Борис Иванов - Диаспора
— Откуда здесь эта дрянь? — зло спросил Раковски, делая шаг вперед и наклоняясь над антикварной штуковиной.
«Дрянь» была вообще-то из багажа господина Крюгера, но объяснять это Лешеку Кирилл — единственный, кто сейчас на «Ганимеде» был в курсе дела, — не собирался.
Лешек же тем временем сделал очередную и последнюю в этой игре глупость — схватил проклятый автомобильчик и поднял с явным намерением запустить им о стену. Притороченная в мини-кузове парализующая аэрозоль тут же выдала ему в физиономию половину своего содержимого, и потенциальный покупатель полутонны «пепла» грохнулся затылком об пол.
Расслабившийся было при виде детской игрушки Хубилай отпрянул назад, но остановился при виде округлившихся от ужаса глаз Микиса.
— Г-господин К-кадыр... — выдавил из себя Палладини. — Я о-очень п-прошу вас... Я вас у-умоляю — п-положите, пожалуйста, ваши с-стволы на пол и п-поднимите р-руки в-верх...
— Ты спятил, сука?! — ошарашенно спросил Хубилай.
А в макушку ему из потолочного люка уперся ствол бластера.
* * *— Так... — уныло начал Микис. — Господ разбойников грузят на вертолет и грузом первой категории увозят в каталажку. Солдатики грузятся на свои платформы и убывают в казармы трескать пиво. А нас оставляют здесь мерзнуть и дожидаться глайдеров, которые еще неведомо когда прибудут...
— Есть еще двухместный флаер, — пожал плечами Ким. — Но, по-моему, торопиться нам некуда. Мне лично теперь вообще нечего делать на Инферне. Пора домой.
«Только где он — мой дом?» — подумал он про себя, но не стал говорить этого вслух. Он с детства не любил сентиментальных фраз.
— А вы теперь куда, капитан? — глухо спросил Кирилл.
Он сидел, пристроившись спиной к скале, еще хранившей тепло ушедшего дня, и машинально прижимал правой рукой покалеченный бок, а левой — правую. Вопрос свой он задал больше для того, чтобы, прислушиваясь к ответу и что-нибудь говоря сам, зацепиться за тихо уплывающую от него — куда-то вверх и вбок — реальность окружающего мира.
— Я прощаюсь с вами, — Листер отвесил в пространство чуть заметный, но исполненный какого-то внутреннего артистизма полупоклон. — Я добился своего в этом Мире. Теперь у меня есть все необходимое для встречи с его Истинным Хозяином.
— Вы уверены, что она вам нужна — эта встреча? — поинтересовался Ким. — Она... Она может очень плохо закончиться...
— Моя судьба уже не сможет измениться, — косо улыбнулся Листер. — Как, впрочем, и любого из живущих. Постараться не быть... не остаться игрушкой в руках сил, не имеющих к нам — людям — никакого отношения, вот и все, чего я могу добиться. Большего мне не дано. Только задать Хозяину свои вопросы. И если он не соизволит ответить, то дать на них свой ответ.
— Бог вам судья, — глядя в сторону, бросил Фальк.
Листер нагнулся над Кириллом и заглянул ему в глаза:
— Я втравил тебя в скверную игру, парень. Прости.
Кирилл пошевелил рукой в том смысле, что «чего уж там...», и глазами постарался показать кэпу, что зла на него не держит.
Листер, должно быть, счел прощание оконченным. Он подхватил тяжеленный рюкзак, окинул взглядом унылый пейзаж Ларданара и, не оборачиваясь, зашагал к флаеру. Забросил в кабину рюкзак и скрылся в ней сам. Тронул машину с места, резко набирая скорость. Некоторое время все напряженными взглядами провожали ее, все уменьшающийся, тающий вдали силуэт.
— Он идет к Путаной земле, к Ловушке... — упавшим голосом констатировал Микис. — Он и в самом деле...
— И в рюкзаке у него — порядочный заряд антиплазмы, — с некоторой тревогой напомнил Ким. — По-моему, этот человек принял вполне определенное решение.
— Можете не сомневаться, — подтвердил Кирилл.
— Нам остается задуматься теперь о своей судьбе, — сухо оборвал завязывающийся тревожный разговор Фальк. — Сейчас это очень своевременно. Я думаю, что в общем-то для всех нас наступила пора прощания. Нам с вами все-таки лучше будет отойти под прикрытие. Вот те камни подходят. Разговор господина Листера с Истинным Хозяином Камней может закончиться слишком большим фейерверком.
— Что до меня — так это точно «пора прощания», — вздохнул Ким, поднимая с грунта свой заплечный мешок.
Он помог Кириллу подняться, закинул его руку — ту, что не слишком пострадала — себе на плечо и поспешил следом за настоятелем.
— Мои обязательства по контракту выполнены. Застревать в Диаспоре мне теперь как-то не с руки. Сдаю дела и... Встретимся с вами где-нибудь на Квесте. По крайней мере я собрался туда. Не позже, чем через неделю...
Он смущенно посмотрел на Кая.
— Новый контракт? — осведомился федеральный следователь.
— Скорее — личное... Мне надо кое-что утрясти. В своем прошлом и будущем...
Он машинально коснулся шрама-отметины на левой щеке.
— Конечно, мне будет чертовски жаль, что я так и не узнаю до конца всех тайн этого Мира. Особенно тех, что завязаны на «пепле»... Но что-то подсказывает мне, что скоро кое-какие из этих тайн перестанут быть тайнами.
— По крайней мере для вас, господин агент, — заверил его настоятель, устраиваясь в ложбинке за похожими на гнилые зубы дракона обломками скал. — Да не высовывайтесь вы так.
Он за плечо притянул в укрытие несколько зазевавшегося Палладини. Помолчал немного и добавил:
— Если кэп надумает ставить в своих реинкарнациях точку и если его заряды рванут не в параллельном мире, а в этом... В общем, никому мало не покажется. Так вот — о секретах Инферны и «пепла». Я думаю, что господин следователь кое-что расскажет вам о них, коли уж вы встретитесь на Квесте... Или где-нибудь рядом.
Кай с легким удивлением воззрился на Фалька.
— Уж не собираетесь ли вы наконец приобщить меня — федерального следователя пятой категории — к сообществу Посвященных, господин настоятель?
— Не торопитесь, следователь, — вяло улыбнулся Верховный Посвященный и добавил: — Но и надежды не теряйте... Нам с вами суждено дозреть до того момента, когда мне дозволено будет сказать правду, а вам — ее понять...
— Ну что же... — пожал плечами Кай. — Главное — не перезреть...
— Что касается ваших спутников... — Фальк устало потер лицо. — Собственно, речь пойдет только о господине... право, не знаю, какое из своих имен предпочитает господин э-э...
— Пал-ла-ди-ни! От рождения я наречен Микисом Палладини! — неожиданно взорвался носитель этого славного имени. — И пусть мне на том свете будет так же хорошо, как на этом, если я еще раз дам себя втравить в такую историю, в которой надо все время помнить, как тебя зовут сегодня, и всякий раз, садясь на горшок, под него заглядывать на предмет найти бомбу или чего похуже!..
— Ну, еще разок вам потерпеть придется... — остановил поток его красноречия Верховный Посвященный. — Если не с горшком, то с именем. Выездные документы на вас, для вашей же э-э... целости и безопасности, оформляют на не помню кого... Только не на Микиса Палладини.
— И не на треклятую Фронду, разумеется? — голос владельца «Риалти» дрогнул.
— А куда же еще? — недоуменно пожал плечами Фальк. — С прочими Мирами у Инферны, как говорится, все горшки побиты давно и надолго.
— Не стоит так волноваться, Микис, — успокоил своего экс-резидента Кай. — Главное для вас очутиться на борту любой посудины, приписанной к Мирам Федерации. Там вас без всяких проблем возьмут под арест наши люди. И вы благополучно встретитесь с мисс Каллахан в более безопасном месте, чем гостеприимная Фронда. Скорее всего — на «Эмбасси»...
— О, Мардж!.. — прочувствованно вздохнул Микис. — Как я мог забыть про нее...
— Зато она очень хорошо помнит о вас и э-э... печется о ваших интересах, — заверил его Кай. — Вам будет о чем поговорить, когда вы встретитесь...
Микис молча поежился.
На некоторое время в разреженном воздухе Аш-Ларданара повисло молчание. «Где же эти чертовы глайдеры?», — подумал Кирилл, мучительно ощущая, что снова мир ускользает от него, гаснет в черной дыре пульсирующей боли. Чтобы выкарабкаться на поверхность этих темных вод подсознания, он заговорил:
— А я никуда не собираюсь возвращаться. Останусь здесь — на Аше... Буду ходить в охране Торговцев. Есть с кем...
В отрогах сумеречного хребта еле слышно зазвучало характерное рокочущее эхо. Движки далеких еще глайдеров работали на полных оборотах.
Микис предостерегающе поднял вверх руку с вытянутым в направлении звука пальцем. И тут все на мгновение ослепли.
Вся долина будто превратилась в море бесконечно яркого, белого пламени. Только мигом позже различимы стали острые, словно из закопченной жести вырезанные тени скал. Они судорожно поползли по плоскогорью, вытянулись, затрепетали... Исчезли. Мрак опустился на Аш-Ларданар.
А потом — грохнуло. И земля рванулась из-под ног. Ушла в сторону.
Кирилл с удивлением понял, что лежит ничком, подобравшись и приняв классическую позу десантника, подвернувшегося под артобстрел. На эти пару мгновений он даже «выключил» боль — совсем так, как научился делать это на второй год службы в Космодесанте. Но теперь она — боль — вернулась и взяла свое, заставив его раздавленным червяком корчиться на камнях. Собравшись с силами, он поднялся на ноги и, опершись о скалу, уставился туда же, куда смотрели — полуослепшими еще глазами — его спутники: на с грохотом уходящий в ставшее вдруг низким и грозным небо Аш-Ларданара огненный столб, встающий там — на Путаной земле...
