Филип Дик - Стигматы Палмера Элдрича (сборник)
— Это Палмер Элдрич, — сказал Лео.
Элдрич демонстрировал свое презрение к памятнику и отсутствие страха за свое будущее. Такого памятника никогда не будет. Пес не спеша удалился, провожаемый яростными проклятиями обоих эволюционировавших землян.
— Ты уверен, что это не твой пес? — подозрительно спросил Алек. — Насколько я знаю, ты здесь единственный жевун. — Он смерил его взглядом.
Лео пытался ответить, объяснить им, что произошло. Было важно, чтобы они поняли. Внезапно, без всякого предупреждения, оба исчезли; травянистая равнина, памятник, удаляющийся пес — все перестало существовать, как будто кто–то выключил устройство, которое их создало и поддерживало их жизнь. Он видел только пустое белое пространство, светящуюся бездну, будто из голографического проектора вынули пластинку. «Это свет, — подумал он, — который вызывает явление, именуемое нами действительностью».
Вдруг он обнаружил, что сидит в пустой комнате у Палмера Элдрича на Луне, напротив стола и стоявшего на нем электронного устройства. Это устройство, или аппарат, — чем бы оно ни было — сказало:
— Да, я видел памятник. Он существует в сорока пяти процентах вариантов будущего. Это меньше одного шанса из двух, так что меня это не слишком волнует. Угощайся. — Устройство еще раз протянуло ему зажим с сигарой.
— Нет, — сказал Лео.
— Я собираюсь тебя отпустить, — сказало устройство, — на какое–то время, скажем, на двадцать четыре часа. Можешь вернуться в свой кабинетик в своей убогой фирме на Земле, а когда ты там окажешься, я хочу, чтобы ты хорошо подумал. Ты уже познал силу Чуинг–Зет. Ты понимаешь, что твой допотопный продукт, Кэн–Ди, не может с ним конкурировать. Более того…
— Дерьмо, — сказал Лео. — Кэн–Ди во много раз лучше.
— Ну подумай, — убеждал электронный прибор.
— Хорошо, — сказал Лео.
Он с трудом встал. В самом ли деле он побывал на искусственном спутнике Земли под названием «Сигма 14В»? Это была задача для Феликса Блау; этим займутся эксперты. Сейчас об этом не имело смысла беспокоиться; сейчас его волновали другие проблемы. Ему все еще не удалось освободиться от Палмера Элдрича.
Он мог освободиться лишь тогда — если вообще мог, — когда Элдрич захочет его отпустить. Такова реальность, хотя согласиться с ней было необычайно трудно.
— Я хотел бы обратить твое внимание на тот факт, — сказало устройство, — что я проявил к тебе милость, Лео. Я мог бы, скажем так, поставить точку в той фразе, которая включает в себя твою довольно короткую жизнь. И я могу сделать это в любой момент. В связи с этим я надеюсь, ты очень серьезно отнесешься к моему предложению, я настаиваю на этом.
— Я уже сказал, что подумаю, — ответил Лео. Ему было немного не по себе, как будто он выпил слишком много кофе; хотелось как можно скорее уйти. Он открыл дверь и оказался в коридоре. Когда он начал закрывать за собой дверь, электронная игрушка сказала:
— Если ты не примешь моего предложения, Лео, я не стану ждать. Я убью тебя. Мне придется это сделать, чтобы спасти себя. Понял?
— Понял, — ответил Лео и закрыл за собой дверь.
«И я тоже, — подумал он. — Должен тебя убить… Почему мы оба не можем выражаться иносказательно, например, так, как говорят о животных: усыпить?
И мне придется это сделать для того, чтобы спасти не только себя, но и все человечество, и в этом мое оправдание. Я должен это сделать хотя бы ради тех двоих эволюционировавших солдат, которых я встретил у памятника. Чтобы им было что охранять».
Он медленно шел по коридору. В другом его конце стояла группа репортеров. Значит, они еще не улетели, даже еще не взяли интервью — времени прошло немного. Так что в этом отношении Палмер был прав.
Присоединившись к репортерам, Лео расслабился и почувствовал себя значительно лучше. Возможно, теперь ему удастся уйти. Возможно, Палмер Элдрич в самом деле собирается его отпустить. Он будет жить и снова дышать, видеть и пить в настоящем мире.
Однако где–то в глубине подсознания он знал, что это не так. Элдрич никогда бы его не отпустил; сначала один из них должен погибнуть.
Лео надеялся, что это будет не он. Однако, несмотря на памятник, у него имелось жуткое предчувствие, что он может проиграть.
Глава 7
Дверь в кабинет Барни Майерсона распахнулась, и на пороге появился Лео Булеро, сгорбленный от усталости и покрытый дорожной пылью.
— Ты не пытался мне помочь.
— Да, не пытался, — не сразу ответил Барни. Не имело смысла объяснять почему — не из–за того, что Лео не мог понять или поверить, но из–за самой причины. Ее было просто недостаточно.
— Ты уволен, Майерсон, — сказал Лео.
— Ну что ж, хорошо.
«По крайней мере, я жив, — подумал Барни. — А если бы я полетел за Лео, был бы уже мертв». Негнущимися пальцами он начал собирать со стола свои вещи и бросать их в пустую коробку из–под образцов.
— Где мисс Фьюгейт? — спросил Лео. — Она займет твое место. Он подошел ближе к Барни и испытующе взглянул на него.
— Почему ты не прилетел и не освободил меня? Назови, черт возьми, хоть какую–нибудь причину, Барни.
— Я заглянул в будущее. Это мне слишком дорого бы стоило. Это стоило бы мне жизни.
— Но ведь тебе незачем было лететь самому. У нас большая фирма. Ты мог набрать людей, послать их, а сам мог остаться здесь. Верно?
Это было действительно верно. А он о такой возможности даже не подумал.
— Значит, — продолжал Лео, — ты, видимо, хотел, чтобы со мной что–то случилось. Другого объяснения я не вижу. Может, ты сделал это подсознательно. Да?
— Наверное, да, — согласился Барни.
Ведь он действительно не отдавал себе в этом отчета. Так или иначе, Лео был прав; разве иначе он бы не взял на себя ответственность, не позаботился бы о том, чтобы — как предлагал Блау — отправить на Луну отряд вооруженных сотрудников «Наборов П. П.»? Теперь это казалось таким простым и очевидным.
— Это было что–то страшное — то, что я пережил у Палмера Элдрича, — сказал Лео. — Это какой–то злой волшебник. Он проделывал со мной такое, что ни тебе, ни мне и не снилось. Например, он превратился в маленькую девочку, показал мне будущее — хотя, может быть, и неумышленно, — создал целую Вселенную вместе со страшным зверем под названием глюк, иллюзорным Нью–Йорком, тобой и Рони. Ну и дрянь! — Он потряс головой. — Куда ты собираешься пойти?
— Есть только одно место, куда я могу отправиться.
— Куда? — выжидающе посмотрел на него Лео.
— Только одному человеку может теперь пригодиться мой дар ясновидения.
— Значит, ты мой враг!
— Да. Можешь так считать.
Он готов был согласиться с мнением Лео, с тем, как тот отнесся к его бездействию.
— До тебя я тоже доберусь, — сказал Лео. — Вместе с этим чокнутым волшебником, так называемым Палмером Элдричем.
— Почему «так называемым»? — Барни быстро взглянул на него, перестав собирать вещи.
— Потому что я все больше убеждаюсь, что он — не человек. Я ни разу не видел его собственными глазами, кроме тех минут, когда под действием Чуинг–Зет, а все остальное время он общался со мной с помощью электронного устройства.
— Интересно, — сказал Барни.
— Правда? А ты настолько продажен, что собираешься пойти и устроиться в его фирму. Несмотря на то, что он может оказаться паршивым проксом или чем–то еще хуже, какой–нибудь чертовщиной, которая проникла на его корабль, когда он летел на Проксиму или обратно, сожрала его и заняла его место. Если бы ты видел этих глюков…
— Так не вынуждай меня к этому! — крикнул Барни. — Не выбрасывай меня на улицу.
— Не могу. После того, как ты провалил свой экзамен на лояльность, не могу. — Лео отвел взгляд и судорожно сглотнул. — Мне бы очень хотелось не думать о тебе столь плохо, но… — Он бессильно сжал кулаки. — Это было отвратительно. Ему удалось меня сломить. А потом я наткнулся на двоих эволюционировавших землян, и это мне помогло. Пока не появился Элдрич в облике пса, который помочился на памятник. — Лео скривился. — Должен сказать, он весьма убедительно выразил свое к нему отношение. Трудно было не ощутить его презрения. — Как бы про себя, он добавил:
— Он верит, что выиграет, что ему нечего бояться, даже после того, как он видел надпись на памятнике.
— Пожелай мне счастья, — сказал Барни.
Он протянул руку. Они обменялись коротким, ритуальным рукопожатием, и Барни вышел из кабинета. Он чувствовал себя опустошенным, набитым каким–то лишенным вкуса и запаха материалом, вроде соломы. Ничего больше.
Пока он ждал лифт, его догнала Рони Фьюгейт, запыхавшаяся, с озабоченным лицом.
— Барни…, он тебя выгнал? Барни кивнул.
— О, дорогой, — сказала она. — И что теперь?
— Теперь, — ответил он, — я перехожу на сторону противника. Хорошо это или плохо, но выбирать не из чего.
