Гарри Гаррисон - Чума из космоса
– Идея, конечно, заманчива, но все-таки довольно сложно снимать фильм, когда между объективом и объектом полдюйма стали.
– Что вы имеете в виду?
– То, что этот Чейбл из Центра здоровья боится заражения, как старая дева… э-э-э… Он водрузил перед шлюзом здоровенную плиту и убрать ее не позволяет никому.
– Вы не должны осуждать его, Кливер. Вспомните, к чему уже привела наша беспечность… Опять же, записка Ренда… Пока мы не изучили механизм этой болезни, лучше всего оставить корабль в покое.
Возбужденный генерал провел рукой по шевелюре, и с нее едва не посыпались искры.
– А что, если на корабле есть записи о том, каким образом экипаж подхватил эту заразу и как ее можно одолеть?.. Нет, там определенно что-то осталось! А ведь для нас сейчас важна каждая мелочь!
– А если на корабле еще более опасный вирус? И именно по этой причине Ренд блокировал вход? Кстати, представляющие какую-то ценность записи он мог вполне рассовать по карманам еще до приземления. Ведь он должен был неплохо соображать, чтобы не только долететь до Земли, но и сесть, не разбившись… Вы можете оспаривать мое мнение, Кливер, но не будет ли лучше признать, что обе версии, моя и ваша, отнюдь не бессмысленны. Я соглашусь с вами, когда положение станет совсем плохим, из рук вон. Вот тогда мы заберемся туда, потому что уже нечего будет терять. Но пока ситуация под контролем. Как вы знаете, заразиться болезнью Ренда можно только от птиц. Птиц же мы вот-вот уничтожим, всех до одной. А с последней птицей умрет и болезнь.
– Да, об этих чертовых пернатых мне все известно. Собственно, из-за них я здесь и оказался. Хотя штаб мой в Форт-Джее, вся дивизия, оснащенная охотничьими ружьями, сачками и отравой, воюет с лонг-айлендскими птичками. Думаю, мои парни одолеют врага – во всяком случае, я позабочусь об этом, но… Так войны не выигрываются, Сэм! Нам нужна информация! Источник которой находится в закупоренном «Перикле»! Помоги нам, Сэм! Ведь с твоим мнением сейчас очень считаются! И если ты скажешь: «А давайте заглянем внутрь!», то на развалину Чейбла так нажмут, что он просто будет вынужден сдаться! Ну, что скажешь, мой мальчик?
Сэм, глядя в стакан, увлеченно играл остатками золотистой жидкости.
– Не сердитесь на меня, Кливер. Рад бы помочь вам, но не могу. Не тот случай. Я, видите ли, согласен с Чейблом…
– Это твое последнее слово? – Бэк уже стоял, сжимая в руке фуражку.
– Да, Кливер.
– Ты не прав, Сэм. Не прав и упрямишься зря… Но я уважаю людей, отстаивающих свою позицию… Передумаешь – дай знать. – Он сплющил руку Сэма и шагнул к выходу.
– Я еще подумаю над этим, Кливер, но вряд ли изменю свою точку зрения… Если, конечно, не появятся веские основания.
Дверь хлопнула, и Сэм, грустно усмехнувшись, принялся осторожно разъединять слипшиеся пальцы. Да, годы не состарили Кливера…
Допив виски, он вытащил из шкафа свежую куртку и брюки. Приглашение Чейбла уже не казалось таким загадочным…
Прежде чем пустить Сэма в кабинет, секретарша немного потомила его в приемной, а потом дверь распахнулась, и он вошел.
Здесь было удивительно тихо. Мак-Кей восседал за своим необъятным столом, а профессор, устроившись в углу, безмолвно попыхивал трубкой. Сэм прекрасно понимал: они только что говорили о нем, и очень скоро выяснится почему…
– Мистер Мак-Кей, вы хотели меня видеть?
– Да, Сэм… Мы хотели бы побеседовать с вами. Присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома.
Мак-Кей нервно рылся в бумагах и выглядел совершенно несчастным человеком.
Устроившись в кресле, Сэм сдержанно усмехнулся, и Мак-Кей, как и положено хорошему диагносту, тут же определил причину веселости.
– Ну хорошо, Сэм… Перейдем к сути. Мы организовали эту встречу с единственной целью – узнать, что там у них на уме. Генерал, конечно же, просил вас о помощи?
– Да, просил…
Наступила гнетущая тишина. Профессор Чейбл подался вперед и застыл в выжидательной позе.
– Что вы ему ответили, Сэм?
– Я ответил, что не могу помочь ему, и объяснил, по какой причине. В сложившейся ситуации, сказал я, решение профессора Чейбла о закрытии корабля является, на мой взгляд, правильным. Мы вряд ли улучшим наше положение, проникнув внутрь «Перикла», – а вот ухудшить очень даже можем…
– Мне очень приятно это слышать, доктор Бертолли! – воскликнул Чейбл, снова откинувшись на спинку кресла и энергично уминая табак в своей потухшей трубке. – У нас предостаточно забот с болезнью Ренда. Но все стало бы неизмеримо сложней, начнись война с генералом Бэком. Незаурядное упорство этого человека позволяет ему творить на поле брани настоящие чудеса, но этого ему мало! Политика его влечет! До тех пор пока он представляет малочисленную группу экстремистов, умирающих от желания попасть на «Перикл», никто его всерьез не принимает. Все агентства новостей имеют дело только с нами. Генерал достаточно умен, чтобы понять: без серьезной поддержки прессы и телевидения ему никогда не добиться успеха… А теперь представьте себе, что было бы – перемани он на свою сторону такую популярную фигуру, как доктор Бертолли. Как изменилось бы соотношение сил! А ведь нам сейчас не до грызни с кем бы то ни было, и всякого рода публичные дебаты – их нам навязали бы непременно – слишком большая роскошь в нынешней, почти безнадежной, ситуации…
– Безнадежной? – удивленно переспросил Сэм. – Мне казалось, что мы владеем ею.
– Пока. И то лишь в городе… Недостаточно эффективен контроль над перемещениями людей. С истреблением птиц тоже далеко не все в порядке. Разве можно за кого-то поручиться, что он будет убивать только птиц и больше никого? Или – что он будет стрелять без промаха? Во всяком случае, мы были вынуждены увеличить радиус наших действий, так как был зафиксирован инфекционный прорыв… Человеческая природа весьма сложна, Бертолли. Нам пришлось столкнуться с серьезным вооруженным сопротивлением фермеров, не пожелавших лишиться своих кур и индеек. Эти люди никак не могли уловить связь между их лопающейся от здоровья птицей и человеческой болезнью, бушующей где-то там, в восьмидесяти милях от фермы… А страх? Многим уже приходилось видеть, что собой представляет эта болезнь Ренда и насколько она безжалостна. Все знают: излечиться от нее нельзя. И люди пытаются покинуть зараженную зону, бежав тайком или прорвавшись сквозь кордоны. Мы вынуждены отвечать насилием на такие попытки – у нас просто нет выбора. Очаг заражения должен быть локализован – ведь еще не найден способ лечения!..
– Не выявилось ли чего-то при исследовании тканей, мистер Мак-Кей? – поинтересовался Сэм, выдержав вежливую паузу.
Мак-Кей помотал головой. Пальцы его рук были крепко сцеплены, и для того, похоже, чтобы скрыть дрожь. На этого человека была возложена колоссальная ответственность…
– Этим занято сейчас множество групп. Все они работают без перерыва – но результаты пока что мизерные… Мы, конечно, чуть лучше представляем себе развитие болезни и знаем, например, что первые симптомы обнаруживаются в течение тридцати минут с момента заражения. Мы разработали комплекс достаточно действенных паллиативных мер. Но нам не удалось спасти ни одного больного! А ведь их число растет… Я хотел бы кое о чем попросить вас, Сэм, – перебил сам себя Мак-Кей.
– Да, конечно.
– Мне хотелось бы включить вас в состав моей группы. Кто знает, может быть, с вашей помощью удастся понять механизм этой болезни…
Сэму понадобилось некоторое время, чтобы подыскать нужные слова.
– Видите ли… Как я понимаю, в вашей команде собраны лучшие специалисты: патологи, вирусологи, терапевты, эпидемиологи, цитологи и прочие – все, разумеется, асы. Мне просто не место в такой блестящей компании. Да, в силу случая именно я оказался у корабля именно в тот момент, когда появился Ренд. И вирус Ренд-альфа испытал на себе тоже я… Но это все! Перед вами самый обыкновенный интерн, который надеется когда-нибудь стать неплохим хирургом. А пока его место в машине экстренной помощи… Я, конечно, благодарен вам за такое лестное предложение, но не хотел бы чувствовать свою совершенную бесполезность…
Трубка Чейбла выпустила очередную порцию дыма. Мак-Кей кисло улыбнулся.
– Ну что ж, Сэм… Спасибо, что побеседовали со стариком… Я действительно хотел, чтобы вы поработали с нами, и вовсе не из политических соображений, хотя это, безусловно, отняло бы у нашего бравого генерала всякую надежду заполучить вас… Ну да ладно… Принуждать не буду.
Загудел внутренний телефон, и Мак-Кей поднял трубку:
– Да, конечно… Отправьте ее сюда…
Они уже прощались, когда в дверях появилась и тут же замерла в нерешительности, держа перед собой ворох бумаг, Нита Мендель.
– Мне зайти попозже, мистер Мак-Кей?
– Нет, нет! Давайте-ка сюда вашу ношу! Мы с профессором Чейблом должны немедленно все это просмотреть!
