Игорь Власов - Стажёр
Однако треск какой-то совсем нехороший был. Так только желтобрюхи трещат. Хотя, какие сейчас тут желтобрюхи? Нечего им тут совсем делать. Вот когда Доминия свое Всевидящее Око откроет, тогда да. Тогда держи ухо востро! Тело мальчика пробила предательская дрожь. Словно в ответ на лике Доминии появилось темное пятно, живо напомнившее человеческий зрачок. Хотя нет. Всевидящее Око сейчас скорее походило на прищуренный глаз лесной твари, изготовившейся к смертельному броску. Сходство было настолько велико, что Сит непроизвольно вскочил на ноги, что есть сил сжимая в руке короткое копье. Спавшие рядом охотники сонно зашевелились. Риго даже привстал, опершись на локоть, но убедившись, что им ничего не угрожает, улегся обратно, укоризненно окинув мальчика взглядом.
«Что-то я совсем плохой стал! – Сит сел на корточки, безуспешно пытаясь унять бьющую все тело дрожь. – Надо же такому привидеться. Обычное облако. Скоро начну от своей тени шарахаться. Хорошо, что только Риго меня таким увидал. Он не расскажет. А вот если бы зловредный Гоби, то да, до самого возвращения шуточек бы мне с головой хватило. Хотя, и впрямь, вид у меня тот еще был! – Сит непроизвольно улыбнулся, представив себя со стороны: взлохмаченный, с бешеными глазами и с судорожно отведенным для броска копьем. – А что бы сказал Шептун?» – Сит вздохнул. С учителем бы сейчас было намного спокойней.
Старики, бывало, вполголоса рассказывали, что по молодости Шептун запросто уходил в Лес и чуть ли не жил там месяцами. А когда все уже его считали погибшим, как ни в чем не бывало возвращался с одними ему ведомыми кореньями и травами. Многие его не то что не любили, а побаивались. Но когда кто-нибудь в Долине заболевал или получал травмы на охоте, первым делом бежали к нему за помощью. Надо отдать ему должное, в ней старик никому не отказывал.
Шептун жил обособленно, с самого края деревни. Почему он выбрал своим учеником Сита, никто не знал. Может, потому что Сит был подкидышем, без роду и племени. Его грудным ребенком нашли у ворот деревни. Может быть, потому что Сит, не отличаясь особой силой и выносливостью, рос сообразительным мальчиком, имел хорошую память и был очень любознательным. А может быть, просто потому, что годы уже брали свое, и пора было задуматься, кому передать свои знания.
Давно, лет двадцать, если не больше, тому назад, был у него ученик. Как говорили старики, очень Шептун его любил, как собственного сына любил.
Учил всему, что сам знал. Гордился сильно им. Подолгу брал с собой в Лес. Но как-то раз вернулся один, чернее тучи. Ни с кем больше года не разговаривал. Да и сейчас разговорчивым его не назовешь. Никто так тогда и не решился спросить, что произошло. Решили, что Лес забрал. С тех пор Шептун уже далеко и подолгу в Лес не ходил.
Три года назад на их деревню выпал жребий Приношения Даров. Шептун, будто нехотя, сообщил Ситу, что первый этап его обучения закончен, и приказал собрать все необходимое в дорогу. Как подозревал Сит, их путь лежал к Каменным Вратам, туда, где из года в год приносятся дары Лесу и где, как он очень надеялся, и произойдет его посвящение.
Целый день Шептун отбирал лучшие плоды, которые со всех окрестных деревень свезли к ним собиратели. Сит ходил за учителем по пятам, стараясь ничего не пропустить и все хорошенько запомнить. Тот не спеша бродил между рядами. Что-то шептал себе под нос, смотрел плоды на свет, нюхал и чуть ли не пробовал на вкус. Иногда он откладывал особо понравившийся в сторону, чтоб через какое-то время снова к нему вернуться.
Плоды были один лучше другого. Это-то как раз и понятно. Каждая деревня собирателей стремилась к тому, чтобы именно ее плоды были принесены в Дар. Поэтому привозились самые отборные. Под конец дня Шептун наконец отобрал двенадцать лучших. Сит, набравшись мужества, все-таки задал учителю мучавший его весь день вопрос: чем привлекли его именно эти? На что Шептун в своей немногословной манере ответил, что надо прислушиваться к своему сердцу. Сит весь остаток вечера старательно прислушивался, но так ничего и не услышал. Наверное, это умение придет к нему после посвящения, решил больше не мучить себя мальчик.
Конечно, он знал много Слов и мог заговорить любого случайно встреченного перевертыша или даже пару иглоплюев. Мог правильно попросить и взять у Леса побег, корешок или саженец. Но это умел делать почти каждый опытный охотник его деревни. А вот попросить Лес, как это делал Шептун, расступиться и показать самую короткую потаенную тропинку или заставить свернуть с пути бегущую во всю прыть голодную стаю ложеножек, на это Сита не хватало.
Уже начало смеркаться, когда наконец Шептун огласил свой выбор. Столпившийся народ, уже порядком подуставший от томительного ожидания, с радостью приветствовал победителей. Из почти тридцати поселений собирателей, принявших в этом году участие в Праздновании, только восемь оказались победителями. А четыре из них даже дважды. У них Шептун отличил аж по два лучших плода.
Те, кого на этот раз благословление Доминии миновало, не очень долго печалились. По старой традиции победители должны были всю ночь напролет поить проигравших доброй брагой и угощать всевозможной снедью, привезенной с собой. А так как наперед никто не знал, чьи плоды будут выбраны, то каждая деревня собирателей везла с собой лучшие угощения. Обычно праздник затягивался на три дня.
Люд нестройной толпой потянулся к центру деревни, где женщины предусмотрительно накрыли столы. Шептун же вместе с Ситом отправились к себе заканчивать последние приготовления. К каждому дальнему походу в Лес Шептун всегда готовился основательно. Всю ночь они нараспев читали Слова и обкуривали себя благовониями из кореньев ветвистой мандры. Только на рассвете, когда Доминия закрыла свое всевидящее изумрудное Око, а ласковые лучи Орфиуса чуть тронули землю, они отправились в путь. Дорога была дальняя. Тогда-то Шептун и поведал ему Истинное Предание.
Сит в детстве наслушался много разных историй и небылиц, которые рассказывали старики, коротавшие вечера у центрального костра. Ему, как и всем его сверстникам, нравилось слушать нескончаемые предания о событиях большой давности. Он почти все их знал наизусть, но то, что поведал ему учитель, выслушал, затаив дыхание. На этот раз обычно немногословный Шептун превзошел сам себя.
«Когда-то, давным-давно, – глядя куда-то вдаль, затянул Шептун своим монотонным с хрипотцой голосом, – люди пришли в этот Мир, спасаясь от демонов. Они искали убежище, и Лес дал им его. Он пропустил бегущих людей, а перед демонами закрыл своими могучими ветвями дорогу.
В то время многие из людей знали Истинное Слово. Лес внимал им и охотно делился своими плодами, ничего не требуя взамен. Все, что было надобно для жизни, люди брали у Леса. Пищу, одежду, кров – все это они находили в его ветвях. Сейчас те слова, которыми пользуемся мы, – всего лишь отблеск лучины, зажженной от костра Истинного Слова.
Но с каждым поколением людей рождалось все больше и больше. И в какой-то день им стало тесно в Лесу. Многие ушли и построили Город. Часто в преданиях, которые ты, наверняка, слышал от наших стариков, его называют Старым, или Затерянным Городом. Люди стали возделывать поля и растить саженцы плодоносных деревьев. Так появились собиратели. Когда им требовались еще саженцы, люди шли и брали их у Леса. Так появились охотники. Это было счастливое время, эпоха всеобщего благоденствия. И если бы не человеческая жадность, то жили бы мы в мире и согласии до сих пор.
Но людям нужно было все больше и больше. Они стали брать у Леса все, что им хотелось, не спрашивая на то его разрешения. Тогда-то и появились первые твари. С той поры только помнящие Истинное Слово могли беспрепятственно входить в их владения. Но таких оставалось уже очень мало. Чтобы сберечь Слово, они передавали его своим избранным ученикам. Слово переходило из уст в уста. Так и появились шептуны. Жаль, что изначальные, верные слова забылись от многократного пересказа, – в голосе учителя Сит услышал столь редкие для того нотки сожаления, – а может, мы их просто разучились правильно произносить? Этого уже никто не узнает.
Но и тогда люди не остановились, не стали менее алчными. Они решили наказать Лес. Хорошо вооружившись, а в то время оружие было не чета нынешнему, воины вошли в него и принялись уничтожать тварей. Одну за другой. Шли не спеша, шаг за шагом проверяя каждый кустик, заглядывали под каждый корешок. Когда находили их гнезда, убивали всех. Кого убить не могли мечом, выжигали огнем. Долго продолжалась эта бойня. Не один раз всходил Орфиус на небосклон… А когда темнело, людям светила своим зеленым светом всевидящая Доминия. Так, уничтожая все на своем пути, воины дошли до Лесного озера, прародителя Леса. И вот тогда, когда победа, казалось, была окончательной, и случился Первый Исход.
Мириады тварей живой волной прокатились по людям и хлынули дальше в сторону Города. Больше половины воинов погибло сразу. Те, кому посчастливилось выжить, повернули назад, ужаснувшись участи, ожидавшей их семьи, оставленные без защиты. Старый Город не имел таких неприступных стен, какими окружен сейчас Великий Город. Однако небольшой гарнизон, оставленный на страже, бился до последнего. Сражаясь и умирая с оружием в руках, он ценой своей жизни выпросил у Ушедших Богов немного времени. Благодаря этому старики, женщины и дети успели укрыться в подвалах своих жилищ и переждать нашествие. И вот с тех самых пор раз в десять лет свершается Исход. А чтобы он не был таким сокрушительным, как тот, Первый, люди накануне его начала и приносят дары Лесу».
