Альфред Ван Вогт - Гиброиды
Но кто мог быть таким глупцом, чтобы впустить первую группу на борт корабля? Еще месяц назад у “Звездного роя” была по крайней мере двойная защита, не допускавшая подобный ужасный финал его долгого путешествия в космосе. Первой линией была, конечно, талантливый психолог корабля, лейтенант Неслор, которая без всяких колебаний “совала свой нос” в сознание любого появившегося на корабле лица. В качестве второго предохранителя выступал капитан Питер Молтби, двойное сознание которого моментально обнаружило бы появление другого гиброида.
Вот только Молтби вместо корабля прогуливался по этой тихой великолепной аллее на планете Атмион со своими страхами и сомнениями. Он оказался здесь, потому что… Внезапно он все понял, и тоска охватила его еще сильней. Так вот почему явился ему светящийся шар, а Ханстон был так предупредителен по отношению к нему. Слова этого человека не имели ничего общего с его намерениями. Все было сделано для того, чтобы устранить с корабля единственного человека, который мог немедленно обнаружить появление гиброидов. Трудно сказать, как бы он поступил на самом деле, если бы обнаружил их Предать кого-либо из соплеменников, обречь его на смерть из-за любви к иностранке — это было для него немыслимо. Однако он не мог бы позволить и того, чтобы схватили Глорию. Возможно, он предупредил бы потенциальных захватчиков о том, чтобы они убирались с корабля. Ясное дело, необходимость сделать выбор в момент нападения потребовала бы напряжения всех логических способностей его мозга.
Впрочем, теперь это уже не имело значения. События развивались сами по себе, без его участия, и он уже не мог изменить их ход. Захват политической власти на Пятидесяти Солнцах, пленение могущественного боевого корабля — все это за пределами влияния человека, которому судьба доказала его неправоту и которого сейчас самого могли убить. При этом никто, даже его бывшие сторонники, особенно не жалели об этом. В час триумфа Ханстона нельзя было даже установить контакт с этим тайным городом.
Ясно, что ему надо что-то предпринять. Но что? Если “Звездный рой” действительно попал в плен, то такая же судьба постигла Достопочтенную Глорию Сессилию. А ведь ко всем высоким титулам леди Лорр из Благородного рода Лорров прибавился теперь еще один: миссис Питер Молтби. Такова была действительность, из которой родилась сугубо личная цель в его одинокой жизни.
Глава 18
Перед ним была верфь военно-космических сил Пятидесяти Солнц. Молтби остановился на тротуаре в ста футах от главного служебного входа и небрежно закурил сигарету. Курение было привычкой преимущественно неделлиан, и сам он никогда не курил. Но человек, желающий попасть с Атмиона на Кассидор VII нерегулярным рейсом, должен владеть целым набором отвлекающих приемов.
Он продолжал курить, внимательно изучая ворота и начальника охраны. Наконец он пошел вперед легкой походкой человека с чистой совестью. Пока деллианин проверял его безупречные документы, он стоял, попыхивая сигаретой. Беззаботность была маской, на самом деле мозг напряженно работал: это, вероятно, деллианин. На него гипноз мог подействовать только в случае внезапности.
— Пройдите к боковому входу, — произнес наконец офицер. — Я хочу с вами поговорить.
Молтби почувствовал, что основной мозг его ослаб, зато дополнительный напрягся, стал подобен закаленной стали. Неужели его опознали? Он хотел уже пойти ва-банк, задействовав оба своих мозга, но заколебался. “Стой! — сказал он себе. — Еще успею, если он попытается поднять тревогу. Нужно проверить до конца предположение, что у Ханстона не было времени закрыть для меня все входы и выходы”.
Он впился глазами в лицо офицера. Но его типично красивое лицо деллианина имело типично непроницаемый вид. Если его опознали, то было уже поздно прибегать к специальным приемам гипноза.
Понизив голос, деллианин заговорил сразу по существу дела:
— У нас приказ задержать вас, капитан.
Он замолчал и с любопытством посмотрел на Молтби. Тот попытался осторожно проникнуть в его сознание, натолкнулся на невидимый барьер и отступил, потерпев неудачу, но сохраняя самообладание. Однако пока ему, видимо, ничего серьезно не угрожает, решил он.
Молтби внимательно посмотрел на парня.
— И что? — осторожно спросил он.
— Если я вас впущу, — сказал деллианин, — и что-нибудь случится, скажем, исчезнет корабль, я буду отвечать. Но если я вас не впущу и вы просто уйдете, никто не догадается, что вы приходили сюда. — Он пожал плечами и улыбнулся. — Ну как? Пойдет?
Молтби помрачнел.
— Спасибо, — сказал он. — Но как это понимать?
— Мы в нерешительности.
— В отношении чего?
— В отношении гиброидов. Они берут верх над правительством, все это о’кей. Но военно-космический флот Пятидесяти Солнц не отрекается и не дает присягу в верности кому-либо через десять минут после переворота. Кроме того, нас интересует: было ли предложение Земли честным?
— Почему вы говорите это мне? В конце концов, физически я гиброид.
— В кубриках о вас много говорят, капитан, — усмехнулся офицер. — Мы не забыли, что в течение пятнадцати лет вы были нашим. Вы могли не заметить, но мы за это время подвергли вас множеству тестов.
— Заметил, — сказал Молтби, мрачнея от воспоминаний. — И у меня сложилось впечатление, что результаты были не в мою пользу.
— Совсем наоборот, в вашу.
Воцарилась тишина. Но Молтби почувствовал какое-то возбуждение. Он был так занят собственными неприятностями, что реакция народа Пятидесяти Солнц на политические катаклизмы почти не трогала его. Но когда ему случалось задумываться над этим, то он отмечал среди гражданского населения ту же неуверенность, которую проявил и этот офицер.
Не приходилось особенно сомневаться в том, что гиброиды захватили власть вовремя, в психологически благоприятный для них момент. Но победа их не была окончательной, по-прежнему сохранялись шансы и для других сторон.
— Я хочу попасть на Кассидор, выяснить, что произошло с моей женой, — прямо сказал Молтби. — Как мне сделать это?
— Первый капитан “Звездного роя” действительно ваша жена? Это не пропагандистский трюк?
Молтби кивнул.
— Она действительно моя жена.
— И она вышла за вас, зная, что вы робот?
— Я провел недели в библиотеке этого корабля, — сказал Молтби, — в поисках земной версии событий, связанных с резней роботов пятнадцать тысяч лет назад. Они объясняют это кратковременной вспышкой среди населения старых расовых предрассудков, которые, как вам известно, коренятся в страхе перед неведомым и, конечно, в простейших антипатиях. Деллианин, существо действительно прекрасное, с удивительными физическими, а также умственными способностями, казалось, настолько превосходил простых смертных, рожденных естественным путем, что страх перед ним мгновенно превратился в паническую ненависть…
— А что случилось с тем неделлианином, — спросил офицер, — который помог нам бежать и о котором, однако, так мало известно?
Молтби печально рассмеялся.
— В этом вся соль. Слушайте…
Когда он закончил свой рассказ, офицер уныло спросил:
— А люди со “Звездного роя” знают об этом?
— Я сказал им, — ответил Молтби. — Они собирались сделать соответствующее заявление перед возвращением корабля на Землю.
Они помолчали. Наконец деллианин сказал:
— Что вы думаете о захвате власти гиброидами и их подготовке к войне?
— Даже не знаю, что сказать.
— Подобно всем нам.
— Чего я действительно боюсь, так это появления других военных кораблей Земли. По крайней мере некоторые из них уже не удастся захватить хитростью.
— Да, — сказал деллианин, — это и нам приходило в голову.
Снова наступило молчание, которое на этот раз длилось дольше. Наконец Молтби спросил:
— Могу ли я как-нибудь попасть на Кассидор? Деллианин думал с закрытыми Глазами, наконец, вздохнув, сказал:
— Через два часа будет корабль. Думаю, капитан Лэрд не будет возражать против вашего присутствия на борту. Прошу следовать за мной.
Молтби прошел через ворота и оказался в тени огромных ангаров. Он почувствовал странную расслабленность и только в космосе понял, что это означало: мучительное чувство собственного одиночества во враждебной Вселенной исчезло.
Глава 19
Темнота за иллюминаторами успокаивала тот его мозг, который можно было назвать творческим. Он смотрел в черноту космоса с искрящимися точками звезд и ощущал исключительность судьбы каждого. Нахлынули воспоминания о часах, проведенных подобно этому, когда он был метеорологом флота Пятидесяти Солнц. Тогда он думал, что у него нет друзей, что всеобщая, непреодолимая подозрительность окружает его и отделяет от этих деллианских и неделлианских роботов.
