Александр Соболь - Оракул вселенной
– Кто вы? – вырвалось у Зорова. – И… что все это значит?
Уголки губ незнакомки, казалось, дрогнули в насмешливой улыбке.
– В далекие, но незабвенные времена, когда люди жили здесь под приветливыми голубыми небесами, и солнце сияло им ярко и ласково, и незамутненные воды рек стремились к живому и могучему отцу-океану, входя в жилище, было принято приветствовать хозяев, а уж затем задавать вопросы.
Краска бросилась в лицо Зорову. Краснел он очень редко, но всегда мучительно. Вот и сейчас щеки его вспыхнули так, что хоть прикуривай.
– Прошу меня простить. Все происходящее настолько удивительно и неожиданно, что я в самом деле позабыл о приличиях (что недопустимо ни для обычного человека, ни тем более для разведчика). Здравствуйте, и мир дому сему.
– Рада приветствовать вас и ваших друзей. Меня зовут Дальвира.
– А меня – Александр, Александр Зоров. – Он склонил голову в полупоклоне. – Со мной Василий Климов и Дэн Ахава. М-м-м…
– Вы, очевидно, хотите узнать, не меня ли видели в колодце? – Дальвира неожиданно рассмеялась – звонко и весело. – Да, это была и я, и не я. Изображение, трехмерный фантом. Разве у вас нет подобных технических возможностей?
– Почему же… есть, – отозвался Зоров автоматически, на уровне почти подсознания отметив это "у вас".
– Тогда вы не должны удивляться.
– Мне показалось, вас тоже кое-что удивило, – сказал Зоров.
Синий огонь в огромных глазах Дальвиры всколыхнулся и затрепетал.
– Значит, вас зовут… Александр Зоров, – медленно проговорила Дальвира, будто не расслышав вопроса. – Странно…
– Что же здесь странного? – поднял брови Зоров.
– По первым слогам получается… Алзор. Да, Алзор.
– Ну и что?
Дальвира запрокинула голову и произнесла речитативом:
– И придет Звездный Оракул, и имя ему будет – Алзор, и все сущее примет его, и он примет сущее, и поведет он за собой братьев и сестер, и проведет их по лезвию меча и острию иглы, и тогда сердце Вселенной сольется с Вечностью…
Словно студеная волна прошла по телу Зорова…
– Что это, Дальвира?
– Древнее пророчество. Очень древнее. Впрочем, будет об этом. Проходите и присаживайтесь на эту скамью, вы и ваши друзья. Кстати, я правильно сказала – друзья? Может, более точно: коллеги? соратники?
– В данном случае верно и то, и другое, и третье. – Зоров улыбнулся, усаживаясь.
И тут же у него екнуло сердце, когда он заметил, что пальцы рук опустившихся рядом Климова и Ахавы сложены в тайном условном знаке "ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ!". Зоров взглядом спросил: в чем дело? Климов незаметно скосил глаза на свой браслет, где, помимо прочего, помещался Индикатор Жизни. Зоров бросил взгляд на свой ИЖ. Две шкалы – радиационная и пси-излучения – показывали фоновые уровни. Но вот нуль-резонатор Росса… его просто зашкалило. Но почему, черт побери, и что это значит? Об этом говорил Корнуэйн… Но что? Надо обязательно вспомнить… или не надо? Надо, но надо – что?! почему мысль постоянно уходит в сторону?!
"…Я разведчик, разведчик, черт меня побери! И действовать я должен как разведчик, а не как олух царя небесного!" Зоров сжал челюсти, затем расслабился. Небольшой аутотренинг… так, как учил сэнсэй Ямото Сузуки. О, да мои ребята совсем подупали духом… вот-вот заснут. Да что это, в самом деле! Черт знает что делается! Медленно, медленно рвется цепкая паутина неведомого воздействия. Странно, очень странно, начал вести себя пси-анализатор.
Хромоиндикаторное табло окрашивается то в нежно-розовый, то в вишневый цвет – нет таких цветов на хромоэталоне. В затылке вязкими ударами пульсирует боль… и вдруг откуда-то, из глубин… нет, не сознания, не подсознания даже… как бы издалека и в то же время из-под самого сердца… сила… СИЛА явилась во всем своем звенящем великолепии. И грянула… ГРЯНУЛА! Все сметающая, живительная! Но – стоп. СТОП? Почему – стоп? Ах, вот оно…
"Простите меня, Алзор… Мне не следовало делать этого…" Едва слышный, изумленный и слегка испуганный голос Дальвиры шелестит в сознании. Все… уф-ф! Пелена в сознании тает, испаряется тяжкий груз, немилосердно давивший на затылок. Мир обретает былые краски… Все. Зоров со сложным, для самого себя необъяснимым чувством посмотрел на Дальвиру. Обида не обида, злость не злость, укор не укор… Что-то из этого спектра присутствовало, конечно, но привычное и объяснимое затмевало нечто иное, головокружительно глубокое и всеохватное… И она увидела ЭТО ИНОЕ, и прошептала, с растерянностью и восторгом:
– Невероятная, непостижимая сила… Неужели…
– Что "неужели"? – Вопрос автоматически сорвался с уст разведчика Зорова, а истинный Зоров испытал острое чувство утраты: дверь в ослепительный и грозный мир, чьим хозяином он только что был, захлопнулась.
– Неужели вы именно тот Алзор, о котором говорится в древнем пророчестве. Если это так…
Всем телом Зоров ощутил нарастающий гул. Идиотским рефреном зазвучало в мозгу: все это чушь… абсурд… чушь… абсурд… Предательски навалилась и пригнула к земле уже знакомая тяжесть.
Хотя нет, эта тяжесть имела другой цвет… ЧЕРНЫЙ. Превозмогая тяжесть и черноту, он поймал глаза Дальвиры и увидел в них стынущий ужас… уже не придуманный – настоящий.
…ЧЕРНЫЙ СВЕТ…
– Командир! Командир, что с вами?! – Голос Климова. И – мрак.
Глава 6
Очнулся Зоров в затхлом, вонючем каменном колодце. Все тело болело, словно его долго и изобретательно избивали, не оставляя без внимания ни единого квадратного сантиметра. Но кости, к счастью, целы. И мышцы слушаются. В голове вот только вроде как кто-то чужой сидит. Чертовски неприятное ощущение! Да ладно… Головой потом займемся. Вначале – наружный осмотр. Так. Комбез цел. Пояс, браслет – повреждений нет. Лазерный пистолет пропал – плохо. Зато гравирезонатор болтается в чехле за спиной… Странно. Оставили самое грозное оружие. Хотя здесь, под землей, его не применишь. Впрочем, почему не применишь? Если задаться целью отправить к праотцам всех этих милых обитателей подземелья, так нет ничего проще. Одно плохо – сам туда же отправишься. И надо-то всего ничего – оба лимба на 0,01 выставить. А если на единичку? Так, прикинем. Радиус Земли равен 6370 километров. Объем, значит, порядка триллиона кубических километров. Если оба канала врубить на сто процентов выходной мощности, то через три секунды старушка Гея превратится в идеальный шар из гравинита без намеков на какую-то там флору, фауну, атмосферу и прочие непотребности.
…Ну и идиотизм в голову лезет! Шарик из гравинита, надо же! Кто там первый назвал Землю шариком? Гагарин? Кстати, он родился не так уж далеко от этих мест… Теперь там скорее всего ледяная радиоактивная пустошь. Боже, в какую мерзость превратил твой "венец творенья" свой космический дом! И разве не заслуживает эта мерзость быть уничтоженной, стертой со звездного лика Вселенной? А ведь это очень просто… оба лимба на единицу… как бы сами собой руки переместили футляр с гравирезонатором на грудь. Щелкнули замки. Милая блестящая игрушка. Игрушка, которая может очистить планету от скверны. От мутантов-людей и мутантов-животных. От радиоактивного дерьма. От зловещих красавиц и прочих незваных пришельцев из темной космической бездны. Итак, оба лимба – на единицу. Вот так. А теперь… но высвободить чудовищные силы всеобщего разрушения он не успел. Могучий аккорд потряс его, разрывая путы чужой воли. А потом острый синий свет пал на него, вспух огромный радужный пузырь…
Климов и Ахава держались весьма настороженно во время беседы командира с Дальвирой. Они не восприняли их незримый поединок, далеко не все оказалось доступным их пониманию в насыщенном подтекстом диалоге, но они четко среагировали на внезапный ужас, исказивший лицо Дальвиры; и когда что-то темное метнулось к Зорову, два синхронно вспыхнувших луча встретили это нечто неистовой яростью испепеляющего огня. И как знать, чем закончилось бы дело, если бы вдруг не разверзлась земля под ногами Климова и Ахавы, и не рухнули оба в хитро замаскированный люк.
На короткий миг с пронзительной ясностью Зоров осознал себя щепкой в игре двух могучих, всеобъемлющих и всепроникающих сил. Казалось, вот-вот ему откроется грандиознейшая из тайн Мироздания, недоступная человеку, да и любому другому мыслящему существу во Вселенной. Но свету Озарения на сей раз не суждено было достигнуть Зорова – мрачный свет иного мира коснулся его глаз.
…На сей раз его звали Динг, и был он бойцом десантного отряда ударной армии адъюнкт-генерала Ронка Хемса, сохранившего верность Президенту. Отряд получил приказ форсировать реку Тиану в зоне атомного удара и закрепиться на плацдарме на правом берегу. Динг хорошо знал эти места – он вырос здесь. Но сейчас он не узнавал родных мест: все было чужое. Самое страшное, что чужой была красавица Тиана. Черная маслянистая вода несла на своем горбу всякий хлам; Динг угрюмым взглядом проводил какие-то обломки, напоминающие скелет доисторического монстра; диван с отломанной спинкой и распоротым брюхом; деревянные балки с поперечинами; телеграфные столбы с пучками оборванных проводов; перевернутый вверх дном их десантный катер "Быстрый" (к названию белой краской неровными торопливыми буквами было приписано похабное слово); проплыла и канула во мрак целая вереница спасательных кругов, никого и никогда уже не спасущих. Еще вода несла трупы: сотни, тысячи трупов; груды, толпы трупов; их было столько, что в памяти невольно всплыла панорама Большого марафонского заплыва в первый день месяца Воды, когда тысячи бронзовокожих гайян прыгали в серебристые воды Тианы и плыли от Мыса Ветров до арки Возрождения у центрального канала; только тогда над водой висели смех и веселые возгласы, и река расцветала яркими пятнышками купальных шапочек… а сейчас мертвые пловцы в мертвой тишине неспешно плыли по мертвой воде, не пытаясь обойти друг друга и первыми достичь финиша, – их финиш уже состоялся. У них все было позади: любовь и ненависть, радость и горе, смех и слезы, и этот последний бой, отчаянный и безнадежный, был тоже позади, да и сама смерть осталась уже в прошлом. А была радиоактивная река, которая несла радиоактивные трупы в радиоактивный океан, и черный безжизненный город, и мертвая страна от подпирающих небо Седых гор до обрывающейся в океан долины Изобилия. Был невыносимый смрад, проникающий в противогаз, от которого мутилось сознание и к горлу волнами подкатывала тошнота. И еще была тьма: не глухая и непроницаемая, а неверная, пугливая, дрожащая тьма, подобная неопытной проститутке, неумело и стыдливо обнажающей свое тело… и как избавление от чудовищного, невыносимого кошмара пала к ногам Динга Лучезарная Дорога, ведущая в бесконечность, и он, затаив дыхание, сделал первый шаг.
