Олег Мелехов - Звездная бирема «Аквила». Рубеж
— Всё ради удовольствия моих инженеров, — усмехнулась Аквилина. — Ну-ка, ну-ка… Покажем, как быстро мы на самом деле умеем летать.
Маневры, совершаемые Ливией, одновременно проделывал и Квинт Марций — только в мыслях. Воображение завзятого книгочея работало ничуть не хуже виртуального симулятора. Даже лучше! Аквилин словно видел весь бой со стороны: ульрамариновая бирема, расчерчивающая пространство смертоносными письменами, точно искусный мастер-каллиграф. Мысленно кувыркаясь вместе с «Аквилой», он вполне успевал командовать торвенторами.
— Дистанция… расчет по стандартной шкале… залп… — бубнил он для журнала, уже зная, что торпеда точно поразила цель. — Готовность… онагры…
Все как обычно. Нет! Гораздо лучше, легче, четче, эффективнее, естественнее. Тот пик формы, к которому столько лет идет каждый военный ментат. И где восторг, спрашивается? Радость и воодушевление Ливии были столь неподдельны, что на их красочном фоне скупой профессиональный триумф префекта выглядел ненастоящим.
— Дистанция…
Самому Квинту Марцию было неизвестно, кого он больше ненавидит — Антония или Ливию. Можно лишь предположить, что токсичной оказалась вся комбинация из наварха и мозговеда. А их и поодиночке терпеть сложно. Одна летает так, словно родилась не человеком, а биремой. Без подключения к нейросети обходится и горя не знает. И та гармония пилотирования, до которой Квинту Марцию не дотянуться, как рукой до звезд, для Ливии естественна, точно цвет радужки. Она просто есть, и всегда была.
«Ждать!» — послал префект мысль-импульс, сдвинул в сторонку схему из торвентория, чтобы на миг переключиться на обзорные сенсоры.
— Проклятье… — это Антоний шипел себе под нос.
Второй…Квинт Марций позволил себе злорадную ухмылку при виде потирающего ушибы психокорректора. Теперь он корил Антония, что тот в свое время не выявил «летучее отклонение» и не вылечил. Полный абсурд, конечно! Но, бессмертные боги, кто-то же должен быть виноват во всём? Не ларов же винить, за то, что в его гены вкралась совершенно ненужная префекту последовательность нуклеотидов? И не воспитателей, которые и заботились как должно, и любили Квинта Марция всем сердцем? Ну, не себя же?
— Сузить сектор обстрела… Готовность…
И самое обидное — никогда прежде Аквилин не ощущал такого полнейшего сродства с вооружением биремы. Словно сам стал всем «онаграми» и «скорпионами» «Аквилы», её системами наведения и щитами. Тактические решения приходили сами, почти без участия рассудка, и были… Да! Они были безупречны! Тут ликовать надо, но Квинт Марций все глубже погружался в черные бездны отчаяния.
Как все время твердил Константин в минуты раздражения: «Все беды, Квинт, в твоей вере в собственную исключительность. Ты считаешь себя особенным. А это, умник, вовсе не так, и я тебе докажу!» И раз за разом словом и делом доказывал, что его контубернал — всего лишь еще один из множества Марциев со всеми достоинствами и пороками, вроде иссушающей зависти к чужим талантам.
И сейчас доблестный Марк Марций наверняка проворчал бы крайне раздраженно: «И какого рожна еще тебе надобно, а? Из-за тебя наварх мятеж поддержала, всем пожертвовала ради твоей придури. Но тебе все равно мало? Тебе теперь хочется не просто летать, а летать лучше Ливии. Ну ты и м…чудак, Квинт!» А потом посмотрел бы яркими, голубыми, как у породистых кошек, глазами из-под кустистых седых бровей так, словно залп из «онагров» дал.
С другой стороны, разве на «Аквиле» для кого-то секрет, что их префект — изрядный мудак?
Оставшийся в меньшинстве лидер разбитого патруля улепетывал с завидной скоростью, петляя, как кадет, заблудившийся в рекреационном секторе. Ливия хмурилась, не без труда следуя курсом прыткого беглеца.
— Такое ощущение, что нас заманивают, — заметил Плавтий и тут же нарвался на брюзгливое ворчанье:
— У меня есть глаза, Марк Плавтий! Я и сама вижу, — буркнула наварх. — И если у него, — она ткнула пальцем куда-то в сторону экрана, — есть мозг, он ведет нас прямиком в минное поле или еще куда похуже… Поэтому ты, — палец наварха нацелился на астрогатора, — перестаешь болтать и рассчитываешь курс на перехват прежде, чем мы влетим прямиком в парфийскую задницу. Выполнять!
— Он же постоянно меняет траекторию… — шепотом пожаловался астрогатор Антонию — за неимением других благодарных слушателей. — И дрейф астероидов в этом квадрате уже не соответствует данным, которые мы получили…
— Вот поэтому наша любимая Республика и я лично обеспечили тебя самыми совершенными системами вычисления и анализа из возможных, — ядовито бросила Ливия, демонстрируя отменный слух. — Я пока следую генеральному курсу нашей дичи, но как мне не сорваться с его хвоста, если мой астрогатор некомпетентен?
Плавтий тихонько шмыгнул носом. Упрек не назвал бы справедливым даже самый строгий предвзятый судья, но у наварха «Аквилы» имелись свои критерии для оценки эффективности работы экипажа.
— Курс скорректирован, наварх.
— Неплохо, — кивнула она. — А! Вот наша пташка. Теперь никуда не денется. Квинт Марций, дай предупредительный по вектору 7 отметка 10. О, благодарю!
Ливия удовлетворенно ухмыльнулась. Залп «онагров» «Аквилы» превратил в мелкое крошево изрядную часть астероида, за которым собирался спрятаться противник, а заодно — ослепил его системы наведения. Вражеский корабль опасно кувыркнулся вперед и начал бесконтрольно вращаться. Пока его экипаж ликвидировал последствия «привета с Лация», «Аквила» резко сократила разрыв, приблизившись на дистанцию прямого выстрела.
— Сперва — двигатели, потом — щиты, оружейные системы — на сладкое, — напомнила наварх, непроизвольно оскалившись. — Ульпий! Принять рулевое управление! А я, — она прищурилась, — займусь «рыбалкой»…
И нетерпеливо сплела пальцы, считая мгновения до момента, когда нужно будет активировать корвус — абордажный луч биремы.
Торвенторы отстрелялись быстро и чисто, как на учениях, сперва обездвижив, а затем — лишив противника возможности обороняться. И тут же узкий конус абордажного луча захватил недобитую добычу.
— Фульвий! Вызови их! — каркнула Ливия, скрючив пальцы так, словно лично скогтила подранка. Хотя, в каком-то смысле так оно и было.
— Неизвестное судно! Ваши щиты, двигатели и орудия выведены из строя. В последний раз предлагаю вам сдаться. Заглушите реактор и… О! — наварх повернулась к префекту, этак по-особенному выгнув бровь: — Они еще могут чем-то стрелять?
Дескать, Квинт Марций, разберись.
— Уже не могут, — хмыкнул префект, решив вопрос.
— Ну, что ж… — Ливия пожала плечами и откинулась в кресле. — Полагаю, твоим ребятам не терпится порезвиться, Квинт Марций. Самое время пойти на абордаж, как полагаешь?
Абордаж! Кто из юных Марциев не грезил о подвигах с оружием в руках? Не сыскать таких, хоть всю галактику переверни. И отсиживая зады на скучных занятиях по тактике, все они сквозь унылые схемы и бесконечные статистические выкладки видели, как наяву, жаркие бои на залитых кровью палубах захваченных вражеских кораблей. И себя в роли победителей — в помятой броне, с красивой царапиной на щеке и с раскаленной штурмовой винтовкой, небрежно заброшенной на плечо. Разве не так выглядят все настоящие герои — защитники Республики?
Некоторым, в том числе и Квинту Марцию, довелось участвовать в абордаже. Конечно, никаких красивых царапин там не выдавали, а после беготни по отсекам не то что винтовку на плечо положить, кто бы тебя самого отнес обратно. Однако же личный опыт, даже самый небольшой, всегда лучше любой теории. Благодаря незабвенному Константину, опыта Квинту Марцию хватило с лихвой. До сих пор ему снилась ярко-синяя вспышка парфского импульсного «иллара». Аквилин просыпался весь в поту, и в этом не было ничего удивительного, не так уж много людей видели выстрел и остались живы, чтобы рассказать о своих впечатлениях.
— Пожалуй, я пойду с легионерами, — сказал вдруг префект.
И выражение у него на лице было слишком уж удивленным, чтобы офицеры мостика не догадались о спонтанности такого решения. Оправдываться перед флотскими за свои поступки Квинту даже в голову не пришло. Еще чего не хватало! А резон у префекта имелся, хотя от командира манипулариев никто не требовал личного участия в боевой операции. Назовите это чувство интуицией, но Квинт Марций готов был отдать левую руку на отрезание плазменным резаком без наркоза, что обитатели безымянной планеты еще доставят Аквилинам немало хлопот. Пусть Антоний уже весь неэтично исхихикался, а Ливия по-особенному изогнула бровь, но тренировка навыков лишней не бывает.
Абордажная команда, конечно, не обрадуется. Но ребята прекрасно знают, что от перфекта в бою пользы больше, чем вреда. Это факт!
