Адмирал Империи 21 (СИ) - Коровников Дмитрий
— О какой победе можно говорить⁈ — запаниковал Аркадий Эдуардович Гуль. — Тут даже ничьей не светить, полное поражение! Силахдары раскидают нас по космосу как волки новорожденных щенят! Да и моя с Красовским дивизии не успею вернуться обратно, ведь вы же знаете какая у местных «врат» невысокая пропускная способность…
— Не знаю, как насчет Красовского, а вот ваша дивизия может успеть переправиться, — подначил Гуля, Кондратий Витальевич Белов, отходя от стекла палаты и с усмешкой посмотрев в глаза Аркадия Эдуардовича. — Времени предостаточно…
— В свою очередь, 2-я «ударная», некогда великолепная и самая боеспособная дивизия Черноморского космического флота в настоящий момент вообще ничего не может, — обозлился Гуль, — ибо ее, после ваших ошибок, адмирал, практически к этому моменту уже не существует…
Белов заиграл желваками, готовый броситься на своего обидчика и растерзать его, но сдержался, понимая, что сейчас не время для конфликтов и эмоций. Кондратию Витальевичу до сих пор было не по себе от того помутнения, что с ним произошло, когда он выстрелил в грудь своему начальнику… Так что Гуля сейчас Белов наказывать не стал, но злобу на него затаил сильную…
— Во втором случае, — монотонно продолжал говорить Василий Иванович, не обращая внимания на перепалку адмиралов, — погибают одна или две дивизии арьергарда… Но погибают со стопроцентной долей вероятностей, прикрыв собой отход остальных и не имея времени на то, чтобы прыгнуть в «Тавриду»…
Все присутствующие в приемной адмиралы закивали в знак согласия.
— Следовательно, для начала нам нужно решить выбираем мы генеральное сражение или продолжаем эвакуацию? — Василий Иванович хмурым взглядом из-под густых бровей обвел всех присутствующих. — Снова, как и у Аданы-3, делать мы это будем путем открытого голосования, в связи с… — Козицын кивнул в сторону стекла и лежащего за ним в капсуле Ивана Федоровича Самсонова, — с временным отсутствием нашего командующего…
— Конечно, нужно продолжать движение в «Тавриду»! — не сдержав эмоций, воскликнул Аркадий Эдуардович Гуль, махая руками как ужаленный. — Напоминаю, у Херсонеса-9 нас в данный момент ждет государь-император и адмирал Дессе, которые, наверное, уже схватились к Коннором Дэвисом и поляками на орбите центральной планеты. Не подоспеем вовремя, можем стать причиной куда более страшного поражения российского космофлота и гвардии!
— Здесь я вынуждена с контр-адмиралом согласиться, — кивнула Агриппина Ивановна, еще раз вздохнув. — Свежие дивизии сейчас нужней у Херсонеса… Именно там должно развернуться генеральное сражение за весь ближайший сектор пространства, а не здесь. Поэтому я голосую за срочную эвакуацию…
— Абсолютно с вами солидарен, — продолжал Аркадий Эдуардович Гуль, снова перебивая всех остальных. — Я также отдаю свой голос за уход в «Тавриду». Ну, нет никакого смысла погибать здесь в «Тарсе» всем вместе…
Оставшиеся адмиралы Черноморского космического флота напряженно молчали, презрительно отвернувшись от Гуля.
— Что касаемо вас, Агриппина Ивановна, — обратился к Хромцовой, вице-адмирал Козицын. — Тут и разговоров не может быть. Вы с 5-ой «ударной» итак слишком многое сделали для нас. Но сейчас не являясь представителем Черноморского космофлота, конечно же, должны, как велит вам сердце и прямые указания вашего командующего, как можно скорей вернуться к Херсонесу…
Поэтому в любом случае, как только активируются «врата», ваши корабли первыми должны начать эвакуацию в соседнюю систему…
— Стоп-стоп, а как же мой «Меркурий»⁈ — Гуль ошалелыми глазами посмотрел на Козицына. — Сейчас моя очередь прыгать!
— Напоминаю вам, господин контр-адмирал, что совет еще окончательного решения деремся или отступаем, не вынес, — напомнил Гулю, Василий Иванович. — Что скажете вы господа? — повернулся он к Хиляеву и Белову.
— Если я, по вашему мнению, после всего что произошло, продолжаю командовать 2-ой «ударной», хоть по словам Аркадия Эдуардовича от нее и мало что осталось, — взял слово адмирал Белов. — То я голосую за немедленное отступление…
— Браво! — снова не сдержался Гуль, чуть ли не кинувшись обнимать секунду назад ненавидимого им Кондратия Витальевича. — Вот слова настоящего стратега! Он думает на несколько ходов вперед…
— Но, одновременно с этим, я настаиваю, чтобы заслоном в этом отступлении должны стать мои корабли, — между тем, не обращая внимания на прыгающего перед ним Гуля, спокойно и уверенно продолжал говорить Белов.
— Дамир Ринатович, что вы скажете? — Козицын перевел взгляд на командующего 15-ой «линейной» дивизии.
— Я за скорейший отход в «Тавриду», господа, — признался вице-адмирал Хиляев. — В последнее время было слишком много авантюр, в том числе и с моим прямым участием. Ничем хорошим они для космофлота не закончились. Сейчас необходимо спасти и привести к Херсонесу-9 как можно большее количество кораблей. Поэтому надо эвакуироваться…
— Вынужден с вами согласиться, — поддержал Хиляева, вице-адмирал Козицын. — Оставаться в «Тарсе» и погибать всем нам — это крайне неразумно. Поэтому я за отход, а соответственно и за выделение арьергарда… Вот только кораблей Кондратия Витальевича, коих у него осталось всего, если я не ошибаюсь, семь вымпелов и те с пониженными характеристиками, будет недостаточно для сдерживания флота султана… Для заслона нужно больше кораблей…
— Выбор небольшой, — вставил слово снова повеселевший после известия о том, что эвакуация все-таки будет продолжена, Аркадий Эдуардович Гуль. — Вместе с Беловым остается, либо 15-я «линейная», либо 3-я «линейная»… Дивизию Агриппины Ивановны мы в расчет не берем, ее корабли начинают движение в «Тавриду» сразу вслед за моим «Меркурием»…
— Давайте я и останусь, — махнул рукой Дамир Ринатович. — Если уж я всю эту кашу с преследованием адмирала Бозкурта заварил, подставив всех вас, мне и ответ держать. Если был бы жив Вячеслав Васильевич Козлов, — остались бы мы вдвоем с 9-ой «линейной», а так, — Хиляев повернулся к своему давнишнему недоброжелателю адмиралу Белову, — будем с Кондратием Витальевичем сдерживать галеры султана Селима до последнего, пока вы не переправитесь на ту сторону…
Хиляев в искренних чувствах протянул руку адмиралу Белову, и тот так же искренне и крепко пожал ее в ответ…
…Мы со Злобиной появились вблизи портала на «Тавриду» как раз в момент этого эмоционального разговора наших дивизионных адмиралов в медблоке «Громобоя», опережая османские эскадры Селима и его адмиралов всего на несколько часов. Наша объединенная эскадра, состоявшая из подразделений двух имперских космофлотов, непонятно, то ли готовилась к обороне, то ли спешно эвакуировалась.
С одной стороны дивизии Хиляева и остатки дивизии Кондратия Белова выстраивались двумя «линиями» на пути следования османского флота, неуклонно приближающегося к переходу. С другой — «врата» на «Тавриду» активировались каждые сорок пять минут, переправляя через подпространство в соседнюю провинцию очередную партию русских боевых кораблей.
В данный момент, когда мой «Одинокий», а также «Евстафий-2» кавторанга Злобиной, тянувший за собой трофейный вражеский крейсер, уже практически подлетали к скоплению наших кораблей, в «Тавриду» уходила очередная группа вымпелов дивизии Агриппины Ивановны Хромцовой. По сути, в «Тарсе» сейчас оставались лишь вымпелы Козицына, Хиляева и Белова, а, еще «Меркурий» моего непосредственного начальника — контр-адмирала Гуля, который заполонял сейчас своим ором весь свободный эфир…
Я особо не разбирался, что он там доказывал и что требовал, но по тем урывкам фраз понял, что Аркадия Эдуардовича не пускают в соседнюю систему, отчего тот истерит и требует объяснений от всех присутствующих в секторе дивизионных адмиралов. Да, пес с ним, сейчас было не до Гуля и его расшатанной нервной системы.
Сейчас в том числе и мои мысли были заняты приближением к кольцу перехода огромного, более чем в сто с лишним кораблей, флота султана Селима. Который, судя по всему решил-таки добить неверных гяуров именно в своем секторе пространства, и не отпускать их обратно в «Тавриду». Что ж, ничего странного и необычного, тем более, что я, бежав с его флагманской галеры «Ла Султана» да еще при этом напоследок уничтожив трофейный линкор «Абдул Кадир» вместе с парой сотен отборных силахдаров султана на борту, этому сильно поспособствовал. Так что тут пенять на то, что Селим не держит слово было неуместным. В данный момент надо сильно думать, как разрулить эту сложнейшую ситуацию.
