Уильям Дитц - Поток
— Так и есть, — ответил Сильва. — Вот почему мы будем действовать одновременно и с земли, и с воздуха. Одному богу известно, как им это удалось, но несколько пилотов смогли вылететь на своих «Пеликанах» раньше, чем Старикан решил уронить «Столп осени». Их машины спрятаны примерно в десяти километрах к северу отсюда. Они поддержат нашу операцию с воздуха.
Маккей опустила бинокль:
— А что со «Столпом»?
— Думаю, можно сказать, что он пал при исполнении где-то там, — ответил Сильва, ткнув большим пальцем себе за спину. — Хотел бы отдать ему последний долг, но с ним придется подождать. Сейчас нам нужна база, что-то, что мы сможем укрепить и оборонять от нападения ковенантов. Иначе они нас будут отстреливать по одному.
— И для этого нам нужно занять ту площадку, — произнесла Маккей.
— Именно, — откликнулся Сильва. — Так что хватит болтать, вы должны добраться до нее как можно скорее. Будет хорошо, если сумеешь найти какую-нибудь тропу наверх. Как только привлечешь их внимание, вас прикроют с воздуха.
Раздался громкий хлопок, на секунду отвлекший майора. Это один из ракетчиков первой бригады сбил приближающуюся «Баньши» из своей М19 SSM. Солдаты батальона зааплодировали, когда вниз посыпались обломки и вражеский штурмовик рухнул на землю.
— Так точно, сэр, — сказала Маккей. — Если у нас выйдет туда забраться, с вас причитается пиво.
— Честная сделка, — согласился Сильва, — но пиво еще надо сварить.
Даже ворчуны время от времени нуждались в отдыхе, поэтому на поверхность Гало были переправлены длинные, снабженные воздушными шлюзами цистерны, наполненные метаном и служившие в качестве казарм.
Пережив практически самоубийственный штурм за счет того, что вынес раненого воина элиты и сумел настоять, что его лучше, чем оставить его умирать, Яяп продлил жизнь и себе, и находившимся в его подчинении сородичам.
Теперь же солдат отмечал победу, свернувшись в клубочек и быстро погрузившись в сон. Одна из его ног слегка подергивалась — Яяпу снилось, как он идет по болотам родного мира мимо природных огненных столбов к мшистому берегу, где прошло его детство.
Но не успел он подняться по древним каменным ступеням, ведущим к тростниковой хижине, стоящей на краю фамильного рыболовного пруда, как Гагав начал трясти командира за руку.
— Яяп! Просыпайся! Помнишь того элиту, которого мы вынесли с корабля? Он снаружи и хочет тебя видеть!
— Меня? — Яяп вскочил на ноги. — А зачем, не сказал?
— Нет, — ответил другой ворчун. — Но вряд ли это что-то хорошее.
Яяп был склонен с ним согласиться, но все равно побрел сквозь хаотично развешанное по всей неопрятной казарме снаряжение. Зайдя в общую уборную, он поспешил натянуть на себя броню, дыхательный аппарат и оружейную перевязь.
Все это время он гадал, что более опасно: поспешить, выскочить непричесанным и вызвать недовольство своим видом у воина элиты или же привести себя в порядок, но заставить того ждать? Общение с элитой постоянно приводило к подобным двойственным ситуациям. Вот поэтому Яяп и не любил их породу всем сердцем.
Наконец, решив, что лучше поспешить и лишь слегка причесаться, ворчун прошел в шлюз, подождал, пока поменяется состав атмосферы, и вышел на яркое солнце. Первым, что он увидел, было то, что охранники, в обычное время обсуждавшие отвратительную кормежку, прислонившись к стенке цистерны, сейчас стояли навытяжку.
— Так это тебя называют Яяп? — раздался за его спиной глубокий голос, вынуждая ворчуна подпрыгнуть на месте.
Обернувшись, он вытянулся по стойке «смирно» и постарался придать себе приличествующий солдату вид.
— Так точно, ваше превосходительство.
На Зуке ’Замамее не было шлема. Он просто не мог его надеть, учитывая обилие бинтов на голове. Впрочем, остальные доспехи остались на месте. На броне воина не было ни единого пятнышка, как и на его оружии.
— Отлично. Врачи сказали, что это ты со своим отрядом вынес меня из битвы, и не только вынес, ты также настоял на том, чтобы абордажная шлюпка доставила меня на Гало.
Яяп почувствовал, как комок встает в его горле, и попытался сглотнуть. Пилот шлюпки упрямился и говорил, что получил приказ не улетать с вражеского судна, пока не наберет полный трюм солдат, но ворчун оказался более настойчивым. Дело дошло до того, что он даже выхватил плазменный пистолет и начал им размахивать.
— Так точно, ваше превосходительство, — ответил Яяп. — Но я все могу объяснить…
— В этом нет нужды, — произнес ’Замамей.
Яяп снова чуть не подпрыгнул; в голосе воина не было привычных, лающих командирских ноток. Он звучал почти… успокаивающе.
А уж что-что, а спокоен Яяп точно не был.
— Ты увидел, что твой офицер был ранен, — продолжал воин элиты, — и сделал все возможное, чтобы он вовремя получил медицинскую помощь. Подобная инициативность редко встречается в наши дни, и особенно среди низшего класса.
Яяп уставился на воина, не в силах ответить. Он чувствовал себя сбитым с толку. В его представлении о мире элита никогда и никого не хвалила.
— И чтобы продемонстрировать свое расположение, я приказал перевести тебя.
Вообще-то Яяп предпочел бы вернуться в нормальный спальный модуль, к которому был приписан, и больше его не покидать.
— Перевести, ваше превосходительство? В какое подразделение?
— Конечно же, в мое, — ответил элита, словно это было нечто само собой разумеющееся. — Моего ассистента убили, когда мы брали человеческое судно на абордаж. И ты займешь его место.
Яяп окончательно пал духом. Воины элиты, становившиеся оперативными сотрудниками пророков, были фанатиками, избранными благодаря своему безграничному стремлению рисковать жизнью, и не только собственной, но и тех, кто находился у них в подчинении.
— Б-благодарю, ваше превосходительство, — пробормотал Яяп, — но я не заслуживаю такой чести.
— Чепуха! — ответил элита. — Твое имя уже внесено в списки. Собирай вещи, говори «пока» своей когорте и отправляйся ко мне. Мое подразделение в пятнадцати бараках отсюда. Сегодня вечером я обязан предстать перед Советом Владык, и ты будешь сопровождать меня.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — покорно произнес Яяп. — А могу я узнать цель этой встречи?
— Можешь, — ответил элита, касаясь повязки на лице. — Человек, нанесший эту рану, настолько могучий воин, что представляет опасность даже для целой тактической группы. От его рук, если верить нашим архивам, погибли более тысячи солдат.
Яяп почувствовал, как подгибаются его колени.
— Ваше превосходительство, он это сделал в одиночку?
— Да. Но не тревожься, его дни сочтены. Как только мне дадут позволение, мы с тобой найдем этого человека.
— Найдем! — воскликнул Яяп, забыв о формальностях. — И что дальше?
— А дальше, — прорычал ’Замамей, — мы убьем его.
Утренний воздух отдавал прохладой, и Маккей видела пар своего дыхания. Она посмотрела на небо, раздумывая о том, что ее ждет впереди. Первую половину ночи они провели, маршируя по каменистому полю к скальной стене под намеченной площадкой, а другую — в поисках тропы наверх. Отдохнуть удалось совсем немного.
Вторая часть задачи обещала быть более легкой и даже слишком легкой, поскольку, если не считать примитивной баррикады, подъем шириной четыре фута ничто не защищало. Впрочем, вряд ли ковенанты могли ожидать, что человеческий корабль неожиданно вынырнет из пространства скольжения и высадит здесь наземные войска. В свете этого не стоило удивляться недостаточной подготовленности противника.
Как бы то ни было, но, по оценке Маккей, тропа, начинавшаяся на уровне земли и по спирали уходившая наверх, уже некоторое время не использовалась. Во всяком случае, все выглядело именно так, и точно сказать можно было, только поднявшись по ней. Сильва по вполне понятным причинам не хотел посылать один из «Пеликанов» на разведку, поскольку это выдало бы их планы.
Нет, солдатам Маккей предстояло самостоятельно подниматься по узкой тропе, уничтожая очаги сопротивления ковенантов, если таковые будут, и надеяться на то, что «Пеликаны» успеют подойти вовремя, когда в них возникнет необходимость.
Лейтенант вывела показания приборов на прозрачный экран, встроенный в щиток ее шлема, дождалась, пока все они высветятся, и зашагала по крутому склону.
— А вы, мать вашу, чего ждете? — повернулся к стоящим перед ним солдатам ротный старшина Тинк Картер. — Личного приглашения? Стройся в линию!
Пока рота В выдвигалась к намеченной ими площадке, а рота С торопилась на встречу с экипажами «Пеликанов», остальной батальон под бдительным надзором майора Сильвы провел последние ночные часы в приготовлениях к следующему дню. Беспроводные датчики движения, за которыми следил Уэлсли, очертили площадь двести метров шириной; в пятидесяти метрах за ними разместились огневые группы, каждая численностью три человека, а для их поддержки был сформирован отряд быстрого реагирования.
