Дмитрий Исаков - Приключения юного Хаггарда
— А я, когда был на БОНЖУРе, все не мог взять в толк, откуда такое богатство? — добавил командор Вилли. — Мраморные дворцы в сплошь ручном орнаменте, ковры домотканые на тротуарах, мебель вся резная — даже бомбить все это жалко! Теперь я понимаю, отчего лоснились морды у местных пархатых жителей!
— Как же они сумели скрыть от галактической федерации такие вопиющие нарушения прав человека? — не переставал удивляться Джон. — Ведь пятнадцать миллионов рабов — это не иголка в сене, их не спрячешь, тем более, как я понял, планета была открытой для посторонних?
— Почему не спрячешь? — не согласился с ним Билли Бонс. — Еще как можно спрятать под землей! Они, небось, держали их для куража, а автоматика прекрасно заменяет прислугу, если это надо!
Джон окончательно созрел для схватки с врагом и приказал:
— Давайте сюда этого Давыдовича!
На боковом экране появилось изображение камеры, в которой сидел на краешке лежака противного вида старик, как две капли воды похожий на небезызвестного Ясира Арафата — огромный шнобель с мохом в ноздрях и глаза на выкате делали его одновременно похожим и на араба, и на еврея! Обнаружив, что на него смотрит высокое, так сказать, тюремное начальство, он радушно улыбнулся (скривив свою гнусную рожу) и начал лебезить, обращаясь непосредственно к Джону:
— Я так рад! Я так счастлив видеть вас, м-р Хаггард! Я всегда мечтал познакомиться с вашим семейством, мной безгранично уважаемым!..
— Цыть, ты! — осадил его Билли Бонс и пояснил Джону. — Если его не остановить, то он будет до вечера петь вам дифирамбы, — и уже обращаясь к негодяю, спросил. — Говори, подлюка, чего хочешь, да покороче!
Давыдович мгновенно преобразился из сладкоречивого бедуина в делового бухгалтера, сына юриста:
— Я дам вам доступ ко всем кодам планеты БОНЖУР со всей базой данных о её инфраструктуре, — начал предлагать он товар на продажу. — Коды доступа ко всем торговым представительствам и смежникам в Галактике, все банковские счета во всех банках, где находятся мои деньги и деньги планеты БОНЖУР, а за это я прошу самую малость — обеспечить мне нормальные условия пребывания в тюрьме, чтобы я мог спокойно дожить до конца своих дней, и оставить мне десять процентов моего личного капитала, чтобы я мог обеспечить приемлемое будущее своим наследникам!
Коварный тать предлагал много, а просил мало, и это было подозрительно!
— Я согласен, — сказал Джон и уточнил. — Будет вам трехкомнатная камера и десять процентов вашего капитала.
— Вот и чудненько, — потер волосатые руки кровопиец, но вместо того, чтобы начать качать со своего бортового компьютера информацию, сделал новый неожиданный ход. — Но у меня есть еще более интересное для вас предложение, — и хитро прищурившись, скаламбурил. — Так сказать — «супер игра»!
— Так ты что–то утаил, негодник, растудыт тебя в печень? — возмутился Билли Бонс и стал засучивать рукава. — Мы счас враз из тебя душу вынем, растудыт тебя в обе почки!
— Нет! Клянусь богом! Все, о чем я говорил, все так и есть! — нисколечко не испугавшись угроз, деланно стал молить пощады изверг.
— Так что же ты еще можешь нам предложить, паршивец, растудыт тебя в мошну! — не понял Билли Бонс и «стал снимать для верности пиджак».
— А недвижимость? — подсказал хитрый арабо–жид. — Про недвижимость вы забыли?!
Тут они конечно дали маху, но это их не испугало, и капитан Блейк назидательно сказал:
— Согласно Галактическому кодексу, все движимое и недвижимое имущество пирата конфискуется, так что вся недвижимость на планете БОНЖУР нами и так будет конфискована, и сама планета также, ввиду поголовного соучастия ее населения в незаконном промысле!
Все радостно заулыбались и закивали головами в знак согласия, включая самого потерпевшего, пардон, злоумышленника — он больше всех довольно кивал головой и причмокивал языком.
— Это в обязательном порядке, как положено, — радовался он как дитя, но вдруг став серьезным и коварным, уточнил. — Это справедливо в отношении недвижимости на планете БОНЖУР, а как насчет других планет?
Такой поворот событий застал всех врасплох, но капитан Блейк опять спокойным голосом ответил:
— На все недвижимое имущество будет наложен арест, где бы оно не находилось, — хотя было совершенно непонятно, кем и как будет наложен арест, если это дело не попадет к федеральным властям — получалась какая–то экспроприация, то есть — грабеж, но видимо капитан это и имел ввиду.
— Давайте, ищите, флаг вам в руки! — цинично ответил ему Моисей Давыдович и многозначительно замолчал.
— Да мы тебя!.. — начал было Билли Бонс, но Давыдович справедливо его поправил:
— Договор дороже денег! Мы с вами уже заключили соглашение, и я полностью готов его выполнить, а мое новое предложение я попрошу рассмотреть по деловому, а если оно вас не устраивает, то можно считать, что я вам ничего не говорил.
Все дружно замолчали и про себя отметили, что Давыдович прав, и ничего они с ним поделать не могли.
— Ну и что вы хотите за это ваше новое заманчивое предложение, — спросил командор Вилли, и все приготовились услышать требование свободы и намеревались с возмущением его отвергнуть. Но то, что они услышали, повергло их в шок!
— Я очень старый человек, и мне скоро придется отвечать перед Всевышним, — начал издалека Давыдович, и его лик почему–то посветлел, — и у меня осталась всего одна радость и надежда в этой жизни — моя доченька, моя Сарочка! И я все отдам, лишь бы она была счастлива!..
Народ все сразу понял — старый Моисей решил сделать своей дочери приданное и сейчас потребует для этого десять процентов от стоимости недвижимости, но Давыдович окатил их холодной водой:
— Для меня будет большая честь, если многоуважаемый м-р Джон Хаггард возьмет в жены мою дочь Сару!
Народ все повидал на этом свете, но такой наглости свет еще не видывал!
— Ты что, рехнулся, старый? — все еще надеясь, что Моисей шутит, спросил Билли Бонс. — Свою старую паршивую страхолюдину захотел в люди вывести, растудыт тебя в кибуц!
— Моя доченька — писаная красавица! — обиделся Давыдович. — Ей всего шестнадцать лет, а какая она умница!
Ну что можно было сказать на это? Каждый кулик хвалит свое болото!
— Вы, наверное, изволите шутить? — с ужасом спросил многоуважаемый Джон Хаггард.
— Я молодой человек, свое уже отшутил, — грустно вздохнул его будущий тесть, — дочка у меня — самое дорогое, что есть, и я надеюсь, что вы будете к ней добры, — и уже обращаясь к Билли Бонсу, по–деловому потребовал. — Будьте любезны, м-р Бонс, свяжите меня с м-ром Хаггардом, и я надеюсь, у нас с ним получится деловой разговор.
— Пожалуйста, — неожиданно очень уж подозрительно быстро согласился Билли Бонс и нехорошо так улыбнулся. — Но я вас предупреждаю, что у м-ра Хаггарда чересчур крутой нрав, и как бы это не отразилось на здоровье вашей дочери и вашем, тем более!
Давыдович продолжал настаивать на своем, и его без промедления связали с м-ром Хаггардом, и как заметил Джон, без комментариев, — пусть сам выпутывается!
М-р Хаггард стоически отнесся к необычайному счастью видеть эту старую образину, и между ними завязался неспешный разговор, в котором м-р Хаггард в основном кивал головой в знак согласия или несогласия, а Давыдович начал издалека рассказывать историю своего бизнеса с показом через свой компьютер демонстрационных версий видов своей недвижимости.
Как понял их его рассказа Джон, деятельность Давыдовича началась еще под руководством небезызвестного Жана Ван Гирра, а значит, старый жулик имел доступ к разделу огромного пирога испеченного еще Хаггардом Основателем. Пока дедушка Джон создавал свою империю, эта крыса — Давыдович откусывал ощутимые куски с барского стола и, в конце концов, нахапал столько, что когда закончился перечень планет и земли с постройками на чужих планетах без указания, естественно, адресов, то слушателям стало ясно, что намерения Давыдовича выдать свою Сару за несчастного Джона принимают угрожающий характер.
По ходу этого откровения лицо м-ра Хаггарда стало принимать все более недвусмысленное выражение, и Джон стал серьезно опасаться, что его разъяренный папаша поступится со своими принципами и велит отдать чудовищный приказ схватить негодяя и его негодную дочку и начать изуверски пытать, особенно интенсивно последнюю, на глазах, естественно, предыдущего, пока тот не отдаст добровольно вышесказанное и не заплатит сполна за давно прошедшее!
В самый кульминационный момент, когда Джон собрался уже закрыть глаза и не видеть развязки, Давыдович высветил портрет своей любимой дочки, и это возможно его спасло, хотя я, дорогой мой читатель, откровенно говоря, очень в этом сомневаюсь — уж больно громадное приданное предлагалось за формальную женитьбу, а, сдается мне, для акул капитализма это является неотразимым аргументом! Надо отдать, конечно, должное самой виновнице этого торжества, пардон, хаггардовского вселенского позора — Сара была необычайно юной и обладала совершенно поразительным чистым от невинности лицом, что даже непонятно, как у такой образины могла родиться такая красота!
