Карен Тревис - За чертой
Но с'наатат отлично справлялся с ранениями. Он уже проделал подобную штуку раньше, когда пушка исенджи размозжила ей череп, и Арас порезал руку, чтобы его зараженная кровь попала ей в рану и исцелила ее. На этот раз все гораздо проще, простреленное мясо — это не травма мозга. Симбионт устроил показательное выступление: он латал ее прямо у них на глазах.
— Я вас слышу, — наконец ответила Шан. Она попыталась встать, но передумала. Зрители шарахнулись от нее. От Чайяс откровенно пахло страхом, но она молчала. Шан с трудом повернула голову — больно.
Подобные сцены офицер полиции наблюдает довольно часто. И Шан тоже приходилось это видеть, но… на стене всегда были брызги чужой крови. Она смотрела на красные капли, матриарх и дипломат юссисси смотрели тоже.
Потому что они боялись ее крови.
Виджисси, мелко тряся головой, обошел ее, разглядывая куртку, будто не до конца веря в то, что под ней происходило.
— Так это правда, — произнес он и отвернулся. — Я не хотел вас обидеть. Но одно дело — знать, что это возможно, и другое — увидеть своими глазами.
Шан поднялась на четвереньки. Чувство равновесия отказало полностью. Теперь она ощущала лишь головную боль, онемение в шее и странный запах пыли. Пистолет лежал на столе. Шан добралась до него и сунула за пояс. Куртка безнадежно испорчена, и это расстраивало ее больше всего. Тело восстановится, но где здесь взять новую одежду?
Чайяс не подходила. Зрачки из раскрытых лепестков превращались в узкие щелочки.
— Невероятно, — в конце концов проговорила она очень тихо. — Потрясающе.
— Да уж, страшновато. Это мой фирменный фокус. — Если Чайяс таким образом хотела проверить силу ее с'наатата, то выбрала самый идиотский способ. Но ее это потрясло, факт. Шан осмотрела опаленную дыру в куртке. Перевела взгляд на руки — огоньков нет. — Ну, так вы повеселились? Я могу идти?
— Мне нужно было увидеть.
— Увидела. — Шан указала на стену. Ее в этот момент больше волновало, появится ли снова свечение, чем события последних минут. — Вы собираетесь тут прибрать или это сделать мне?
Виджисси смотрел на Чайяс, как будто ожидал от нее какого-то шага. Шан чувствовала, что происходит что-то еще, чего она не понимает до конца. Чайяс выглядела подавленной. Может, она никогда не видела, как чьи-то внутренности разлетаются по комнате. Это на самом деле кому угодно испортит день.
Чайяс подошла к выходу. От пронзительной трели у Шан снова зазвенело в ушах. Раздался топот бегущих по коридору ног. Чайяс вернулась в комнату. Шан на любом языке понимала «убирайся отсюда к чертям собачьим». А еще она знала, что удостоилась неблагосклонного, но очень пристального внимания матриарха.
— Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь, — сказала Чайяс. — Потому что мы потребуем исполнения обязательств. Теперь ты — вес'хар. Ты будешь сражаться на нашей стороне, если потребуется. Ты будешь исполнять долг матриарха. Мы многого от тебя ожидаем, Шан Франкленд, возможно, даже больше, чем ты можешь дать.
Чайяс внезапно замерла, но не так, как расслабленный человек, — ее накрыла совершенная неподвижность. Шан видела, как то же самое происходило с Арасом, когда он терялся перед чем-то или тревожился. Странное состояние. Оно еще больше подчеркивало, что они — другие.
Я смогу. Я прекрасно с этим справлюсь. Облегчение оттого, что все обошлось, наполнило ее воодушевлением и уверенностью, и Шан сделалось стыдно. Это слабость. Она не должна была бояться.
— Если это возможно, я заберу Араса.
Куда? Шан понятия не имела. Но, похоже, настал самый подходящий момент, чтобы удалиться с гордо поднятой головой — как победившей в споре.
Виджисси потеребил ее рукав.
— Уходи, пока ты на высоте, кажется, так говорят? — прошептал он и со значением потянул ее за рукав по направлению к выходу.
Шан шагала за Виджисси по лабиринту комнат, составлявшему жилище Чайяс, и чувствовала себя так, будто ступает по вздымающейся под ногами палубе. Что сказать Ара-су? И куртка — вот черт, как же ее залатать? Откуда-то появилось довольно много вес'хар, в основном мужчины, но и женщины тоже. Они с удивлением таращились на нее. Шан пришла в голову мысль, что необычность ее инопланетного лица здесь уже несколько потеряла актуальность.
Виджисси заглядывал в разные комнаты и что-то бормотал себе под нос, пока не нашел помещение, которое, очевидно, отвечало его потребностям. Он пригласил Шан внутрь.
Пусто. Три прохода ведут куда-то вглубь дома Чайяс. Один из них прикрыт камчатым полотном насыщенно-синего цвета. Виджисси усадил ее на высеченный в стене уступ и сделал предостерегающий жест обеими лапками.
Руками, напомнила себе Шан. Не лапками. Она фыркнула, пытаясь отделаться от неприятного запаха и ощущения пыли в ноздрях. Теперь запахи имели для нее текстуру и цвет, а цвета пахли, звучали и почти ощущались наощупь. За прошедшие месяцы у нее сильно выросла синестезия восприятия. Не похоже, что это вес'харская черта.
— Ждите здесь, пока я поищу Араса. Я бы на вашем месте не стал особенно гордиться тем, что заставил Чайяс сдаться.
По его тону Шан не могла определить, иронизирует он или просто помогает пробраться через хитросплетения вес'харской политики.
— Вы сделали очень опасный шаг, — закончил Виджисси.
— Потому что однажды она схватит меня за задницу? — О, вот это уже знакомо. Шан не в новинку возглавлять чей-то черный список. Ну так что? — Пусть попробуют, если хватит сил.
— Я думал, вы понимали, что делали.
— Верно. Я торговалась за Араса.
— Мы ощущаем запах. Все ощущают запах. — Виджисси прерывисто вдохнул — как очередь маленького автомата. Шан тоже попробовала почувствовать что-то, но запах пыли перебил все остальные обонятельные ощущения. — Глупо было так поступать, но, возможно, вы более амбициозны, чем мы предполагали.
— О чем ты, черт возьми?
— Вы свергли ее. Чайяс отказалась от своей власти.
Глава четвертая
Наших политиков система правления вес'хар повергла бы в шок. Никакой борьбы за должность, голосований, предвыборных кампаний, партий. Правящая группа матриархов, существующая в каждом из городов-государств, обеспечивает такое положение, при котором повседневные решения, принимаемые на уровне семьи — где доминирующее положение также занимают женщины, численно уступающие мужчинам в соотношении один к пяти, — отражаются и в более широких областях управления международными отношениями и осуществления крупных инфраструктурных проектов. У вес'хар нет экономики или конституции в нашем понимании. И горе той, которая не исполнит свой долг: обычно таких убивают.
Эдди Мичаллат, Би-би-си Из репортажа нашего корреспондента вне Солнечной системы— Слушай, я не знала. Не имела понятия. Ты меня слышишь или нет, ради всего святого?
Местин очень раздражала привычка Шан ходить по комнате. Эта женщина занимала слишком много места в и без того небольшом жилище. Ей придется научиться держать себя в руках и стоять спокойно. Шан, подбоченясь и качая головой, остановилась перед Невиан. Вне всякого сомнения, совершенная ею глупость поразила ее саму. Местин решила, что первым делом найдет для Шан другое жилье. Несколько месяцев назад она бы дала ей пощечину. Однако сейчас перед ней не младшая женщина и не гефес. Шан теперь — старший матриарх, и не важно, как она выглядит.
— Сколько раз тебе повторять, что намерения не имеют никакого значения? — спросила Местин. — Ты бросила вызов Чайяс, и она уступила тебе первенство. Вот и все.
— Просто потому, что я пригрозила ей гранатой?
— Это гормональное. Она не может управлять своими реакциями. — Местин знала, что сейчас происходит с Невиан, которая стоит рядом: она, как зачарованная, таращится на Шан, не в силах отвести восхищенного взгляда. — Ты сама сказала, что ощутила запах, когда это случилось.
— Господи Иисусе, и все из-за того, что я грубо с ней обошлась?! Что же вы будете делать, когда прибудут войска людей и подарят вам леденящий душу взгляд? Сдадитесь?
— Они — люди, целиком и полностью, и у нас с ними ничего общего в биохимии. В отличие от тебя.
Замечание заставило Шан притихнуть. Она опустила руки и опустилась на скамью, которую Невиан застелила тканью дрен, чтобы обеспечить ей комфорт.
— Я так понимаю, извинений будет недостаточно?
— Это сверившийся факт. Чайяс потеряла свое гормональное превосходство. Преднамеренно или нет, ты стала старшим матриархом Ф'нара.
Шан вскинула руки — ладони наружу. Местин заметила, что когтей уже нет. Причуды с'наатата.
— Нет, — заявила Шан. — Ни в коем, мать вашу, случае! Я буду заниматься чем угодно, но только не политикой. У меня нет на это права. Я уж молчу о том, что ничего в этом не смыслю…
