Мюррей Лейнстер - Звездный старатель
Звезды позади шлюпки постепенно исчезали, поглощаемые облаками пыли. Шлюпка все глубже уходила в толщу тумана.
Потом произошло нечто небывалое. Через коммуникатор доносилось жужжащее эхо работы двигателей космоскафов, мягкие шелестящие звуки, похожие на шепот и щелкающий треск разрядов. Эти шумы имели естественное объяснение. Вдруг появился совершенно незнакомый звук. Это были монотонные чириканья, вроде «твит-твит-твит». Они производили довольно жуткое впечатление. Они были так же невероятны, как если бы в коммуникаторе послышалось настоящее чириканье пролетающей птицы.
— Что это? — напряженно спросила Найк. — Какой странный звук!
Звук прекратился. Шлюпка уже глубоко укрылась в облаках пылевого тумана. Данн изменил курс. На полном ускорении он устремился по новому пути. Пять секунд, десять, двадцать… Данн выключил двигатели. В иллюминаторах была видна только золотая туманность Колец. Радар показывал, что слева по курсу что-то движется, что именно — видно не было.
Данн выключил радио.
Теперь шлюпка мчалась вперед, замаскированная от посторонних глаз, неслышимая и невидимая. Были выключены не только двигатели, но даже радар. Теперь обнаружить ее можно было только визуально.
Она мчалась сквозь пылевой туман подобно множеству других объектов — скал, металлических астероидов и прочих тел.
— Мы в свободном дрейфе, — сухо сказал Данн. — Двигатель я заглушил. Кроме того, мы не пользуемся радаром и вообще ничем сейчас не выдаем своего присутствия. Нас теперь почти невозможно отличить от любой другой скалы поблизости. Наши распрекрасные преследователи сейчас видят на своих экранах и слышат через детекторы только своих товарищей. Они не сразу сообразят, что произошло и что им нужно делать.
Найк странно посмотрела на него.
— А что это был за странный звук?
— Я не знаю, — сказал Данн. — И никто не знает. Его уже слышали раньше, и не раз. Один старатель по имени Смайдерс уверен, что это гуки. К сожалению, нет никаких других доказательство существования гуков.
Заурчал кондиционер, начав очередной цикл очистки воздуха. Данн выключил и его. Теперь в шлюпке царила абсолютная тишина. Им оставалось только ждать, больше они ничего сделать не могли.
Сознание того, что в любой момент один из преследователей может по чистому случаю натолкнуться на шлюпку, не давало ее пассажирам ни минуты покоя.
Они пребывали в беспомощном напряжении слепых, не зная, находится ли преследователь сейчас всего в нескольких ярдах от корабля или рыщет в непроницаемом тумане за многие мили от шлюпки. В любую секунду о корпус шлюпки мог детонировать снаряд из базуки, выпущенный разъяренными их молчанием старателем с преследовавшего космоскафа.
Найк проглотила комок в горле.
— Мне трудно ждать, — сказала она. Данн кивнул.
— Чертовски отвратительное чувство, — согласился он. — Они знают, что мы где-то в Кольцах, и знают, что мы дрейфуем. Но они не имеют представления, в каком направлении мы движемся и как быстро, и каждый из них охотится сейчас в одиночку. Они не доверяют друг другу. Я вам уже говорил — в Кольцах иначе нельзя. Каждый старается разбогатеть, прежде чем его прикончат.
Она провела языком по губам.
— Мой брат писал что-то об этом, но совсем в другом тоне, что-то вроде приключения»
— Он не хотел, чтобы вы волновались, — все так же сухо сказал Данн. — Поэтому он и хвалил меня. Жулик долго не протянет в Кольцах. Конечно, если бы каждый из старателей был благородным и помогал другому бескорыстно, это было бы прекрасно. Но запустите в компанию хороших людей одного головореза, и все они вынуждены будут стать головорезами просто для самозашиты Вот так оно и получается.
Шлюпка продолжала дрейф. Ничего не происходило. Час проходил за часом. Второй, третий, десятый, шестнадцатый.
— Может, нам стоит включить детектор? — робко спросила Найк, — Может, кто-то сейчас…
— Нет, — сказал, Данн. — Это неприятно, конечно, хотя я и начал привыкать. Но они как раз и ждут, что мы не выдержим и захотим выяснить, на каком мы месте в гонке. Поэтому этого делать нельзя.
Прошло двадцать часов с тех пор, как Данн полностью отрезал шлюпку от окружающего мира. Найк нервно сказала:
— Но ведь не будет вреда, если мы посмотрим наружу в иллюминатор?
— Не будет, — согласился Данн. — Хотя и пользы от этого тоже немного.
Найк направилась в контрольную рубку.
Она взглянула по очереди в каждый из иллюминаторов. Но там была только светившаяся непроницаемая для взгляда дымка Колец.
Вздрагивая, она вернулась в основную каюту.
— Это ужасно, — сказала она. Голос ее дрожал.
— Постепенно ты бы привыкла, — сказал Данн. — Ты уже привыкла ко многим вещам, которые даже не представляла на пути к Отдушине. Ко многому можно приспособиться, даже к постоянному страху.
Найк уставилась на него.
— Не могу представить, что ты можешь испугаться.
— Ну, пусть не к страху, а к некоторому психическому неудобству.
Он посмотрел на часы.
— Через час я послушаю, что делается во Вселенной. Если я ничего не услышу — прекрасно, значит, мы оторвались от «хвоста», и мы не так далеко от места назначения.
— Вы хотите сказать, что скоро мы найдем брата?
— Мы попробуем.
— И тогда мы сможем вернуться на Хорус?
— Я бы не стал рисковать отправляться в такое путешествие на этой шлюпке. Во всяком случае, не без дополнительных запасов. Это долгий путь. И все зависит от того, сколько мы найдем кристаллов. Лучше всего подождать следующего корабля-сборщика. Я довольно хорошо очистил наш счет в Минеральной Комиссии, чтобы купить эту шлюпку. И если ваши неприятности требуют денежных затрат…
— Я даже не знаю, чего они требуют, — грустно сказала Найк. — Мне нужно спросить брата.
Данн мрачно кивнул. Он принялся ходить взад и вперед по каюте. На шлюпке было больше свободного пространства, чем на космоскафе.
Прошел час, тянувшийся, казалось, целые века, и Данн направился в контрольную рубку.
Он щелкнул выключателем коммуникатора и врубил питание радара.
В иллюминаторах золотилась пыль Колец. Радар не показывал ничего угрожающего. Коммуникаторные детекторы улавливали лишь слабое потрескивание — коротковолновое излучение местного солнца.
Более сильные потрескивания были отзвуком сверхмощных гроз в атмосфере Тотмеса. Больше ничего слышно не было. Внезапно из динамика послышались странные звуки. Они были едва различимы и монотонны: твит… твит… твит… Внезапно они прекратились.
Найк прошептала:
— Это те же самые звуки…
— Гуки вышли на охоту за неосторожными старателями, — с показной веселостью сказал Данн.
Он старался снять напряжение и успокоить Найк.
— Во всяком случае, этим объясняют периодическую пропажу космоскафов.
Загудел двигатель шлюпки. Данн устанавил курс. Вновь работали радары и детекторы корабля. Данн, не сознавая того, сжимал и разжимал кулаки. Он был уверен в точности своих астрогационных расчетов, но ему не хотелось сейчас думать о том, что они могут найти там.
Вдруг на самом пределе действия локатора появилось эхо, обозначающее нечто твердое. Данн развернул шлюпку, корректируя курс.
— Это он? — с тревогой спросила Найк.
— Возможно, — ответил Данн.
Его терзали дурные предчувствия. Надвигалась опасность. Изображение на экране радара начала по мере их приближения принимать узнаваемые очертания.
— Думаю, что эта наша скала, — тихо сказал Данн. Он заговорил в микрофон коммуникатора:
— Кииз!
Ответа не было. Он позвал еще раз и еще. Через несколько секунд в золотом тумане, заполнявшем иллюминаторы, проступили темные очертания астероида.
— Мне это не нравится, Найк, — сказал Данн очень спокойно. — Погляди тут, пожалуйста, пока я надену скафандр.
Найк, чувствуя, как бешено колотится ее сердце, следила за приближавшейся темной массой, пока Данн облачился в пустотную броню.
— Подходим, — сказал он.
Тень превратилась в четко очерченный каменный осколок Данн ловко подскочил к пульту и включил тормозные двигатели. Миниатюрный кораблик повис почти неподвижно в пятидесяти ярдах от каменной глыбы, во много раз превышавшей его по массе.
— Вы не попробуете вызвать его еще раз? — спросила Найк с тревогой.
— У него есть детекторы, — ответил он. — Они сообщат ему, что мы прибыли.
В голосе его чувствовалось напряжение. Кииз молчал, и это пугало.
Обломок скалы медленно вращался. На одной его стороне виднелось большое вкрапление серой породы.
Это и была глубинная порода, в которой находили кристаллы. Астероид медленно поворачивался.
Показался жилой купол пятнадцати футов диаметра, сплавленный с каменным ложем в том месте, где в поверхности осколка имелось естественное углубление.
