Дэвид Вебер - Грядущая буря
Две недели дебатов, назначенных по ходатайству Таурона Рейда, были самыми ужасными в жизни Хэдли. Едва ли это было удивительным, учитывая позицию Колокольцева и остальных Мандаринов. Они сняли все ограничители, чтобы сфокусировать страхи и тревоги Лиги на ком-то для того, чтобы спасти себя, и они знали все приемы игры. Тщательно спланированные атаки, направленные со всех мыслимых направлений, бесконечно повторялись объединённой стаей журналистов и говорящих голов, призванных обеспечить им максимальное доверие со стороны общественности. Существовало несколько репортеров, таких как Одри О’Ханрахан, которые, по-видимому, искренне решили дать слово обеим сторонам дискуссии, также, как некоторые делегаты Ассамблеи, которые пытались узнать истину. Но эти делегаты, как и журналисты, пытавшиеся работать честно, утонули в волне нападавших. Существовало слишком много членов Ассамблеи — и слишком много журналистов — которые были обязаны Мандаринам слишком многим (и о которых оперативники Малахая Абруцци знали слишком много) чтобы добиться какого-нибудь иного результата.
Две вещи её, однако, удивили. Одной из них была степень подлинной ненависти, которую некоторые из ее коллег-делегатов извергали нападая на Беовульф. Союзники Рейда тщательно нацелили свои стрелы, спрятав холодный расчет в обертку пламенных разоблачений, а другие присоединились к нападениям сами по себе, исторгая почти бессвязную брань, совершенно не интересуясь законной точкой зрения, и не разбираясь, почему Беовульф мог сделать то, что он сделал. Нет, эта ярость подогревалась исключительно паническими докладами о мантикорском супероружии и опасениями, что «государственная измена» Беовульфа каким-то образом приведет к опустошению этим оружием всей Солнечной Лиги. Конечно, никто не потрудился объяснить, как согласие Беовульфа на гибель флота Имоджин Цанг могло бы предотвратить эту угрозу?
Ладно, нужно быть объективной, Фелиция, сказала она себе. Это не только боязнь того, что способно сделать оружие Манти, не так ли? Некоторые из этих людей начали получать сообщения от грузоотправителей из своих домашних систем. Осознание того, что на самом деле означает отзыв всех мантикорских торговых судов и закрытие гипертоннелей начинает приходить, и им это весьма не нравится. Они хотят, откреститься от лиц, причастных к людям, собирающимся нанести настолько большой ущерб их корпоративным спонсорам.
Несомненно, они это и сделали, но то, что удивило ее еще больше, чем ярость, обрушившаяся на её родную систему со всех сторон, был тот факт, что некоторые из других делегаций на самом деле выступили в поддержку Беовульфа. Не то, чтобы они полностью одобрили действия Беовульфа, потому что они этого не сделали. Но, по крайней мере, некоторые из избранных представителей Лиги действительно казались больше озабочены выяснением истины, или даже рассмотрением правовых и конституционных последствий действий Беовульфа, чем поиском козла отпущения.
Разумеется, их было не слишком много.
О, быть справедливой, она снова заметила себе, уже серьезнее. Чтобы выстоять против такой истерии необходимо гораздо больше мужества, чем могло ожидаться от кого-либо из баллотировавшихся в Ассамблею! Ты всегда признавала что Ассамблея в действительности лишь резиновый штамп для Мандаринов, не так ли? Конечно, ты хотела изменить это, но, глубоко внутри, ты чертовски хорошо знала что ты на это не способна. Никто не способен.
И теперь никто никогда не сможет.
Она испытала эмоциональное потрясение, когда последняя мысль мелькнула в уме. Они не собирались рушить власть мандаринов сегодня, нет. Она знала это. Но оставалась еще надежда на будущее, не так ли? Разве не должна была быть? Посмотрите, что произошло в Республике Хевен. Они восстановили свою Конституцию, и, кажется, они также прилагают усилия, чтобы восстановиться. Конечно, Республика была намного меньше чем Лига, и ее коррупции дали далеко не так много времени, чтобы врасти в кровь и кость политических процессов. Всё же такие люди как Элоиза Причарт и Томас Тейсман осуществили это, что означало, что это действительно было возможно и для Лиги тоже.
И, похоже, все сводится к тому, что Лига собирается настолько скверно нанести свой ответный удар, насколько даже Народная Республика никогда не позволяла себе, она напомнила себе мрачно. Весь вопрос в том, достаточно или нет усвоила Лига на своем пути к…
Прерывистый низкотональный перезвон многократным эхом огласил просторы Палаты Звезд, прервав ее размышления.
Заседание Ассамблеи началось.
* * *
Обычная бессмысленная церемонии открытия казалась сегодня еще более бессмысленной, чем обычно. Они никогда не были чем-то большим, чем муляж представительного органа, который давно уже потерял всякую значимую политическую власть. Лицемерие вместо мечты, которая, вынуждена была признать Хэдли, никогда не была чем-то большим чем мечта, на самом деле. Тем не менее, претензия на то, что делегаты Ассамблеи на самом деле представляют волю избирателей Солнечной Лиги особенно болезненно действовала на её нервы сегодня утром.
Однако, она почти не удивилась, когда Спикер Ненг провела этот обряд быстрее, чем обычно. В конце концов, Спикер должна был сделать работу для людей, которых она действительно представляла и, после стольких дней ужасных дебатов, настало время, чтобы сделать её.
Последние пустые формальности были завершены, когда спикер Ненг объявила о присутствии кворума, а затем стукнула молотком.
«Ассамблея приступает к рассмотрению повестки», заявила она сухо. Она выждала, мгновение и затем продолжила: «Уважаемый делегат от Старой Земли, пожалуйста.»
Изображение Тайрона Рейда заменило её на огромном дисплее. Как инициатор ходатайства, он имел право в соответствии с Регламентом Ассамблеи потребовать перейти к голосованию, поскольку всё время, выделенное для дебатов было использовано. Он стоял с мрачным выражением на лице, его глаза артистично изображали тревогу, затем он глубоко вздохнул.
— Мадам Председатель, я призываю к голосованию.
Ненг вновь появилась на экране.
«Многоуважаемые делегаты, голосование было проведено в соответствии с ходатайством AD–1002–07–02–22, об утверждении списка членов Специальной Комиссии по расследованию обвинений в государственной измене Системного Правительства Беовульфа, выразившейся в пособничестве врагу Солнечной Лиги. Все дискуссии были завершены, председатель объявляет голосование.»
Ее образ парил в воздухе, все время, пока шел подсчет голосов огромной палаты. Это не заняло много времени.
Она посмотрела вниз, рассматривая числа, затем подняла голову снова.
— Результат голосования — восемь тысяч семьсот двенадцать «За», две тысячи девятсот три «Против». Ходатайство удовлетворено.
Поднялся рёв, и челюсти Хэдли сжались. Не от удивления, но от гнева. Единственным сюрпризом было то, что почти четверть Ассамблеи проголосовала против ходатайства. Это был опасный знак для Мандаринов, с учётом тех огромных усилий, которые они предприняли для первоочередного рассмотрения ходатайства. Она представила целый ряд неприятностей, но это было делом будущего. Пока…
Она надавила клавишу с просьбой о предоставлении слова и села ожидая с руками, скрещенными на груди. Гул одобрения продолжался в течение нескольких секунд, прежде чем наконец установилась тишина. Затем Ненг бросила взгляд на свою панель, и её молоток стукнул снова.
— Ассамблея вернется к порядку! — ее голос был резким, не терпящим возражения, и делегаты, которые поднялись со своих мест, все еще празднуя победу, взглянули на нее с удивлением. Только потом они, медленно, повиновались команде, и она выждала еще несколько мгновений, прежде чем взглянула в направлении Хэдли.
«Председатель предоставляет слово уважаемому делегату от Беовульфа», объявила она.
Хэдли не сочла нужным вставать когда ее изображение заменило спикера. Она просто сидела, не глядя на дисплей, когда тишина установилась над тысячами делегатов. Она чувствовала все эти другие взгляды, почти чувствуя горящее любопытство за ними. Как будет побежденный Беовульф реагировать? Что она, возможно, скажет в свете этого совершенно беспрецедентное публичного унижения… и поиске козла отпущения? Она позволила им гадать, в течение нескольких бесконечных секунд, и когда она заговорила, ее голос был холодным и твердым.
— Я служила как представитель Беовульфа на этой Ассамблее в течение почти сорока стандартных лет. За это время я безуспешно пыталась найти какой-то след, какой-то фрагмент, власти и ответственности, и высокие стандарты личного поведения, предусмотренные для этого составителями нашей Конституции. Нет сомнений, что составители предполагали, что они ожидали от этой Ассамблее. Слова для тех, кто читал и понимал. Ожидания ясны. Тем не менее, вместо того чтобы найти те вещи, я стала хорошо знакома с менталитетом «дела как обычно» этой палаты. Как и всем вам, мне также стало известно о том, где находиться истинная сила в разработке федеральных законов, правил и политики. Даже если у меня не было, даже если бы я продолжала лелеять малейшие иллюзии, что избранные представители граждан Лиги были одним клочком власти на федеральном уровне, это голосование только что продемонстрировало истинных владельцев власти в Солнечной Лиге еще раз. Это ни больше, ни меньше, чем слепое согласие с неизбранными бюрократами, которые незаконно имеют в руках власть далеко за любыми пределами предоставляемых им Конституцией. Слепое согласие послушно прикрепленное к их усилиям, заставить замолчать всю внутреннюю оппозицию о катастрофической политике — и войне — в которую они уже вовлекли Лигу. Награда Беовульфа за попытку предотвратить эту войну — или, по крайней мере, прервать ее, прежде чем она поглатит еще миллионы жизней и триллионы и триллионы кредитов — будет расследование «измены», поскольку он утверждал, что автономия гарантируется каждой звездной системе члену Лиги. Та же самая автономия домашней звездой системы каждого делегата, которые только что проголосовали за поддержку этого предложение, принимаемая как должное каждый день.
