Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)
– Если у госпожи инспектора больше нет вопросов ко мне лично, то мой помощник Гастон окажет любую необходимую помощь.
Высокомерный кивок и тяжелые шаги, затихающие в глубине зала. Я оторопело смотрела вслед исчезающей темной фигуре. «О-го-го! Ничего себе Куратор в Технологии! Да ему бы цены не было в роли какого-нибудь злобного героя из сказочного Тридевятого царства. Да еще и меня отправил к помощнику. Имеется в виду, что много чести возиться с агентом, проводящим инспекционную проверку, самому? Ну конечно, я моложе, чем он. Но дело ведь не в возрасте, а в статусе. Следовало бы помнить, что я тут не сама по себе, и что в моем лице представлена ИнтерГпол… Странный, очень странный человек этот Ильмаринен!»
Не успела я завершить свои критические размышления, как в зал быстро вошел, почти вбежал молодой человек. Белая рубашка с закатанными рукавами, черные брюки. Открытое приветливое лицо, нос с небольшой горбинкой, чуть затемненные очки, почти не скрывающие внимательных карих глаз.
– Добрый день, госпожа инспектор. Рад приветствовать, – заулыбался он еще издалека. Протянул руку, здороваясь. – Меня зовут Гастон. Я буду вашим сопровождающим и с удовольствием покажу все, что вы пожелаете. Для начала предлагаю пройти ко мне в кабинет и в более уютной обстановке обсудить программу дальнейших действий.
«Речь вежливая, манеры приятные, в голосе – радушие. Нормальный человек. Не то, что Куратор!» – подумала я, выражая согласие следовать куда угодно.
Побывав в избушке на курьих ножках у матушки Марфуты и повстречавшись со странным Куратором Технологии, я и сейчас ожидала чего-то особенного. Но мы оказались в обычном офисе. Небольшая комнатка, стеллажи вдоль стен, широкий стол с коммуникатором. Гастон усадил меня в кресло, предложил кофе. Я, настоявшись в ожидании Куратора и получив от него порцию ледяного душа, обрадовалась и креслу, и кофе, и вежливому обращению.
Хозяин всей этой роскоши тоже оказался на высоте и легко, будто играючи вывел меня из обиженно-озадаченного состояния. Чашечка бодрящего напитка, комплимент, милая шутка, и вот мы уже вместе смеемся. «Хороший собеседник и отличный психолог», – сделала я вывод, хихикая над очередным довольно вольным, но пришедшимся к месту анекдотом. И решила, что настала пора для деловой части беседы.
– Гастон, а для чего вообще была создана Технология?
– Если говорить в целом, то это экспериментальная площадка, – собеседник мгновенно стал серьезным. – Рай для ученых-практиков. Они очень странный народ, знаешь ли. Что спрятано за закрытой дверью, понять хотят, а о последствиях не думают. Новый микроб? Мутирующие животные? Создание черной дыры? Никто не знает, что произойдет с реальностью после их опытов. А Технология – это как раз то место, где они могут удовлетворять свое любопытство без глобальных последствий. Все пространство мира поделено на отдельные лаборатории. И внутри каждой могут быть созданы любые условия – гравитация, масса, объем, температура. Все, что угодно. Какие угодно эксперименты и опыты. Никаких ограничений. И безопасно. Во-первых, купол у нас усиленный. А во-вторых, – Гастон посмотрел со значением, – каждая лаборатория имеет свою собственную защиту.
Я удивилась. Даже на поддержание внешней сетки-барьера обычно уходит львиная доля получаемой от посетителей псиэнергии. А если еще прикрывать каждую лабораторию…
– Дорого обходится? – сочувственно спросила я.
– Недешево. Но справляемся, – засмеялся Гастон. – У нас хоть ядерный взрыв в любом кабинете сотвори – соседние не пострадают. Вот и тянется к нам научный люд. Особенно молодые гении. Мечтают найти славу, известность и, по возможности, философский камень.
– А ты? Тоже превращаешь воду в золото? – полюбопытствовала я.
– Ну что ты! – засмеялся Гастон. – Я в основном по связям с общественностью. Принимаю новых людей, встречаю делегации, общаюсь с журналистами.
И обаятельно улыбнулся – дескать, что умею – то умею. «Да, – подумала я. – На редкость коммуникабельный парень».
– А Ильмаринен?
– О-о-о! Он действительно гений! Лучший среди лучших. Горжусь, что мне выпала честь работать с ним.
Гастон чуть запнулся, будто застыдившись высокопарности сказанного, и плавно перевел разговор на другое:
– Слушай, а какие планы? Чего хочешь посмотреть? Я ведь не так чтобы в курсе. Ильмаринен сказал: «Будет проверка. Во всем инспектору помогай». И все. Что к чему – велел тебя спрашивать. Потому – командуй. Готов подчиняться! – и Гастон шутливо отдал честь.
– Ну-у-у… – протянула я. – Хотелось бы понять суть. Может, поговорить с людьми, посетить лаборатории…
– Понять суть – не вопрос. Лаборатории посетить можно. А вот поговорить с людьми – это сложнее. Ученые – они ведь странные. Вот, наверное, удивляешься, почему у нас здесь такая тишина да пустота?
Я кивнула.
– А как раз потому, что едут к нам для того, чтобы избавиться от лишнего общения. Окунуться в чистую науку. А мы с тобой вдруг ввалимся к ним в самый неподходящий момент… Неудобно, понимаешь?
Гастон прочитал в моих глазах сомнение, примиряюще пожал плечами:
– Ладно, завтра разберемся. Кого застанем – того застанем. Я тебя проведу по лабораториям – тем, что пока пустуют. Если кого из местных старожилов встретим – с тем поговоришь. А потом осмотрим внешний периметр на предмет, что утечек нет. Понимаю всеобщее беспокойство – мало ли чего наши наизобретают. Но у нас с защитой все в порядке. А сейчас дай-ка я тебе еще кое-что выдам почитать. На сон грядущий…
Гастон порылся в столе и извлек увесистую папку.
– Я тут в ожидании инспекции техническую документацию подготовил. Можешь посмотреть на досуге.
Я покачала на руках том, распухший от бумаг. Полистала. Да-а-а… Работой на ночь я обеспечена. Гастон ехидно-понимающе ухмыльнулся.
//-- * * * --//
Утро следующего дня началось с завтрака в виде блинов, на которые зазвала меня матушка Марфута. «Приходи, доченька. Поедим по-нашему, по-деревенски. Покалякаем», – было написано в письме, принесенном белой птицей.
«Кажется, питание в Тридевятом царстве входит у меня в привычку, – подумала я, собираясь. – Интересно, можно ли назвать это взяткой?.. Если так, то тогда у них здесь что-то нечисто… И я, получается, взяточница? У-у-у-у… Будем лучше считать, что у нас просто дружба».
Анфиса, раскрасневшаяся, румяная – видимо, с самого раннего утра хлопотала у печи, – начала выставлять на стол кушанья. Плошка со сметаной, еще одна – с вареньем, еще – с грибами, чаша с творогом, тарелочка с медом. Кульминацией стало громадное блюдо с горкой румяных круглых блинов. «Впечатляюще!»
– Ну, дитятко, приступай, – скомандовала матушка Марфута, с вожделением глядя на выставленные кушанья. – Давай, не стесняйся, бери прямо ручками.
И сама с удовольствием показала пример. Кушала Управительница так вкусно, что любо-дорого было посмотреть. Скоро губы и щеки ее залоснились от жира, и она время от времени вытирала их даже не салфеткой, а целым полотенцем, выложенным Анфисой. Я старалась не отставать от хозяйки, но не имея большого опыта в поедании блинов в деревенских условиях, угнаться не могла. Но очень старалась.
Когда горка блинов значительно уменьшилась, Управительница решила, что самое время для светской беседы.
– Как тебе, милочка, наши соседушки? Как там у них дела-делишки? Главный-то у них, чистый вампир, а? – матушка Марфута хитро подмигнула.
Я улыбнулась: определение было дано в самую точку. Но ответила нейтрально:
– Смотрю еще, матушка Марфута. Изучаю. Проверка еще не закончена.
– Ну изучай, изучай… Только аккуратненько. Ты ведь девушка хорошая, доверчивая. Наговорят тебе с три короба, а ты и поверишь. Соседи-то у нас, Аленушка, уж больно странные. О-о-очень. И Куратор ихний какой-то неправильный… И помощник его такой же…
– Ну что вы, матушка Марфута! – перебила я хозяйку. – Гастон очень милый. Мне понравился.
– Ах, девонька! Поосторожнее с ним! Он соловушкой-то поет-заливается для отвода глаз. Скрывают они чего-то. Вот попробуй-ка, попроси его башню показать, поглядишь, что ответит.
– Какую башню? – заинтересовалась я.
– Есть у них такая, высоченная. До самого купола. Куратор там частенько бывает. Да все особливо по вечерам. Вот и думаю я, что он с защитой там чего крутит-вертит. Отключает ее, поди, на ночь.
Управительница пригорюнилась, примолкла на секунду и вдруг грохнула кулаком по столу так, что я подпрыгнула от неожиданности:
– А ведь не докажешь! Не пускают они к себе в мир никого из наших, а на башню – тем более!
– А вы пытались? – пробормотала я, опасливо отодвигаясь.
– Да в том-то и дело, что пытались!.. – начала она. И вдруг, прервавшись, умильным голосом обратилась к стряпухе, хлопочущей у печи: – Анфисочка, принесла бы ты гостьюшке молочка холодненького из погреба? А то она, поди, не пробовала такого.
