Алан Фостер - Филогенез
Однажды Дес сидел в одном из общественных парков, купаясь в облаках дополнительной влажности и падающих с потолка лучах искусственного солнца, окруженный густой тропической растительностью и съедобными грибами, когда к нему подошла Хеулмилсувир. Хеулмилсувир, оператор материально-технического снабжения, как и многие другие, восхищалась произведениями Десвендапура и стала его доброй, хотя и не слишком близкой приятельницей.
— Приятных вестей тебе, Десвендапур!
Поэт отложил свой скри!бер, слегка раздосадованный, что его прервали на середине стихотворения.
— Добрый день, Хеул. Ты отлучилась с работы?
— Да, ненадолго.
Она устроилась на скамеечке рядом со скамеечкой Деса, уложив на нее свое брюшко, а ноги свесив по обе стороны.
— Ты все работаешь, даже здесь?
— Проклятие творческой натуры! — Дес сделал легкий иронический жест, чтобы сгладить свой резкий тон.— Даже утешитель нуждается в утешении. И во всем Медогоне самым утешительным я считаю это место.
— Только это место — и ничего более?
Она протянула иструку и погладила его узкую, сине-зеленую грудь чуть пониже дыхалец.
Дес подумал о том, что у нее такие изящные яйцеклады, приподнятые над брюшком…
— Ну, есть и еще кое-что…— нехотя, но дружелюбно признался он.
Они некоторое время поболтали о том о сем. Затем ее тон внезапно сделался серьезным.
— Послушай, мне кажется, или ты действительно во время нашей предыдущей беседы упомянул, что хочешь побывать в Гесвиксте?
Дес поспешно подавил свою первую реакцию. Лицо его осталось невозмутимым, однако движения конечностей могли его выдать. Но поэт решил, что ему все же удалось скрыть от самки свое возбуждение.
— Смена обстановки, пусть даже и мимолетная, всегда приятна!
Хеул сделала отрицательный жест и звонко щелкнула жвалами, чтобы подчеркнуть его.
— Только не тогда, когда для этого приходится выходить наружу! Лично я даже представить не могу, зачем кто-то может захотеть отправиться в Гесвикст. Все о нем говорят, как о мрачном, унылом шахтерском поселке, лишенном каких бы то ни было красот. Еще хуже Медогона.
— А что там добывают? — рассеянно спросил Дес— Какую-нибудь руду?
Она жестом выразила неуверенность.
— Не знаю. Вроде бы слышала, что там ищут цветные металлы, но, кажется, пока не нашли. Ищут до сих пор.
— И, стало быть, много роют. Когда роют шахты, приходится вынимать большое количество земли и камня…
Хеул посмотрела на него с любопытством.
— Ну да, наверное.
Многогранные золотые зеркала — ее глаза — сверкнули в лучах искусственного освещения.
— Словом, если ты действительно хочешь туда съездить и осмотреться, я нашла кое-кого, кто, возможно, возьмет тебя с собой.
Его сердца забились быстрее.
— Интересно… И кто же это?
— Может, ты ее и знаешь — это Мельнибикон, водитель.
Когда Дес жестом показал, что не знает ее, Хеул пояснила:
— Мы с ней много раз встречались, когда сверяли ее накладные. Как я поняла, в Гесвиксте срочно понадобилось какое-то редкое лекарство. Ферментный катализатор, его и нужно-то совсем чуть-чуть. Ну так вот, вместо того чтобы ждать, пока его доставят из Циццикалка, наше управление посылает его через горы в Гесвикст. Так будет быстрее. Его повезет Мельнибикон. Поскольку ее машина будет практически пуста — только упаковка с лекарством — я подумала, что она, возможно, согласится взять пассажира.
— И ты попросила ее за меня?! — Если бы Десвендапур не старался сдерживаться, его вопрос был бы исполнен неподдельной нежности.
— Ну, я же знала, что тебе было бы интересно там побывать,— а твои выступления доставляют мне такое удовольствие… и твое общество тоже…
— А я думал, сообщение между Медогоном и Гесвикстом запрещено,— сказал Дес, внимательно следя за ее реакцией.
— Не запрещено. Просто ограничено. А иначе Мельнибикон пришлось бы преодолеть столько бюрократических препон, что уж лучше бы вовсе не ехать. Официально непредусмотренные поездки не приветствуются. Но время от времени кто-нибудь все же ездит.
Она наклонилась, порылась в великолепно расшитом, сотканном вручную набрюшнике и достала рельефный пластиковый прямоугольник.
— Здесь сказано, как ее найти. Она уезжает сегодня, в середине дня, чтобы вернуться обратно до темноты. С такими делами лучше управляться побыстрее. Если слишком долго готовиться, все может выйти наружу. Ну как, пойдешь к ней?
Дес подобрал все четыре ноголапки и соскользнул со скамьи.
— Не знаю еще,— соврал он.— Надо подумать. Если про это станет известно, у меня могут быть неприятности…
— Я никому не скажу! — Специалистка по материально-техническому снабжению кокетливо выгнула яйцеклады.— Съездишь туда, посмотришь все и вернешься обратно прежде, чем кто-нибудь из начальства заметит, что ты уезжал. Ничего страшного!
Действительно, ничего страшного. Возможности кружились в его голове, точно сучья, несомые весенним муссоном.
— Я вернусь вечером,— заявил он.
— Конечно, вернешься, куда ты денешься!
Она встала со своей скамейки и подошла к нему.
— Ну, я буду ждать. Я встречу тебя, и ты расскажешь мне про свой кратковременный визит в этот таинственный Гесвикст.
Самка сделала жест, означающий веселье.
Дес повернулся, чтобы уйти, одновременно обдумывая последние приготовления к поездке. Потом остановился в нерешительности, оглянулся, посмотрел на Хеул.
— Скажи, почему ты так заботишься обо мне? Стоило ли так беспокоиться?
— Ты поэт, Дес. Ты такой неприспособленный…
И с этими словами она проворно удалилась в сторону одного из южных тоннелей. Десвендапур некоторое время смотрел ей вслед, потом направился в свое скромное жилище. Он хотел захватить с собой кое-какие мелочи. Просто на всякий случай.
Если повезет, может, он вообще не вернется сюда.
Мельнибикон была немолодая, молчаливая самка, чьи яйцеклады давно утратили упругость и бессильно приникли к надкрыльям. Убедившись, что Десвендапур явился один и за ним никто не следит, она указала ему на сиденье тесной кабины грузоподъемника. Никто не видел, как Дес садился в машину: прочие работники склада усердно занимались своими делами.
Получив разрешение на вылет, аппарат выкатился за герметичные двойные двери склада на крохотную посадочную площадку. И прямо с места взмыл в небо, на несколько сотен футов, прежде чем выровнялся и взял курс на восток. Деса порядочно тряхануло.
— Извини,— коротко буркнула Мельнибикон. Она внимательно следила за показаниями приборов, лишь изредка отрывая взгляд от приборной панели, чтобы посмотреть вперед.— Я привыкла возить грузы и продукты, а не туристов.
— Ничего, ничего.
Дес устроился на узкой скамье рядом с водителем и принялся изучать жутковатый пейзаж, раскинувшийся внизу. Плодородную, хотя и холодную равнину, где располагался Медогон, отделяли от расположенной выше в горах долины, где находился Гесвикст, скалистые пики и зубчатые хребты, заваленные рилтом. Десвендапур еще раз убедился — попытка преодолеть этот путь пешком без полного атмосферного скафандра непременно стоила бы жизни любому, даже самому закаленному транксу. Ну а летательный аппарат преодолеет этот путь меньше чем за час.
Дес почувствовал, что надо поблагодарить водителя.
— Я тебе очень признателен.
Ответ был ближе к угрюмому ворчанию, чем к доброжелательному свисту.
— Работа у меня довольно скучная. Ради того, чтобы не лететь одной, стоило и рискнуть. Давай поболтаем, поэт. Расскажи мне о себе и о мире, который лежит вдалеке от этого ледяного ада. Как жизнь в Циццикалке?
— А почему ты спрашиваешь у меня? Есть ведь трехмерка, картины…
— Одно дело — картинки, а другое — поговорить с кем-то, кто сам недавно там был. Говори цветисто, поэт. Я люблю утешения на высоко-транксском.
Десвендапур постарался угодить ей, прибегая к импровизации там, где ему недоставало знаний и опыта, и стараясь не посматривать вниз. Пейзаж напоминал ему о смертельном холоде, поджидающем внизу.
Несмотря на то что Дес ужасно нервничал, время пролетело довольно быстро. Когда Мельнибикон жестом показала, что они пересекли хребет и спускаются к Гесвиксту, он преодолел страх и прижался глазами и усиками к иллюминатору.
Однако ничего особенно интересного и полезного он не увидел. Поэт и сам не знал, что ожидал увидеть, однако испытал разочарование. Вид не вдохновлял. И не сулил никаких открытий.
Внизу тянулась длинная и узкая долина — от невероятно негостеприимных гор на севере к отдаленному морю на юге. Посреди долины бежала быстрая, бурная река. В отличие от земель вокруг Медогона, здесь не было и следа сельскохозяйственных угодий. Лишь расчищенный круг посадочной площадки напоминал о живущих в долине разумных существах.
