Игорь Волознев - Дарт и агенты Рассадура
— Хотя, — продолжал размышлять Трюфон, — откуда на Брельте может взяться вторая Скрижаль? Это абсолютно невозможно…
— Скажи прямо, что ты трусишь, Трюфон! — плазмоиз расхохотался. — Сидел бы лучше на своем паршивом Гартигасе и жрал трупных червей…
Не успел он договорить, как в верхнем углу приборной панели ослепительно вспыхнула голубая искра и прозвучал гудок зуммера.
— Сигнал! — воскликнул Трюфон, выскакивая из кресла. — Нам сигнализирует кликлик! Это значит, что он уже возле музея и мина будет запущена в ближейшие минуты…
«Музея… — пронеслось в мозгу Дарта. — Сообщник Трюфона, некий кликлик, находится возле музея… Мина будет запущена в ближайшие минуты… Не значит ли это, что… Ну конечно! Чучело, присланное неведомым брельтским охотником, — это замаскированный футляр, содержащий в себе мину!..»
Трюфон торжествующе поднял пластинку над головой.
— Вот она — наживка для мины! Кибернетический крот почует ее за десятки километров и двинется к ней, но наживка уже будет на космодроме! Итак, я лечу! Через тридцать минут я сброшу ее на летное поле!..
Не успел он засунуть ее в карман, как получил сильнейший удар по руке. Это Дарт, выскочивший из камина, дотянулся до него, и ошеломленный бандит выпустил Скрижаль из рук. Разбрызгивая радужные искры, она покатилась по полу.
Дарт ринулся за ней, схватил и сжал в кулаке.
— Это тот самый полип, клянусь! — выпучив на него глаза, завопил Трюфон. — Шшеа, не дай ему уйти!
Плазмоид набросился на комиссара, но для Дарта сумасшедшая температура внутри человека-огня ровно ничего не значила. Шшеа был бессилен что-либо сделать с иим. Прикосновение огненного тела доставляло комиссару не больше неудобств, чем дыхание легкого ветерка. Дарг рассмеялся.
— Нет, Трюфон, ничего у вас не выйдет! — крикнул он и бросился к лестнице, ведущей на крышу.
Гартигасец ринулся ему наперерез. Он настиг Дарта, когда тот уже вышел на площадку, где стоял флайер, и вцепился ему в ноги. Дарг упал. Они оба покатились по площадке, нанося друг другу удары.
Чтобы удобнее было драться, Дарт взял пластинку в рот. Трюфон, вопя от боли, тем не менее комиссара не отпускал. Когтистые пальцы гартигасца намертво впились в воги Дарта.
— Не уйдешь… полип… — хрипел он. — Я доберусь до тебя…
Убедившись, что из объятий Трюфона вырваться не так-то просто, Дарт изменил тактику. Осыпая гартигасца ударами, он начал постепенно подползать к краю площадки, лишенной какого бы то ни было ограждения. Падение со стометровой высоты Дарту ничем не грозило, зато Трюфон мог взбиться насмерть.
Шшеа бестолково крутился возле дерущихся. Помощи Трюфону оказать он не мог, лишь изрыгал по адресу комиссара проклятия и ругательства. До края площадки оставалось уже несколько метров, как вдруг Трюфон завопил:
— Пьяная головешка! Забыл о Карре?
Шшеа, в эти минуты похожий на огненного спрута, всплеснул щупальцами и ринулся вниз по лестнице в зал. Домчавшись до стены, он прикосновением к секретной кнопке распахнул потайную дверь, за которой стоял круглоголовый кибер, двойник того, с которым Дарт встретился несколько часов назад на винтовой лестнице.
— Карр, здесь чужой, — прошипел Шшеа. — Убей его! Убей или пригвозди к полу!
Круглая голова кибера повернулась налево, направо, все десять глаз замигали. Чувствительные инфраволны заструились из его тела в разных направлениях; считанные доли секунды понадобились ему, чтобы засечь присутствие Дарта. Гулко топая металлическими подошвами, кибер бросился по лестнице на крышу.
Между тем дерущиеся, яростно хрипя и стискивая друг друга в объятиях, приблизились к самому краю. Зверообразное лицо Трюфона посерело от страха, глаза выпучились, он задыхался, сплевывая кровь, и уже не пытался отвечать на удары — все его силы уходили только на то, чтобы удерживать комиссара, не дать ему вырваться. Но Дарт, не чувствовавший усталости, упрямо полз к пропасти. До нее оставался метр, полметра, голова полицейского уже зависла над обрывом, когда на крыше появился Карр.
В несколько больших прыжков он добрался до дерущихся и из его ладоней выдвинулись два длинных стальных лезвия, проткнувшие Дарта насквозь. Комиссар застыл на краю пропасти.
Трюфон шумно перевел дыхание. С полминуты он пребывал в неподвижности, стараясь сохранять равновесие, потом, цепляясь за своего противника, отполз от края крыши. Бандит утирал рукой кровь, сочившуюся из рассеченных губ и бровей, поминутно сплевывал и осыпал комиссара самыми отборными гартигасскими ругательствами.
Дарт следил за ним в бессильной ярости. Вмешательство кибера повергло его в отчаяние. Он попытался вырваться, но вскоре убедился, что насажен на стальные ножи, как на вертел, и может только молотить по киберу кулаками и ногами, не нанося тому никакого ущерба. Вот когда ему пригодились бы бластер или ручной автомат! Но все его оружие было выведено из строя во время встречи с первым кибером…
— Твоя игра проиграна, неубиваемый полип, — прохрипел гартигасец, приближаясь к нему. — Лучше отдай Скрижаль по-хорошему. У нас мало времени. — Он наклонился над Дартом. — Ну долго я буду ждать, пока ты разинешь пасть?
— Он выпрыгнул из камина, — прошипел Шшеа. — Может, он тоже плазмоид?
— Ты рехнулся! — откликнулся Трюфон. — Какой это плазмоид? Ручаюсь, что это даже не человек. Скорее всего, это кибер какой-то новейшей модификации, сделанный из эластичного огнеупорного материала…
— Значит, нас накрыли и с минуты на минуту надо ожидать полипов! — сделал вывод Шшеа.
— Без паники! — огрызнулся Трюфон. — Пока еще мы хозяева положения. Операция «Сувенир» продолжается… Так откроешь же ты пасть, черт тебя подери? — взревел Трюфон, обращаясь к Дарту. — Ты, проклятая кибернетическая кукла!
Дарт безмолвствовал.
Гартигасец наклонился к нему и всунул стальное лезвие ножа между его зубов. Комиссар напряг все силы, стараясь не дать ножу разжать челюсти. Он попытался даже проглотить пластинку, но это ему не удалось. После встречи с А-уа он утратил способность есть и пить. Теперь он, пожалуй, впервые за эти месяцы по-настоящему пожалел об этом…
Придавив коленом руку Дарта, Трюфон разомкнул ножом его челюсти и, запустив пальцы комиссару в горло, извлек драгоценную пластинку.
— Вот она! — воскликнул он. — А теперь — на космодром! Скрижаль должна лежать там, среди кораблей!
Он бросился к флайеру. Шшеа метнулся за ним.
— А ты куда? — взвизгнул Трюфон.
— Ты смоешься, я знаю, — прохрипел Шшеа. — Наше убежище на башне известно полипам, они сейчас явятся сюда! Сматываться, так вместе!
— Еще неизвестно, явятся сюда полипы или нет, — возразил Трюфон. — Может быть, они только взяли нас под наблюдение! Так что сиди здесь. Кто-то же должен поддерживать радиосвязь с Кликликом. В случае чего спрячешься в камине, превратившись в огонь.
— А если камин зальют из огнетушителей?
— Черт побери, я рискую не меньше тебя! Флайер могут подбить при подлете к космодрому и тогда конец всей операции. Сиди здесь и дожидайся моего сигнала. Если сигнала не будет — все равно жди. Если я не вернусь, то это уже произойдет не по моей вине. Тогда сообщать на Гунг об успехе или провале операции «Сувенир» придется тебе… — Трюфон говорил это, взбираясь в кабину флайера. — Когда свяжешься по субпространственной связи с господином Посредником, не забудь передать ему от меня привет!..
Рев мотора заглушил его последние слова. Флайер с Трюфоном взмыл ввысь и, сделав над башней круг, унесся вверх и пропал в черноте звездного неба.
Комиссар, прижатый к полу стальными лезвиями Карра, испустил бессильный стон, провожая флайер глазами.
Феллет поймал летательный аппарат в окуляры бинокля. Ему оставалось только гадать, кто находится во флайере— Трюфон или комиссар, а может, оба вместе. Передатчик комиссара по-прежнему не отзывался на позывные.
Майор связался по рации с наблюдательным постом, находившимся в двух километрах от башни.
— Запросите экипаж флайера о его маршруте, — приказал он.
— Флайер молчит, — ответили ему через минуту.
— Немедленно поставьте в известность ближайшую радиолокационную станцию.
— Слушаюсь, майор.
Феллет, не снимая наушников, перевел окуляры бинокля на верхушку башни. В узких окнах бандитского логова по-прежнему был виден свет. Только теперь зоркий глаз Федяета уловил некоторое изменение его оттенка. У света, пробивающегося из окон, появился какой-то фиолетовый отлив…
«Почему не отзывается Дарт? — в который раз спрашивал себя Феллет. — Неужели он угодил в ловушку?»
Молчание радиопередатчика говорило в пользу такого предположения…
— Майор, — раздался голос в наушниках. — Станция сообщает, что флайер на максимальной скорости идет к Большому космодрому.
Помедлив с минуту, Феллет наклонился к микрофону:
