Игорь Свиньин - Гранитные небеса
— Нужно осваивать поверхность. — Выкрикнул с места Лаэрт Лий. — Покровные грунты содержат достаточное количество…
— Тише, тише, — призвал к порядку председатель. — Анализ предложения будет произведен уполномоченной комиссией. А сейчас дослушаем Боброва. Мне кажется, он еще не все сказал.
— Да, не все. — Ник оперся обеими руками на кафедру. — Присутствующие помнят первую и последнюю глубинную экспедицию к Западному хребту. Так вот, там было нечто, что не вошло в отчеты.
Шум сразу утих. Выдержав паузу, Ник продолжил.
— Как вы знаете, вся техника экспедиции была выведена из строя полем Х-зоны. Записи разведывательных комплексов утеряны. Все, что известно о пещерах под хребтом, записано по воспоминаниям оставшихся в живых членов экспедиции.
— А вы были одним из троих, — кивнул председатель.
— Да, Торий Терентьевич. И потому смею утверждать, что кроме поля Х-зоны в районе Гранатовых Пещер присутствует и другой фактор. Я назвал его витальным. Он поддерживает физиологические функции человека. Только поэтому мы сумели живыми покинуть Х-зону и добраться до первой базы. Заметьте — без воздушных регенераторов, в состоянии кислородного голодания! С мертвыми медблоками скафандров! В зоне вита фактора человек может почти не дышать!
Четвертый уровень, госпитальные сектора города, реанимационный бокс, Рик Соллен
Сначала возникла боль. Растекаясь жарким туманом, проникая в каждую клеточку тела. Застряла в горле, продирая его огненным рашпилем, разрывая острыми колючками сердце и легкие, вонзаясь иглами в мозг.
Потом раскаленные щипы остыли, осыпались ледяными кристаллами. Стекли прохладными струйками. Багровый туман свернулся в капельки, в сверкающие чешуйки. Да это уже и не туман, это слюдяная пыль заполнила тоннель, мешая дышать, забивая горло и трахеи. Оседая на пол тоннеля шуршащим покрывалом.
Рик все полз и полз к далекому розовому огоньку. Вот и конец тоннеля, обрыв. За ним провал, пузырь пустоты. Вот она, цель! транспортная развязка, узел сети слежения. Нужно только перебраться через край. Обязательно перебраться…
Огонь! стена огня. Она отбрасывает назад, и он снова ползет, задыхается, выкашливая из легких колючую пыль. Вот он, обрыв. Рик хватается за него ладонями, тянется туда, в спасительную пустоту, преодолевая боль в мышцах. И снова перед ним встает пламя.
Жаркие язычки шевелятся, извиваются, смотрят на человека. Пламя тянется к нему, словно живое. Зовет. Манит к себе. Рик сползает за край и летит в огненную бездну, чтобы нырнуть, окунуться с головой. Раствориться.
Но пылающая стена рассыпается перед ним в рой радужных искр. Они вьются вокруг, выстраиваются в цепочки, сворачиваются в цветные символы. Рик падает сквозь вереницу знаков, пылающих иероглифов. Криптограмм. Они складываются в многомерные схемы, наполненные глубоким смыслом. Еще чуть-чуть, еще мгновение, и он поймет, и ему откроется…
Ничто. Темнота. Пустота космоса. Вот на бархате мрака проступают блестки звезд. Нет, это не звезды, это живые огоньки. Они ползают, растут, жиреют, складываясь в новый знак, выжженный на каменной равнине. В красном граните. Он раскинул в стороны тонкие лучи. Он похож на паучью сеть. Рик смотрит из недр космоса, как он пульсирует, наливается сиянием.
И вдруг знак отрывается от планеты и летит навстречу. В центре его лежит человек. Он с надеждой смотрит на Рика. Но огненное плетение сворачивается в кокон, пеленая незнакомца в пламя. И уносит к далеким солнцам. В бесконечность.
Звезды срываются с мест, кружатся, смешиваются в сплошную стену огня. Из пламени проступает лицо с темными провалами глаз. Огненные губы шевелятся, и в пустоте гремит голос.
— Соллен, Рик Соллен, ты слышишь меня?
Огонь опал, оставив обычное человеческое лицо за тонкой бликующей пленкой асептической маски. Незнакомый смуглый человек в голубом комбинезоне со значком медслужбы назвал его по имени.
— Просыпайся, мальчик. Ты в безопасности.
Перед самыми глазами тонкий прозрачный купол. Сквозь него видны потолок и стены в сине-зеленых разводах. Бежевые стойки с аппаратурой.
Рик плавает в густом сиропе. Только лицо выступает на поверхность. Чувствуются покалывания, щекочущие касания к коже.
— Это реанимационный бокс, — пояснил медик. — Тебе здорово досталось. Но теперь все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь? Ответить можешь?
Рик разжал губы, но не смог издать ни звука.
— Ладно, тогда молчи.
— Раджив, — около капсулы появилась женщина в голубом комбе, — к нему посетители.
— Я к ним выйду, — ответил медик и снова наклонился над капсулой. — Ну, герой, кажется, тебя хотят видеть.
Мама, там мама! Пациент дернулся, но густой гель не позволил ему даже шевельнуться.
— Не волнуйся, — покачал головой Раджив, — лежи спокойно. Сейчас я кого-нибудь к тебе приведу.
Рик только и мог, что моргнуть в ответ.
Пятый уровень, кабинет координатора промышленной разведки, Карел Раевич
Карел почти бежал по коридору административного сектора. Вот и дверь 11Л. Не замедляя шага, ударил кулаком по мембране. Пластиковая пленка с треском лопнула, и операт ворвался в узкий пенал кабинета. Хозяин сидел в кресле спиной к входу, смотрел в фальшокно. По ту сторону рамы лучи земного солнца прошивали бирюзовую толщу воды. Пестрые коралловые рыбки резвились в иллюзорной глубине.
Карел оперся руками на стол.
— Вик, бросай расслабляться. Ты представляешь, меды не хотят проводить сканирование парня. Вик, нужно срочно составить обращение к совету. Вик, да повернись ты…
Операт уже потянулся через стол, собираясь крутануть кресло. Но не успел. Сиденье повернулось, и Карел проглотил ругательство. Отпрянул назад.
— Бажен Степанович?! Вы здесь.
Старейшина ресурсников хмыкнул, приподняв левый уголок губ.
— Не ждал старика. Здесь я, здесь. Тебя, юноша, поджидаю. Ну, что еще можешь сказать про нашего гостя?
— Гостя? — переспросил Карел.
— Ну, аномалия, плазмоид, выброс. Как его не назови. Ты же про него хотел побеседовать?
— В общем-то, я все уже доложил. Да вы же сами видели.
— Юноша, канал связи, это одно, а непосредственное участие другое. Ну? Все еще считаешь, что это «саламандра»?
— Да, Бажен Степанович. Местная разновидность. Вы должны надавить на медиков. Они не хотят сканировать потерпевшего. Рика Соллена. Нужно через совет…
— Не нужно! — Старейшина оперся локтями на стол, свел брови. — И прекратить всю деятельность по расследованию инцидента. Категорически всю!
— Но, Бажен Степанович!
— Прекратить, это приказ! Хочешь, чтобы совет наложил карантин на тоннели западного сектора? Заморозил все работы на направлении? То-то же. — Старейшина откинулся на спинку, вздохнул. — Предоставь этот вопрос старшим. Шума нам не нужно. К тому же это не «саламандра».
— Точно? Провели анализ? Так быстро?
— Плохо о нас думаешь, юноша.
Бажен стер ладонью со столешницы воображаемую пыль. На серой матовой поверхности проступили графики сравнительного анализа. Знакомый желтый цикл развития «огневушек» и другой, красный, странно изломанный. Кроме начального скачка они не имели ничего общего.
Достигнув температуры разогрева, «саламандра» продолжала наращивать активность вплоть до стадии насыщения и дальше, с небольшими колебаниями, затухала. В конце резко гасла на стадии закукливания.
«Гость» вел себя совершенно иначе. После вспышки интенсивность реакций круто падала. И дальше менялась, казалось, без видимой закономерности.
— Узнаешь своего знакомца?
Карел молча кивнул.
— Не ломай голову. Он разгорается в зависимости от условий. И обстоятельств. Уже доказано. Поддерживает постоянный энергетический уровень. Я бы назвал его поведение разумным.
— Разумным? Но ведь у «огневушек» только примитивные реакции…
— Хм, — старейшина недовольно фыркнул, — дались они тебе. Если бы это были «саламандры», мы бы уже выскакивали на поверхность в одних подштанниках. И еще, как тогда тебе удалось уцелеть? На залповый сброс охладителя я бы это списывать не стал. Жидкий азот действует на них только на стадии насыщения. Огорчаешь ты меня, юноша. Где твой интеллект? Нет, это что-то совсем другое. К тому же объект значительно крупнее.
В тесном пенале кабинета повисла тишина. Нарушало ее только журчание фальшокна. Старейшина и операт молча рассматривали яркие ленты графиков.
Наконец Бажен стер изображение с крышки и в упор глянул на Карела.
— Все-таки, юноша, вспомни все еще раз. Запись записью. Но человек может почувствовать и что-то сверх. Уж я то знаю.
Карел задумался. Да, было нечто необычное. Невидимая прохладная струя, пронзившая насквозь, как луч локатора и схлынувшая. Прощупавшая каждую клетку тела…
