Владимир Подольский - Звезды на дисплеях
Я подхватываю шлюз за приваренные к его поверхности скобы и волоку к 'юрте'. На Земле я бы его не поднял, но на Земле я бы без него и обошёлся. Пытаюсь вставить его в отверстие, боже, как неудобно! Нет, не лезет, мешают скобы. Откуда они взялись? Ага, я его вставляю не той стороной. Снова берусь за середину, разворачиваю двухметровую махину шлюза, снова толкаю. Опять не лезет! Ну, а сейчас в чём дело? А, отверстие овальное, а шлюз круглый.
Работаю как автомат: оттащить шлюз, киркой поправить отверстие, поднять, вставить. Ура, входит! Протолкнуть не менее чем на полметра. Сделано! Так, теперь полить отверстие по периметру из красного разбрызгивателя: этот 'активатор ?2' 'оживит' на время уже почти застывшие края отверстия, они распухнут, охватят трубу шлюза, и это обеспечит герметичность. Где этот красный флакон? А вот он! Сейчас мы тут всё загерметизируем!
Опа! 'Стоп, себе я думаю, не дурак ли я? Не иду ли я пешком?' - так говаривал мой дед, а старых людей слушать иногда полезно. Куда это я так разогнался? А проверить положение люков мне кто, преподаватель прилетит? Так и есть, в таком положении люк шлюза не откроется, точнее, откроется, но не полностью - упрётся наружной кремальерой в грунт. Короче - не табельно, люки должны открываться в сторону, в любую сторону. Но, не вверх или вниз. Это грозит мне нулевой оценкой - что толку в убежище, в которое я даже не смогу войти?
Не беда, сейчас поверну! Поворачиваю шлюз на 90 градусов и герметизирую щель. Немного кривовато получилось, но норме соответствует. Теперь нужно разобраться с солнечной батареей, просверлить два отверстия под провода, - чёрт, уже здорово затвердело! - просунуть их внутрь, капнуть герметиком. Ткань солнечной батареи можно расстелить на 'юрте' и торчащем из неё шлюзе. И ещё трубку климатизатора... Всё, можно и прилечь, отдохнуть в тенёчке!
Хочется есть, завтрак был ещё на базе, а беготня вверх и вниз по скалам с последующим ворочанием двухсоткилограммового шлюза очень благотворно действуют на аппетит. Хотя я и так не страдаю его отсутствием, как и большинство третьекурсников. Не зря сержант-наставник частенько повторяет известную народную мудрость, но в своей трактовке:
'Завтрак съешь сам, обедать иди к другу, а ужин отними у врага!' К сожалению, я лишён возможности последовать его советам, поскольку в моём 'Доспехе', хоть и имеется минимальный продовольственный запас, - довольно приятное на вкус желе - но использовать его 'не рекомендовано', поскольку запас этот, в сущности аварийный и пополнить его 'в поле' невозможно. Зато можно пить воду из трубочки, но я этим не злоупотребляю по известным причинам. Желудок мой чрезвычайно недоволен нарушением режима питания и протестует вслух. В скафе это очень хорошо слышно! Хоть и голодному, но полежать и отдохнуть приятно, особенно после ударной работы.
Мысли перескакивают на мою находку, и я некоторое время тешу себя мыслями, что теперь и моё имя будет упоминаться сержантом рядом с именем Брауна в качестве примера 'любознательного в меру' курсанта. Интересно кстати, полагается мне что-нибудь за открытие этой рукотворной пещеры? Я представляю себе толпу седовласых археологов пожимающих мне руки и сующих наградные в виде банковских чеков на предъявителя. Чеки разноцветные и напечатаны на хорошей бумаге, на них много нулей.
Пока я силюсь их сосчитать, вдруг оказывается, что это не чеки, а иллюстрированные журналы, украшенные моей немного прыщавой физиономией. Корреспонденты (откуда они взялись?) задают мне какие-то вопросы. В разноголосице их голосов я различаю один, повторяемый очень настойчиво: 'Памперсы какой фирмы вы предпочитаете, Кельвина?' Его, улыбаясь, повторяет симпатичная девушка чем-то похожая на сестру Серёги.
Вздрагиваю и просыпаюсь, что лишает меня необходимости отвечать на этот щекотливый вопрос. Оказывается, это биотех, оказывая мне последнюю свою услугу, настойчиво информирует по радио, что температура стенок возведённой им 'юрты', упала до 300 градусов Кельвина. Сообщив мне это с десяток раз, он 'умирает' на полуслове, выполнив свою задачу. Что же, пора ещё поработать.
Я проникаю через трубу шлюза в 'юрту' и часа три швыряюсь там подключая к климатизатору баллоны и провода, расталкиваю по углам, которых нет, многочисленные упаковки и ящики, подбираю с пола гору мусора и осколков стенки и запихиваю всё в коробку из-под... из-под чего-то. Коробка, в свою очередь попадает в шлюз, и я выпихиваю её наружу, подобно поршню.
Теперь можно и создать атмосферу и предаться маленьким радостям, которые мы, живущие на дне воздушного океана, воспринимаем как должное. Люки шлюза закрыты, климатизатор включён и начал потихоньку стравливать воздушную смесь из баллона в 'юрту'. Проходит несколько минут и 'Доспех' сигнализирует мне, что по его наблюдениям снаружи обнаружилась вполне приемлемая атмосфера и не стоит ли мне сэкономить ресурс скафандра? Поднимаю стекло шлема, в уши ударяет разница давлений, дышать можно, но воздух холодный и пахнет пылью. Лунной пылью, естественно. Неожиданно чихаю и забрызгиваю внутришлемный дисплей скафандра. Это ещё!
Пока справляюсь с неприятностью, в 'юрте' становится значительно теплее: климатизатор у меня мастер на все руки: и воздух фильтрует, и содержание кислорода поддерживает и углекислый газ удаляет. Конечно, пока у него есть электричество, баллоны и реактивы. Если дышать не очень часто и не глубоко, то мой ресурс можно растянуть на пять суток. Для одного человека, естественно.
Манометр на климатизаторе застыл на 0,88, это значит, что утечек нет, дышать можно, шлем открыт - эрго, можно поесть. Прознав о моём намерении, желудок срывается с цепи и издаёт уже вовсе неприличные стоны, заявляя о готовности переварить любое органическое вещество. В ход идёт 'колбаса' - жутко питательный и витаминизированный концентрат, оформленный порциями в виде коротких цилиндриков и разогретый от каменной твёрдости до комнатной температуры в климатизаторе. Считается, что пять 'колбасок' дают достаточно калорий для поддержания жизни в течение суток. И не просто жизни, а наполненной физическими упражнениями. В общем, мы называем её 'мечта дистрофика'. Однако вкус, к сожалению... В лучшем случае 'на любителя'.
Желудок, однако, не обращает на такие мелочи внимания, вцепляется в добычу с урчанием голодного кота и приступает к насыщению организма, перераспределив для такого случая кровяные потоки в оном в свою пользу. Мозгу достаётся крови и кислорода меньше, чем обычно, но он не протестует - надо, значит надо. Я немного соловею, это нормально, отпиваю из бутылочки размороженного апельсинового сока. Какая благодать!
Тут бы и залечь и вздремнуть пару часиков, но, увы! Необходимо подзаправить и подзарядить скафандр, заменить переполненный памперс - процедура неаппетитная, но нужная. И удалить отходы жизнедеятельности организма. Их вроде не много, спасибо вам господин сержант за полезный совет!
Если вы думаете, что наши тогдашние 'Доспехи-2' были такими же громоздкими и неповоротливыми, как первые пустотные и лунные скафандры, то вы ошибаетесь. Конечно, им было далеко до современных, с псевдомускулатурой, в которых даже гопака можно танцевать. Однако их тоже можно было легко и быстро снимать и надевать в одиночку, чем я и занялся.
Бодрящий холодок в 'юрте' быстро прогнал сонливость, и все дела я сделал очень оперативно, в том числе и те, для которых человеку находящемуся не в скафандре памперс обычно не нужен. Снова зайдя в успевший проветриться скафандр, я включил подогрев и почувствовал себя, наконец, отлично. Программа зачёта успешно выполнялась, я был сыт и здоров, меня ждали подвиги и открытия. Позволив себе положенные по уставу после приёма пищи полчаса отдыха лёжа я, разбуженный таймером скафандра, выбрался на поверхность через шлюз, толкая пред собой мешок с отходами и свой термос.
Собираясь предпринять очередную экспедицию к найденной мною древней базе, я проанализировал свои панические метания на обратной дороге и озаботился вопросом ориентировки: Запеленговать лагерь я больше не мог, посему достал из упаковки солнечной батареи один из двух телескопических штырей, которые применяются, когда ткань батареи подвесить вертикально совершенно некуда. Основание штыря я вогнал в реголит, на верхушку надел зеркальную колбу от термоса и раздвинул штырь на всю его четырёхметровую высоту. После чего, захватив верную кирку, отправился исследовать пещеру.
Теперь я никуда не торопился и, памятуя свои недавние страхи, периодически оборачивался. Но мой солнечный отражатель был виден очень хорошо по всему маршруту, вплоть до начала лестницы. Преодолев завал, я поднялся к пещере, миновал 'шлюзовую камеру' и остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку.
Поскольку дальше вторых дверей солнечные лучи уже не попадали, то мне пришлось включить наплечные прожектора. В их свете я разглядел, что за шлюзом расположено то, что я назвал холл - круглое помещение с высокими потолками, в которое радиально вливалось несколько коридоров. Пыль была и здесь, но она лежала большей частью невысокими кучами у стен. Видимо, это было всё, что осталось от предметов или механизмов, не выдержавших испытания всесокрушающим Временем.
