Игорь Афонский - Космический контрабандист. Часть вторая
Глава восьмая, в которой рассказывается о Вербовщике
«Что? Как вы сказали, сударыня? Это Америга? Вы до сих пор думаете, что это Америга? Нет, право, эта земля никогда так не называлась! Это Гринландпорт! Наша великая колония!» – и старик опять изошёлся своим отвратительным хохотом…
Вербовщик
Вербовщик появился, как и обещал, ровно через неделю.
Это был высокий, сухой человек с длинными руками и сильными ногами, ещё не старик. В домотканой темной одежде, в длинном, тёплом плаще и длиннополой шляпе. На поясе он носил широкий кожаный пояс, который имел массу клапанов и карманов. Казалось, что ничего не цепляло постороннего взгляда, но вот – короткая сабля. Она была без ножен, в кожаном чехле, рукоятку украшал зеленый, чуть покрытый подволокой трещинок камень.
Семья уже все решила. Да, они переедут. Осталось только вовремя выехать, чтобы добраться до порта. Вербовщик опять, как и в первый раз, выложил свой кожаный кошелёк и бумажный свиток. Он уже был один раз в этом доме, вот появился во второй раз. Теперь на столе выросла стопка серебряных монет. Тут было целое состояние. Небольшой части этих сокровищ хватило бы, чтобы отдать долг хозяину земли и наладить дальнейшую жизнь. Но Ник, отец девушки, знал, что ему с падчерицей тут жизни больше не будет. Частые неурожаи и засуха сгубили все мечты. Весь собранный урожай ушел за долги. Плата за аренду земельного участка была неподъёмной.
Наступили лихие годины, когда гонения по религиозным мотивам в этой части страны усилились. Вот и появился такой человек, как Вербовщик. Он дает семьям новый шанс. Выдает аванс под расписку. Потом семья должна появиться в порту. Следовало заплатить долги, купить лошадей или быков. Снарядить повозку, запастись орудиями, оружием, провиантом, фуражом и зерном для будущих урожаев. О будущем долге никто не думает. Этот вопрос больше не упоминался. Семья переезжает, пересекает океан и становится жителями новой, далекой земли. Вассалами нового государства. Отец ставит роспись, он владеет письменностью, и его больше не трогают проблемы Старого Света.
Завтра они с дочерью соберут свой небогатый скарб и уедут. Их будут ждать в определенном месте ровно через неделю. И то, что этот вербовщик появился в доме, заслуга пресвятого отца их небольшой церковной общины. Все молитвы он проводил в разрушенной церкви. Там и собиралась эта его немногочисленная паства.
Другое, более крупное религиозное общество такого места – это католики. Они занимали все ведущие позиции во многих политических сферах. Были тут и протестанты, и представители других религиозных концессий, но данная община была самая бедная. Она даже не смогла восстановить свой старый храм, разрушенный после последнего нашествия наёмников с континента.
Но вот вдовец решил искать для себя и единственной дочери своей жены лучшей жизни. Община нашла помощь в лице этого человека.
Утром арендатор появился у хозяина земельного участка, местного лорда. Он принёс последнюю часть своего долга. В старом замке такого оборота дела никто не ожидал. Человек в дорогом камзоле должен был выдать расписку, но он не торопился. Сообщил, что крестьянин должен был восстановить пограничную стенку и вскопать треть земли под будущие посевы, как это было условлено раннее. Тот уговор не имел силы, потому что суховей сжёг молодые ростки, и только сильные побеги и сорняки смогли выстоять в этот год. А стена уже многие годы стояла разрушенной; чтобы сделать надлежащий ремонт, нужно было привезти очень много речного камня и собрать куриного яичного желтка для раствора. Камень возить следовало в паре с наёмным работником, на которого у крестьянина никогда не было денег. Работать просто, за «кормёжку» никто не желал.
Крестьянин открыл от изумления свой рот, он хотел что – то возразить. Да, его предупреждали, что так легко он не уйдёт. Но старый хозяин всегда хорошо к нему относился и часто давал время для отсрочки платежей, если была такая нужда. Но сегодня этот слуга не пустил его к своему хозяину. Сказал, что вчера лорд занемог и сегодня не принимает. Жди. И это было самое худшее. Писарь забрал всю сумму, но расписку так и не выдал. Без этого документа он не сможет пересечь границы графства и других рубежей, подвластных соседним лордам.
Все было на самом деле просто. Дочь крестьянина была уже в том возрасте, когда можно было подумать о браке. Но брак с сыном писаря – это не самый лучший вариант для такой бедной девицы, как Беатрис. Ещё писарский сынок был с детства неуравновешенным подростком и вырос свирепым и неуправляемым. Такое наказание для многих отцов семейств! Они с ужасом ждали будущей его свадьбы. Получилось, что избранницу он так себе и не определил. И вот однажды это все было решено за него его отцом. Тот успешно теперь вел дела старого лорда, выдвинувшись из обыкновенных полковых писарей.
Когда весть о том, что свирепый тугодум и хулиган возьмет в жены Беатрису, красавицу дочь одного из фермеров, пронеслась по округе, то вздох облегчения пронесся среди отцов других семейств. Разорившийся фермер, вдовец. Какая разница? Это лучше, чем бесконечные нападки на семейства простых селян. Конечно, брак – это, прежде всего, договор, а крепкое хозяйство, породнившись с дворецким, могло рассчитывать на многие блага. Но не приведи Господь такого зятя!
Сынок пожелал поступить в королевскую гвардию, и его отец хотел осчастливить будущего гвардейца надежным браком, чтобы тем самым смягчить характер своего ребёнка и изменить судьбу.
Он приказал привести дочь фермера в замок. Повод к такому приводу он легко обосновал – оказать посильную помощь в наведении порядка в замке. Мол, такой девушке, как Беатрис, следовало поучиться хорошим манерам в благородном доме. Само по себе служба девушки в хозяйском доме – это большая привилегия, но больно уже несвоевременная.
Ни о какой поездке речи быть не должно, в переселении им было отказано. С вдовцом поехали два человека сопровождения. Один был бывший солдат-инвалид, теперь тоже старик. Полинялая шерстяная ткань старого мундира не только потеряла окраску, но и целостность, аккуратные заплаты легли ровными ромбами в местах потертостей. Сапоги ещё те, стёртые в одних местах, латаные в других, сбитые каблуки, сломанные металлические шпоры.
Кривые ноги выписывали кренделя на дороге, ему было трудно передвигаться самому, поэтому он предпочитал запрягать своего старого мерина. Конь безропотно нёс его сухое тело, нервно подрагивая боками от остатков шпор. Инвалид был легендой последней войны, крестьянин помнил его ещё молодым солдатом, пока пушечное ядро не свалило того с высокой стены. Солдат выжил, даже продолжал служить лорду, но лекарь неправильно наложил бинты на перебитые ноги, поэтому инвалидность была очень заметна. Старик страдал болями перед дождём, но ничем ему помочь никто не мог. Травы и обезболивающие снадобья стоили дорого, а крепкий деревенский самогон только притуплял боль.
Да, все его звали Чойсом – старик, старикашка Чойс.
«Вот ковыляет этот старикашка Чойс, сейчас достанется бедному псу, что вздумал беззаботно спать во дворе!»
Другой сопровождающий – Толстяк Берг. Человек известный своим невыносимым, сварливым характером. Человек без шеи, с толстым двойным подбородком, с невероятно большим животом, который трудно было опоясать ремнем, поэтому он использовал матерчатый, вечно грязный пояс. На голове у него был длинный, рваный чулок, скрученный в обычный головной убор. Берг потребовал, чтобы по приезде его как следует накормили, мол, он любит мясо молодого поросенка. И обязательно должно быть свежее пиво, мол, без свежего пива он за стол не сядет. Даже с тестем самого управляющего. Он сверлил конвоируемого своим взглядом, надеясь, что его не обломают. И всю дорогу готов был требовать для себя поблажек. Его осел очень часто откликался на такие речи своими криками, и уже нельзя было понять, кто из них говорит, а кто молчит. Конечно, старик – фермер был гостеприимным человеком, но сегодняшнее его положение исчерпало кредит вежливости. Он уже представил их у себя, дома, Берга, бесцеремонно шарящего в продуктах. От этих мыслей ему стало не по себе.
Он уже подумывал, как бы оглушить своих конвоиров, чтобы улизнуть из их лап.
Старик – инвалид практически молчал, его голос остальные слышали реже, но именно он был решающим в этом дуэте. Вдовец не знал, что ему предпринять, как вдали у дороги показалось большое дерево. Именно там делали остановку все проезжающие путники. Высоко на ветке висела грязная железная клетка для наказания бродяг, воров, конокрадов. Обычно клетка была занята очередным зловонным трупом, но в этот раз она была пустая. Птиц-падальщиков вокруг тоже не было.
Подъехали ближе. В тени дерева уже сидел один путник в тёмной одежде и в шляпе. Когда он поднял голову, то вдовец узнал его. Это был Вербовщик.
