Марина Клингенберг - Золотой пергамент
— Привет, — сказала Розетта. — Ты чего это?
Артур был в полном боевом облачении и выглядел несколько растерянным.
— Дан приказ идти в Тилию, — сказал он. — Надо будить братьев.
— Изверги! — возмутилась Розетта, увлеченно грызя огромное спелое яблоко. — Балиан, между прочим, от этой страдает… как ее… кровопотери! Нашли время воевать. Никак не угомонятся. Пусть без них воюют.
— Приказ короля, — нахмурился он. — Ничего не поделаешь. И, кстати, — он приметил разоренный Розеттой склад припасов, — это, скорее всего, для Балиана. Все раненые получили что-то вроде этого.
— Ну и что, — пробурчала Розетта. — Тут еще много.
Но, тем не менее, она послушно разбудила Кристиана, предоставив ему право будить Балиана — девушка уже поняла, что это дело нелегкое. Старший брат довольно быстро справился со своей задачей, а во время ее выполнения проснулся Юан.
Балиан сперва выглядел неважно, но потом, как следует подкрепившись, заявил, что полон сил и готов на любые подвиги. Тогда все, наконец, узнали, ради чего их подняли.
Новость подействовала на Балиана, Кристиана и Юана так же, как и на Артура — они совершенно растерялись. И только сейчас они обратили внимание на то, что в лагере тихо — похоже, здесь были только раненые и сторожа.
— Мне передали, — сказал Артур, — что приказ дан всем солдатам. Они ушли раньше, а раненым дали выспаться… Так я понял.
— А где Ричард? — спросил Балиан.
— Не знаю, должно быть ушел с Роландом.
— Так может это и не для войны! — воскликнул Юан. — Король бы не стал брать Ричарда в опасное место.
— Кстати, да, — немного приободрился Артур. — Потому что Розетту тоже надо привести.
— Опять? — не слишком обрадовалась девушка.
— В первый раз просят, — усмехнулся Кристиан. — Вчера это была твоя инициатива.
— Тогда пошли, — первым поднялся на ноги Балиан.
Они вместе прошли по опустевшему лагерю и стали спускаться в низину. Повсюду было удивительно тихо, и только издали до их слуха долетало какое-то странное эхо. На протяжении всего пути по склону им не встретилось ни одного человека, но там, где все еще лежали останки мертвых лошадей, обнаружилось пять солдат. Они с довольно ленивым видом несли вахту.
— Из Галикарнаса бегают, — коротко пояснил один из них в ответ на вопросительный взгляд Артура. — Никак не угомонятся.
— Ну, это еще не на один месяц, — не сомневался Артур. — А в Тилии снова бой?
Солдат пожал плечами.
Продвигаться пришлось пешком — поблизости не было не то что ни одной живой лошади, а вообще ни одного живого существа, не считая, конечно, охраняющих лагерь солдат. Но путь все равно занял не так много времени, как казалось — ведь теперь не нужно было останавливаться на каждом шагу, чтобы вступить в бой и таким образом проложить себе дорогу.
— Что-то у меня нехорошие предчувствия, — проговорил Балиан загробным голосом, когда они поравнялись с Вратами Рассвета.
— Ну, если и есть бой, то хотя бы ближе к Галикарнасу, — сказал Артур.
— Уже хорошо.
Впереди действительно виделось движение; в низине стоял громкий гул, но пока никто не мог понять, что именно там происходило. Переглянувшись, они ускорили шаг и вскоре приблизились к тому месту, где в прошлом был лагерь Галикарнаса.
Они в изумлении замерли. Что там творилось! Это не шло ни в какое сравнение с тем гулянием, что довелось увидеть Кристиану, Балиану и Юану той ночью, когда они привели сюда Медрерта. Здесь были и солдаты Асбелии, и Галикарнаса. Они пили и ели, расположившись прямо на земле, сражались друг с другом, но на этот раз без особенной ненависти. Сопровождал это все удивительно стройный хор, который пел странную песню. Во всяком случае, такой она показалась братьям. Она казалась совершенно чужой, но при этом странным образом знакомой…
— Вот что! — Артур рассмеялся. — Оказывается, нас просто пригласили на праздник.
— Ну-у, — Балиан даже немного расстроился.
— Нашел, чему огорчаться, — Кристиан дал ему подзатыльник. — Ой, смотрите…
Балиан поднял голову и почему-то фыркнул: к ним приближался Торгнир.
— Что? — сходу обиделся юноша.
— Ничего, — закатил глаза Балиан.
Торгнир отвернулся от него и холодно проговорил, обращаясь к Артуру и Кристиану:
— Его Величество король Сигфрид и Его Величество король Роланд вас ожидают.
— Сказал бы «Их Величества», — предложил более краткий вариант Балиан.
— Остерегись, — коротко ответил Торгнир. — Сигфрид желает сразиться с тобой.
— Ура! — очень обрадовался Балиан. — Показательный бой!
— С королем не надо, Балиан, — робко попросил его Юан.
— Надо! — придерживался другого мнения брат.
Они стали пробираться через веселящуюся толпу — чем дальше они продвигались, тем больше было людей. Здесь были не только солдаты. Прослышав об окончании войны, к Асбелии устремились не только заговорщики, но и мирные жители. Там, где ранее располагалась обитель Сигфрида, было еще оживленнее.
Теперь место шатра занял длиннющий навес, под которым стоял длинный же стол, вокруг которого было полно народу. В одном его конце сидел Роланд, в другом — Сигфрид. Несмотря на присутствие королевских персон, которые вели себя соответственно положению, здесь было особенно шумно и весело.
— Балиан! — первым заметил вновь прибывших Роланд. — Рад видеть, что ты в добром здравии.
— Я же говорил, — робко вставил находящийся тут же Ричард.
— Это хорошо, — чуть улыбнулся король. — Потому что король Сигфрид хочет с тобой сразиться — это его обязательное условие заключения мира. Кстати, не исключаю, что он собирается убить тебя, поэтому поешь как следует и повеселись вволю. Присаживайтесь. — И Роланд снова повернулся к своим многочисленным собеседникам, среди которых были и шедший на поправку генерал Теладор, и чем-то крайне недовольный генерал Рейнальд.
— Он что, все еще злится? — озадаченно проговорил Балиан, когда они отыскали себе место в середине стола.
— А по-моему, у него хорошее настроение, — с уже набитым ртом проговорил Юан.
— Эй, это мое! — немедленно вступил в борьбу за еду Балиан.
Праздник в Тилии, устроенный в честь примирения королей, удался на славу. Балиан, Кристиан, Юан, Артур и Розетта наелись до отвала, так что даже ненасытный Балиан в какой-то момент заявил, что с него пока хватит.
Увидев, что компания окончила утолять первый голод, к ним подступили уже нетрезвые солдаты. Пока одни отвлекали Балиана, Кристиана и Артура похвалами за их подвиги, другие потихоньку увели Юана. Братья обнаружили пропажу только тогда, когда раздались громогласные крики — мальчика водрузили на стол и хором провозгласили его «великим воином Асбелии». Сигфриду это понравилось, и он немедленно велел сделать то же с Торгниром. Бедный юноша отчаянно вырывался, но в результате тоже оказался на столе как «великий воин Галикарнаса». Совершенно не поняв юмора, абсолютно трезвый Балиан (как обычно он не пил вина, хотя соседи по столу подстрекали его к этому) третьим взвился на столешницу и заявил, что если Торгнир и Юан великие воины, то он и подавно. Часть солдат встретила его свистом и одобрительными криками, а другая часть плавно сползла на пол от смеха. Правда, кто-то нашел в себе силы сказать, что если Балиан хочет такого высокого звания, то он обязан зарекомендовать себя у великого воина Юана. На радость всем присутствующим, Балиан принял это за чистую монету и устроил бой с младшим братом прямо на столе. Юан очень старался, но скоро начал уступать; он бы, конечно, признал победу брата, однако в самый ответственный момент Торгнир поставил Балиану подножку и попросту спихнул его со стола. Солдаты оглушительно взревели от восторга и окончательно закрепили статус за Юаном и Торгниром — на сей раз гораздо серьезнее.
— Ну что, великий воин? — Кристиан взъерошил и без того растрепанные после приключений на столе волосы Юана.
— Здорово! — мальчик сиял радостной улыбкой. — Я хорошо сражался, и все видели.
— А где Балиан? — спросил Артур. — Неужто расстроился?
— Нет, — покачал головой Юан. — С Розеттой отошел, — с видимым недовольством проговорил он.
— Ясно, — сказал Артур и, украдкой оглядевшись, тихо спросил у Кристиана: — Ты действительно намерен провести ее в Этериол?
— А что мне еще остается? — Кристиан покачал в руке свой кубок с вином, наблюдая, как колышется гладь напитка. — Таково его желание.
Если я этого не сделаю, он мне никогда не простит. Ну, то есть, простит, но он же… — он помедлил, стараясь подобрать нужные слова. — Он просто сбежит сюда. Балиан не такой человек, чтобы соглашаться с чем-то, что ему не нравится. Когда умерла наша мама, — вдруг вспомнилось ему, и он грустно улыбнулся, — он даже и не думал плакать. Кричал. Злился. Требовал не испытывать его терпения и немедленно ожить. В общем, бесполезно.
