную, мужики за рогатины схватились. А медведь здоровый – аж жуть! Так матушка одним словом заставила его обратно уйти. Больше не появлялся.
В голосе Данимира звучала гордость. «Здорово, – подумала я. – А сама Управительница говорила, что колдует мало. Из скромности? И вообще! Данимир восхищается матушкой Марфутой. Гастон – Ильмариненом… И как определить, где тут истина?» Я задумалась и дальше, размышляя, ехала молча.
У двери гостевого домика галантный кавалер осторожно снял меня с седла. И, прощаясь, задержал мою руку в своих ладонях:
– До свидания, Аленушка…
«Какой замечательный парень! – подумала я, махая вслед уезжающему принцу. И добавила полушутливо-полунасмешливо: – Главное – не влюбиться».
//-- * * * --//
Данимир уже скрылся за поворотом, а я все еще стояла на пороге. В опустившихся на город светлых сумерках плыл ставший уже привычным яблочный аромат. Последние краски заката догорали над крышами, и окрестности заполняла ночь. Вечер, да и весь прошедший день были восхитительны. Я грустно вздохнула: «Уже совсем скоро уезжать». И собралась пойти в дом. И в этот момент из-за ближайшего ствола отделилась невысокая хрупкая фигурка.
– Анфиса, что ты здесь делаешь? – удивилась я.
– Я на минутку… Сказать только… – Анфиса, пряча глаза, в нерешительности теребила подол сарафана. – Данимир…
– Что Данимир? Что-то не так? – я попыталась поймать ее взгляд.
– Госпожа инспектор… Вы с Данимиром… Это серьезно? – длинные ресницы взметнулись вверх, во взоре – тревога.
– Он всего лишь показывал мне ваш мир, – я постаралась сказать это как можно убедительней.
Девушка смотрела пытливо и недоверчиво.
– Анфиса, он был моим проводником. И все. Что-то случилось?
