Юрий Тарарев - Четыре процента вселенной
– Отмахали, Света, столько, что страшно подумать! До Альдебарана мы летели «кротовыми норами» и обычным космосом пять стандартных лет, преодолели шестьдесят пять тысяч световых лет! А в этом случае галактика Андромеды два миллиона триста тысяч световых лет! Это с какой же скоростью надо лететь? А мы не летели, а всего лишь дрейфовали в облаке! – сокрушенно покачал головой Игорь.
– Я определил погрешности, но утешительного мало, перед нами рукав галактики Андромеда. Смотрится не привычно, ракурс другой, а так все точно! – после его слов снова наступила тишина, которую нарушила Света.
– Капитан прав, но упустил одно существенное обстоятельство! Да, мы дрейфовали в облаке, но возможно облако, вместе с нами, тоже куда-то перемещалось, вот и забросило нас сюда! И неизвестно где мы еще окажемся, не удивлюсь, если мы пересечем галактику Андромеды!
– Бред какой-то! Это просто невозможно!? – сокрушался Сергей.
– Сереж, ты чего расстроился, мы первые кто так свободно путешествует по галактике, используя такую лошадку, как облако темной материи! Это же открытие!
– Согласен, Майкл, открытие, о котором может никто никогда не узнать!
– Почему, Сережа? – поднял голову от пульта Фил, на него посмотрела вся команда.
– Потому, Фил, вот смотри! – Сергей образовал голографическую звездную карту, – нас несет на галактику Андромеды, частицы темной материи и все облако пройдет сквозь это препятствие, не замечая его, оно для темной материи как бы не существует! Мы в облаке и являемся обычной материей, для нас все реально. Облако пойдет через миллиарды звезд, а мы либо сгорим, столкнувшись со звездой, либо разобьемся, столкнувшись с планетой, либо нас поглотит черная дыра, да мало ли! – махнул он рукой, усаживаясь за свой пульт и снова вскакивая.
В который раз наступило пораженное молчание, недоумению не было придела.
Светлана опустила голову на ладони, сокрушенно раскачиваясь, Игорь испугался. Подбежал, взял за руки, успокаивая.
– Ну что ты, все будет нормально, не сию же минуту нас бросит на галактику Андромеды!
– Да я не об этом, облако темной материи комкается, превращаясь в обычную материю, мы этот процесс ускоряем, двигаясь, представляешь, что будет, когда обычная материя на такой скорости врежется в звезды галактики?
– Представляю, взорвем несколько звезд или систем, в космосе это обычное дело!
– А если там населенные планеты?
– Что ты предлагаешь! – раздраженно спросил Игорь, – затормозить облако?
– Я ничего не предлагаю, – овладела собой Светлана, – так, минутная слабость, просто констатирую факты!
А корабль медленно полз в облаке темной материи, оставляя за собой шлейф из частиц. Со стороны это напоминало иллюзорную прозрачную медузу, внутри которой, по краю, передвигалась крапинка звездолёта.
– Давайте определим размеры облака! Сергей, что с точкой входа в облако? Там должна быть материя, появившаяся от нашего первого взаимодействия.
– Нет, капитан, никой обычной материи нет, только пыль, которую мы оставляем сейчас за собой!
– А куда же она делась? – вопросительно оглядел всех Майкл[AT1].
Опять наступило озадаченное молчание. Реальность снова вносила свои коррективы, ломая построенные теории и воздвигая новые.
– Сергей, осмотри пространство еще раз, не может она так быстро исчезнуть.
– Задание понял, капитан, приступаю к сканированию.
Сканирование ничего не показало, как ни старался навигатор, рыская по пространству сканирующими лучами.
– Ничего, капитан, пусто!
– Легче найти иголку в стоге сена, – высказала предположение Светлана, – наверное, объем обычной материи отпочковался от основного облака и продолжил процесс звездообразования!
– Не факт! – заспорил Сергей, – может быть обычная материя просто растворилась в темной материи? При отсутствии фактора воздействия, коим являемся мы, постоянно удалявшиеся от точки проникновения, небольшая часть преобразованной темной материи подверглась обратному процессу? Нет катализатора, нет реакции. Вероятно мы, погружаясь в пучину аномалии, замедлились настолько, что стало возможным преобразование темной материи вокруг нас, мы снова стали катализатором локальных изменений. Поэтому я и предложил вернуться тем же курсом, опираясь на преобразованную нами темную материю, в которой начался процесс создания барионного вещества, достаточного для взаимодействия с ним плазмы выхлопа маршевых двигателей, а также используя оставленный изначальным курсом шлейф перерожденных частиц, для разгона и придания обратного вектора движения. Светлана была права в том, что возможны провалы вещества, его полное отсутствие в дальнейшем, но не знала ответа почему. Вполне возможно из-за того, что оно просто растворилось без внешнего катализатора.
– Идея интересная тем, что переход темной материи в обычную мы наблюдали, а обратного процесса – нет!
– Сейчас это не важно! – вступил в разговор Майкл.
Игорь сидел, насупившись, активно размышляя и прикидывая, что делать. – «А что делать? От нас ничего не зависит, плывем в океане вселенной по воле волн». Его размышления перебил взволнованный доклад навигатора:
– Капитан, облако изменило направление, и теперь с точно такой же скоростью мы движемся к галактике Треугольника.
– Да что же это такое! – воскликнула Светлана, – так кардинально поменять направление невозможно!
– Согласен, невозможно, – поддержал ее Игорь, – но это в обычном пространстве, а здесь иная материя, и, подозреваю, что мы движемся в океане темной энергии. Не исключено, что мы передвигаемся не только в пространстве, но и во времени. Сейчас, как бы со стороны темной материи, наблюдаем обычную вселенную, находясь в другом измерении, которое подчиняется другим законам, другой физике пространства!? То есть сейчас мы являемся частью темной материи… – теория неожиданная и не очень приятная, заставила Игоря взбодриться.
– Капитан, не обижайся, но предположение абсурдное по своей сути, такого не может быть!
– У тебя есть другое объяснение, Майкл? Изложи, мы послушаем! – Майкл фыркнул, но отвечать не стал, зато заговорил Фил:
– Посмотрите записи последних минут! – голографический экран стал показывать мелькание звезд за пределами облака.
– Фил, замедли для просмотра покадрово. – Созвездия, неоднородно, то приближались, то удалялись, меняя направление, облако просто кардинально меняло направление, встретив препятствие!
– Вот так, Майкл, скажи теперь что я не прав? Ясно, что мы движемся как бы в другом пространстве, которому, по сути, нет дела до обычной материи! А все, что находится за пределами облака, мы наблюдаем как бы со стороны!
– Игорь, я поняла твою мысль. Мы сейчас видим свойства темной материи, которая не взаимодействует с обычной, но, парадокс, создает ее! Мы наблюдаем взаимодействие темной материи и темной энергии!
– Нет, Светлана, насчет взаимодействия, не согласен, – покачал головой Майкл, – оно не взаимодействует с темной энергией, а использует ее для передвижения!
– А что передвижение – это разве не взаимодействие? Разве корабль, плывущий по воде, не взаимодействует с ней? Только в нашем случае, наше облако можно сравнить с подводной лодкой, которая плывет в глубинах темной энергии, как оно может не взаимодействовать с ним? Взаимодействует, конечно, но уровни взаимодействия нам недоступны.
– Друзья, – примирительно поднял руки Игорь, – нам посчастливилось находиться там, где никто не был. Нам посчастливилось увидеть то, чего никто не видел. Нам посчастливилось приоткрыть завесу тайны над загадкой мироздания!
– Высокая патетика, капитан, но оспорить невозможно, мы действительно наблюдаем и фиксируем свойства темной материи, то чего еще никто не делал. Предлагаю продолжить это благородное дело и заняться наблюдениями и опытами, может нам повезет в главном? Открыть частицы темной материи?
– Сергей, я с тобой согласна, но открыть частицы темной материи, это за гранью наших возможностей, у нас просто нет соответствующей аппаратуры, чтобы зафиксировать эти частицы!
– А зачем фиксировать? Нам представлены большие возможности, изучить свойства этих частиц и их роль в организме вселенной. Это только подумать – двадцать три процента вселенной, это субстанция под названием, темная материя! Семьдесят три темная энергия, четыре это видимая вселенная, из которой три целых шесть десятых составляет межзвездный газ, и только ноль целых четыре десятых процента, галактики, звезды, планеты и мы тоже состоим из атомов, следовательно, относимся к этой редчайшей видимой, атомарной материи!
– Интересно рассуждаешь, Светлана, получается, что наша барионная (обычная) материя редкая! С этим спорить невозможно, это аксиома, тогда из чего состоит темная материя? А? Предположу, что это экзочастицы, оставшиеся с тех первых мгновений образования нашей вселенной! Как вам такое предположение?
