Вернор Виндж - Дети неба
— Ага, — согласился Гибкарь.
— Кто-то на юге сотворил чудо, — возразил Развалюха. — Ты правда думаешь, что это Хранитель? Мой начальник так не считает.
— Так Свежеватель видел когда-нибудь Магната?
— Ну, нет, пожалуй. — Развалюху несколько смутило, что его начальник, великий Предатель-Всего-и-Всех, мог чего-то не знать. — Но он должен поджидать нас наверху. Можешь его спросить сама.
В здании склада, куда выводила лестница, стояла карета, запряженная четверкой керхогов. Внутри сидел Свежеватель-Тиратект, одетый для приема. Тележка инвалида сверкала позолотой.
Джоанна влезла и устроилась среди него. Развалюха захлопнул дверцу снаружи и побежал проверить керхогов. Наклонившись к открытому окну, Джоанна помахала Гибкарю. Он почти весь лежал на брюхах и пытался отдышаться после подъема. Помахав ей в ответ, он с трудом поднялся на ноги.
— Я уведомлю Резчицу, что ты здесь, — сказал он и неуклюже удалился.
Свежеватель выставил голову в окно, глядя ему вслед, потом стая задумчиво сказала:
— Не могу тебе передать, как меня нервирует, что в моих тайных туннелях не просто посторонние, а доверенные агенты Резчицы, небо меня разрази! Таких трудов и времени стоило мне сделать эти проходы и держать их в секрете… ну, что уж теперь.
Он закрыл окно тяжелой шторой. Все его элементы устроились поудобнее, и карета тронулась. Джоанна слышала снаружи межстайное бульканье, звук отползающей в сторону тяжелой двери. Когда карета выехала из склада, через матовые мембраны, встроенные в крышу и стенки, стал проникать свет. Голос Свежевателя продолжал говорить, только уже тише:
— Сейчас можно разговаривать, только очень тихо. Хранитель мне доверяет примерно настолько же, насколько раньше доверяла Резчица. Если он или Невил тебя обнаружат, то мне тебя никак не спасти… м-да. Себя, пожалуй, тоже. Разве что я скажу, что ты меня похитила.
Джоанна почувствовала, как закипает внутри смех, но смогла сдержаться.
— Такую ложь даже ты вряд ли сумеешь продать. Послушай, меня отлично сейчас проинформировали Гибкарь и Развалюха. Я знаю про сегодняшний большой сбор. Судя по твоему парадному виду, ты там почетный гость. Все, что мне нужно, — чтобы ты меня доставил туда, где я смогу вспрыгнуть на сцену. Отрицатели, если не считать невиловского внутреннего круга, вполне приличные ребята. Из них больше половины — мои друзья. На глазах у всех Невил не посмеет меня убить, и я смогу наконец сказать правду.
Головы Свежевателя качнулись в улыбке:
— Сказать правду, которую нельзя отрицать?
— Да.
Карета запрыгала по неровной запущенной мостовой. Наверное, окраина города, может быть, на краю Лугов Резни. Недалеко ехать скорее всего.
— Я мог бы сделать так, как ты предлагаешь, Джоанна, но есть проблема. На той сцене будет присутствовать лично Магнат.
— Так он существует? Ну хорошо, а в чем проблема?
Свежеватель жестом попросил Джоанну умерить голос.
— Понимаешь, если даже Невил не решится действовать, то Магнат… в общем, я сильно опасаюсь, что он тебя разорвет на части, как только поймет, кто ты.
— ЧТО? Прощу прощения. — Она понизила голос до шепота. — Даже Хранитель не так глуп.
Вокруг теперь звучали голоса, много голосов, и межстайное бульканье, и людская речь. Свежеватель поднял голову, как мог бы человек поднять ладонь, призывая минутку подождать ответа. Снаружи шел какой-то спор, голос сверху — Развалюха на козлах? — с кем-то спорил. Что-то насчет того, разрешено ли проехать на керхогах под чем-то там. Под сценой?
Карета свернула и медленно стала подниматься по склону. Свежеватель весь повернулся к Джоанне, заговорил тихо, сфокусированным голосом:
— Ты права. Хранитель далеко не так глуп… — Он снова замолчал, прислушиваясь к доносящимся голосам сверху. — Понимаешь, есть одна вещь, которой мы о Магнате не знали. Он — брат Описателя Джакерамафана.
Джоанна не сразу поняла смысл сказанного — оно соединяло две очень разные части ее жизни. Описатель? Она знала, что у него был брат по разделению, отчужденный. В последний вечер, когда она видела его живым, он ей и рассказывал. Когда она отлупила по шеям эту несчастную ни в чем не повинную стаю. Джоанна пару раз открыла и закрыла рот — не потому, что боялась сказать что-то громко, а просто голоса лишилась. Она одними губами сказала:
— Но… но…
Свежеватель продолжал — голосом, легче бабочки касавшимся ушей, но смысл бил молотом:
— Честно говоря, я и сам этого не знал, пока Магнат не направился сюда. Хранитель изо всех сил старался не допустить моего контакта с Магнатом. Я знаю, что Магнат именно такой гений организации, как мы и думали. Он сотворил из тропиканцев невероятно чудесный механизм, а Хранителю дал рычаг, чтобы перевернуть мир.
Джоанна помнила: Описатель говорил, что его брат по расщеплению — потрясающий делец. Что же изменилось? И зачем Магнату так хочется убить ее?
— Зачем… — начала она так тихо, что сама своего голоса не слышала.
Но Свежеватель, конечно же, услышал, и более того — понял, что она хочет спросить.
— Ну как ты думаешь? Хранитель сказал ему, что это ты убила Описателя. В центре всей этой интриги стоит Хранитель, и он хитрее, чем я был даже в лучшие времена. И не может не быть хитрым, потому что хитрость — единственное средство, которое у него есть. Для выполнения его планов ему нужен был Магнат, нужно было, что Магнат возненавидел людей, а особенно — тебя.
В голосе Свежевателя звучало почти восхищение.
Да. Хранитель в лучшем своем проявлении. Таким совершенством Свежеватель действительно мог залюбоваться.
Карета остановилась, дернулась вперед еще на несколько сантиметров и остановилась снова. Послышалось царапанье когтей Развалюхи, спускающегося с козел. В дверь постучали условным стуком, Свежеватель открыл, и Развалюха заглянул одним элементом:
— Приехали, старший. Прямо под платформой. Ха, прямо посреди легендарной охраны Невила.
Свежеватель уже вытекал из дверей:
— Не сомневайся: если бы тут командовал Хранитель, вышло бы далеко не так просто. Невил в наших примитивных злодействах новичок.
Он весь сейчас старался вытащить из кареты увечного элемента. Белоухий внимательно смотрел на Джоанну, но, как и всегда, в речевые звуки заметного вклада не вносил.
— Мне полагается быть на сцене, — сказал Свежеватель. — Это место подъезда должно было облегчить мне доступ — мои условия ограниченны, как сама видишь. С тобой я оставлю Развалюху. Если не будешь кричать или вопить, тебе ничего не грозит.
Он повел мордой, приглашая Джоанну выходить.
Сквозь щели помоста пробивалось солнце. Пахло свежеструганным деревом. Карета стояла посреди вереска Лугов Резни, повсюду вокруг нее высились деревянные столбы, поддерживающие помост. Свежеватель стоял рядом, повернув тележку Белоухого на дорожку, выводящую из полумрака.
— Слышишь этот шум, Джоанна? — спросил он.
В общем, слышала — фанфары в местном исполнении. Свежеватель продолжал:
— Кто-то только что посадил воздушный корабль и будет на помосте с минуты на минуту — а я опоздаю приветствовать. — Медленные части Свежевателя уже уходили прочь. — Если это Магнат, то тебе туда подниматься — смерть. Оставайся здесь, в безопасности.
— Если я решу рискнуть, как мне попасть прямо на сцену?
— Ага. — Головы Свежевателя повернулись, выискивая что-то в светящихся щелях над головой. — Развалюха?
Часть его помощника глянула вверх, рассматривая подпорки.
— Нормально. У нас был контракт на сборку этой хреновины. Делали в спешке, много накосячили. Смотрите, вон там. — Он показал туда, где сходились косые подпорки. — С виду незаметно, но туда легко залезть, — он показал вверх и вниз, — к выбиваемой панели, прямо посередине сцены.
Свежеватель усмехался — та самая поза скрываемой радости, которая так раздражала Резчицу.
— Ты сможешь устроить весьма театральное и очень-очень короткое появление — во всяком случае, если Магнат окажется рядом. Некая часть моей личности была бы очень рада видеть… — Он прервал речь, собрался — в буквальном смысле. Ушедшие вперед элементы остановились и потащили тележку обратно. — Гм. Нет, Джоанна, серьезно. Не появляйся там, пока не услышишь — и Развалюха тоже, — что это безопасно. Если там даже будет только Невил, подумай как следует. Я вот однажды рискнул, вышел на публику в Длинных Озерах — и вот видишь, что со мной сталось.
Джоанна оторвалась от рассматривания изнанки помоста.
— Да, я понимаю.
На самом деле совет Свежевателя был вполне разумен — по крайней мере если вычеркнуть реплику, не относящуюся к делу.
— Вот и хорошо. А мне пора бы.
