Вернор Виндж - Пламя над бездной
Фам снова обернулся к замку. Джоанна и Странник стояли на десять метров ближе к стенам. Она вырывалась из тисков стаи. Фам проследил ее взгляд – там был наездник. Синяя Раковина не обращал внимания на стаи, бегающие по краю пожара. Он катился внутрь, оставляя за собой нефтяные колеи, втянув все внешние органы и замотав грузовой шарф вокруг центрального стебля. Через раскаленный воздух он ехал вслепую, все глубже входя в сужающийся проход в огненном море.
Уже он был в пятнадцати метрах от стен. Вдруг от его ствола прямо в жар отделились две ветви. Здесь! Сквозь дрожащий нагретый воздух Фам увидел ребенка, неуверенно бредущего из каменного укрытия. Какие-то мелкие фигурки сидели у него на плечах и шагали рядом с ним. Фам побежал вверх по склону. Здесь он мог двигаться быстрее любого наездника. Может быть, пора это сделать.
Вспышка пламени ударила из замка в нефтяной пруд между ним и наездником у стены. Узкий канал спасения исчез, и перед Фамом встала сплошная стена пламени.
***
– Тут еще много чистого места! – крикнул Амди. Он на несколько метров вылез из их укрытия заглянуть за угол. – Летающая машина летит сюда! А к нам идет.., какая-то странная штука. Синяя Раковина или Зеленый Стебель?
И солдат Булата снаружи тоже было много, но не близко – наверное, из-за летающей машины. Она была странная, без всякой симметрии страумских воздушных судов. Казалось, она перевернулась, чуть ли не врезалась в землю. По полю бежал высокий человек, стреляя по солдатам Булата. Джефри выглянул дальше, и рука его непроизвольно вцепилась в ближайшего щенка. К ним ехало что-то на колесах, как будто из ньоранской истории. А бока у него были раскрашены зигзагообразными полосами. Сверху торчал высокий шест.
Дети чуть отошли от укрытия. Космонавт их заметил! Он развернулся, разбрызгивая из-под колес мох и нефть, от ствола отделились две ветки. А голос его пискнул по-самнорски:
– Быстрее, сэр Джефри. У нас мало времени.
А за ним, за лужей нефти, Джефри увидел… Джоанну! И тут пруд взорвался, и с обеих сторон пути отступления отрезал огонь. Но космонавт все так же махал своими щупальцами, показывая им, чтобы залезали на плоский верх его корпуса. Джефри схватился за какие-то упоры для рук. За ним вскочили щенки, цепляясь за его штаны и рубашку. Теперь Джефри видел, что этот стебель и есть космонавт: кора на нем была грязной и сухой, но стебель был мягкий, и он шевелился.
Два элемента Амди еще оставались на земле, глядя на огонь по обе стороны от тележки.
– Ой! – крикнул Амди прямо ему в ухо, но его все равно было почти не слышно за ревом пламени. – Нам тут ни за что не пробиться, Джефри! Единственный шанс – оставаться здесь.
Голос космонавта исходил из маленькой пластинки у основания стебля.
– Нет. Если вы здесь останетесь, погибнете наверняка. Огонь распространяется.
Джефри прижался за стеблем наездника как можно теснее и все равно ощущал жар. Еще чуть-чуть – и займется нефть на шерсти Амди.
Щупальца наездника подняли цветную материю, покрывавшую его корпус.
– Натяните это на вас. – Он показал щупальцами на остальных Амди. – На всех вас.
Двое, которые были на земле, прижались за передними колесами.
– Очень горячо! – донесся голос Амди. Но и эти двое вспрыгнули на тележку и зарылись в эту странную парусину.
– Накройтесь и всю дорогу не раскрывайтесь!
Джефри почувствовал, как наездник накрывает их материей. Тележка уже катилась назад, в пламя. Сквозь каждую щель парусины жгла боль. Мальчик яростно задергался, протянув руку, потом другую, пытаясь накрыть ноги. Они быстро катились, подпрыгивая и качаясь, и Джефри с трудом держался. Вокруг него Амди свободными челюстями пытался удержать парусину на месте. Огонь ревел, как взбешенный зверь, и парусина тоже нагрелась и обжигала кожу. Каждый ухаб подбрасывал Джефри вверх, угрожая разорвать хватку его рук. Панический страх парализовал мысль, и лишь много позже он вспомнил тихие звуки из пластины вокодера и понял, что они должны были значить.
***
Фам побежал к новым языкам пламени. Смертельный жар. Он провел руками по лицу и ощутил волдыри на ладонях. И отступил прочь.
– Сюда, сюда! – крикнул голос Странника у него из-за спины, указывая выход. Он побежал спотыкаясь. Стая сидела в неглубокой впадине. Она сдвинула свой щиты, загораживаясь от новой полосы огня. Два элемента стаи отпрыгнули с его пути, когда он нырнул в яму.
Джоанна вместе со стаей стали хлопать его по голове.
– У тебя волосы горят! – крикнула девочка, но в секунду они сумели сбить пламя. Странник тоже слегка обгорел. Наплечные карманы были надежно закрыты, и впервые из них не выглядывали любопытные щенячьи глаза.
– Я ничего не вижу, Фам! – Равна с небес. – Что у вас происходит?
Быстрый взгляд назад.
– Мы живы, – выдохнул он. – Стаи Резчицы добивают стаи Булата. Но Синяя Раковина…
Он выглянул между щитами – как в доменную печь. Возле самого замка, быть может, есть еще воздух, которым можно дышать. Слабая надежда, но…
– Там что-то движется!
Странник высунул на секунду между щитами один нос. Сейчас он его убрал и облизывал с двух сторон.
Фам снова посмотрел в щель. В огне были внутренние тени, не столь яркие места, и они шевелились.., двигались?
– Я тоже вижу. – Голова Джоанны придвинулась сзади, пытаясь выглянуть. – Рав, это Синяя Раковина… Ради самого Флота!
Последние слова он сказал так тихо, что их не слышно было за ревом огня. Не было никаких признаков Джефри Олсндота, но…
– Синяя Раковина едет сквозь самый огонь, Рав.
Тележка катилась через глубокий разлив нефти, упорно, медленно. Теперь Фам видел огонь внутри пожара, и язычки пламени плясали на стволе Синей Раковины. А ветви его не были собраны обычным образом – они болтались, и каждая из них горела.
– Он приближается, выезжает из огня.
Тележка выехала из стены огня и покатилась, дергаясь, вниз по склону. Синяя Раковина не повернул в их сторону, но, не доезжая до посадочного модуля, колеса резко схватились тормозами.
Фам вскочил и бросился к наезднику. Странник уже собирал щиты и готовился броситься за ним. Джоанна Олсндот секунду еще постояла, забытая, одинокая и печальная, и глаза ее безнадежно смотрели на дым и огонь у замка. Один из элементов Странника схватил ее за рукав и потащил прочь от огня.
Фам уже был возле наездника и секунду молча смотрел.
– …Синяя Раковина мертв, Рав, к сожалению, нет сомнений.
Ветви отгорели напрочь, оставив обугленные пеньки, ствол лопнул от жара.
Голос Равны в ушах звучал потрясение:
– Он проехал сквозь огонь и сам при этом горел?
– Не может быть. Он наверняка был мертв уже на первых метрах. Это, должно быть, автопилот.
Фам старался забыть агонизирующие взмахи ветвей, которые он видел в пламени. На секунду у него потемнело в глазах от взгляда на расколотую огнем плоть.
Сама тележка излучала жар. Странник обнюхал ее, отшатываясь, когда подносил нос слишком близко. Вдруг он резко протянул лапу со стальными когтями и сильно потянул за покрывавший корпус шарф.
Джоанна вскрикнула, бросаясь вперед быстрее, чем Фам и Странник. Лежащие под шарфом тела были неподвижны, но не обгорели. Схватив брата за плечи, Джоанна вытащила его на землю. Фам встал на колени рядом с ней. Дыхание есть? Он слабо сознавал, что кричит ему в уши Равна, видел, как Странник вытаскивает из металла крошечных собакоподобных.
Секундой позже мальчик закашлялся, замахал руками, как ветряная мельница.
– Амди, Амди! – Тут глаза его открылись и вытаращились. – Джоанна? – И снова:
– Амди!
– Не знаю, – отозвался Странник, стоя рядом с семью – нет, восемью – покрытыми грязью тельцами. – Какой-то шум мысли есть, но несвязный.
Он тыкал носами в троих щенков – наверное, какой-то аналог искусственного дыхания.
Мальчик заплакал, но его не было слышно за ревом пламени. Он пополз к щенятам, и его лицо оказалось рядом с одним из лиц Странника. Джоанна шла за ним, держа его за плечи, глядя на Странника и на неподвижные создания на земле.
Фам поднялся на колени и оглянулся на замок. Пламя стало ниже. Потом он долго смотрел на обгоревший пень, который был Синей Раковиной. Вспоминал все подозрения, которые были напрасны. Думал, какая же смесь храбрости и автопилота понадобилась для этого спасения.
Вспомнил все проведенные вместе месяцы, симпатию, а потом ненависть.
«Друг мой, Синяя Раковина!»
***
Пожары медленно угасали. Фам бежал по краю отступающего жара. И ощущал, как его богошок берет над ним верх окончательно. И впервые обрадовался этому, обрадовался порыву и мании, подавлению всех не относящихся к делу чувств. Посмотрел на Странника, на Джоанну и Джефри, на выздоравливающую стаю щенков. Все это было несущественное отвлечение. Нет, не совсем несущественное: оно оказало свое действие и замедлило развитие того, что было вопросом жизни и смерти вселенной.
